История в историях. Век величия - читать онлайн книгу. Автор: Константин Гусев cтр.№ 108

А.Н.Сахаров. С одной стороны, реформами император хотел оправдать свое восшествие на престол, «принести счастье людям». С другой стороны, он постоянно находился в страхе за жизнь. Главный стимул деятельности Александра I — желание выстроить власть в соответствии с заданным нравственным образцом. В основе отказа от реформ «лежал целый комплекс причин, общественных потрясений, личных драм Александра». Ключевым событием жизни императора стала борьба с Бонапартом: «Наиболее ярко личность и государственная практика Александра I раскрылись в его противоборстве с Наполеоном, противоборстве, которое привело французского императора на остров Святой Елены, а Александра надломило и опустошило настолько, что он, видимо, не мог оправиться от этого до конца своих дней».

С.Э.Цветков. «Александр, эта моральная жертва русской истории XVIII века — века дворцовых переворотов, еще долго—долго будет оставаться для нас русским сфинксом, коронованным Гамлетом, двуликим Янусом российской власти».

В.А.Федоров. «Александр I… хотя и любил поговорить о необходимости законности, свобод, даже представительного правления, на практике проводил ту же линию укрепления феодально—абсолютистских порядков, что и его предшественники». При этом реформы первого десятилетия правления «вряд ли правомерно… считать… лишь «заигрыванием с либерализмом».

В.А.Томсинов. Подчеркивает большое значение М.М.Сперанского и А.А.Аракчеева в эпоху правления Александра I. Сперанский вошел в историю «в качестве великого неудачника… ни один из его реформаторских замыслов не был осуществлен в сколько—нибудь полной мере — большей части созданных им проектов государственных преобразований суждено было остаться лишь на бумаге, их даже не пытались реализовывать на практике». Аракчеев, в свою очередь, осуществил две «грандиозные реформы» — преобразил к началу Отечественной войны 1812 г. русскую артиллерию и создал систему военных поселений. Деятельность по реализации реформ была «в целом разумной и успешной», их по достоинству оценили Александр I и специалисты. Распространенное «…враждебное отношение к Аракчееву не имело политического основания и носило сугубо личный и притом корыстный характер». Драма Аракчеева как личности и государственного деятеля заключалась в том, что черты характера, делавшие «его самым эффективным администратором…, одновременно создавали в русском обществе репутацию „плохого“, „злого“, „жестокого“ человека».

А.Н.Архангельский. «Александр ускользал от страшного для себя признания: реформы, ради которых он принял царство (во многом ради которых стал вольным или невольным отцеубийцей!), будут отторгнуты Россией не потому, что она в принципе не реформируема, а потому, что они сшиты не по мерке». Александр I не любил «мелочной скучной работы», незаметной для других, отдавал дань эффектным политическим жестам, что определило поверхностный характер реформ. «В проекте так и не объявленной коронационной Грамоты русскому народу царь определял целью своего правления усчастливление России. Не реформирование как таковое, не поэтапное многолетнее раскрепощение крестьян, не баланс общественных интересов, не хранение церковной истины, а именно всеохватное, целокупное, неопределимое усчастливление. Такую цель нельзя осуществить, ее можно — явить; ее нельзя измерить общим аршином, в нее можно только верить». Император умело склонял на свою сторону общее мнение, но общественного мнения страшился, что породило взрыв 1825 г. Во время войны 1812 г., пережив полный ценностный переворот, император не отрекся от реформаторских порывов, но переложил их на церковную почву. Реформами Сперанский хотел обезличить власть, что могло привести к падению самодержавия. Аракчеев этому противостоял и персонифицировал государство в лице императора. В военных поселениях «различима структура утопии», это государство в государстве есть воображенная попытка Александра I обустроить Россию.

Анри Труайя. «При вступлении на трон он был окружен благоговейным обожанием подданных, но не оправдал ничьих надежд, не проведя в жизнь ни одной из обещанных стране либеральных реформ. Новый прилив народной любви окружил его после победы над Наполеоном, но, вернувшись в Россию из заграничных походов, он снова предал доверие нации, превратившись в самодержавного властелина. Якобы просвещенный Господом, он стал вдохновителем репрессий как в России, так и в Европе. То и дело взывая к христианскому милосердию, он создал в Европе Священный союз, а в России — каторгу военных поселений». Трагедия императора заключалась в том, что он мечтал делать добро, но не был способен его творить. Александр I опасался беспорядка, который приносят нововведения, поэтому останавливался на полпути: «Два шага вперед — три назад».

Дэвид Кинг. Александр I — «светская звезда первой величины», он отличался импульсивностью и неумеренностью в желаниях. «Поведение его было всегда загадочно и непредсказуемо». Труднопостижимый император.

Дэвид Мак—Кензи и Майкл Курран. «Александровская эпоха завершилась, как и началась, насилием. Обещание радикальной реформы, возвещенное в 1801 г., было заблокировано упорным стремлением Александра полностью сохранить свою самодержавную власть. Предложениям Сперанского, которые могли открыть путь конституционной монархии, основанной на законе, не был дан шанс. Крепостничество и самодержавие сохранились как неколебимая основа Российской имперской системы».

Мари—Пьер Рэй. Александр Павлович не получил необходимого для российского императора образования, воспитание Лагарпа не соответствовало реалиям России, «изначально было ограниченным и осталось неоконченным, можно сказать, не достигшим своей цели». Переворот 1801 г. воспринимался Александром I двойственно (и грех, и подвиг), что усилило противоречивость характера императора. Реформаторская деятельность Александра I, за исключением первых лет правления, носила ограниченный характер. Государством не «правили», а «управляли». Вина за это лежит не только на Александре: «В стране отсутствовали вспомогательные механизмы и точки опоры, которые помогли бы ему преодолеть глубокую враждебность дворянства». Почти все правление на Александра I давил груз проблем в международных отношениях, отвлекавший от внутренней политики. В совокупности это привело к отказу императора от реформ. При всех недостатках, именно при Александре I началось становление гражданского общества. Успехи во внешней политике достигнуты не только военными победами, но и гибкой дипломатией императора.

Н.А.Проскурякова. Александр I стал инициатором коренных политических реформ, опередив в этом декабристов. Император «со временем с горечью осознал, что ему не суждено даровать „своему народу“ конституцию и освободить крестьян».

Л.М.Ляшенко. Формирует четырехугольник, между углами которого лавировал великий князь — Екатерина II, Павел Петрович, Лагарп, «молодые друзья». Говоря о личных качествах, автор подчеркивает «протеизм» Александра I (царь—«хамелеон»). Акцентирует внимание на конкретных результатах правления Александра I — расширение территории на западе и юге, страна стала ведущим международным игроком, в чем большая заслуга лично императора, участвовавшего в европейских делах. Были сформулированы тормозы развития России — крепостное право и отсутствие прав и свобод у подданных. «Колебания и неуверенность Александра I — это во многом следствие появления перед Россией таких задач и отсутствие (пусть и временного) таких решений». Александр I желал реформировать страну, что привело к «столкновению альтернатив» в обществе и «во многом предопределило ход событий в России XIX столетия». Появился реформаторски настроенный слой «просвещенной бюрократии», который мог перехватить инициативу преобразований у императора. Реформы не состоялись, поскольку большая часть общества еще не осознала их необходимости. Не наступил острый кризис, который мог подтолкнуть верхи провести качественные преобразования во внутренней политике. У Александра I отсутствовало целостное представление о направлении реформ, а реальная политика императора уступила место религиозным исканиям, непригодным для решения государственных проблем.