Верь в меня - читать онлайн книгу. Автор: Олег Рой cтр.№ 9

– А к родственникам? – завороженно спросил Денис.

– А к родственникам иди, если тебе есть что дать им, – улыбнулась девушка. – Потому что счастье не в деньгах измеряется, счастье – это когда тебе есть о ком позаботиться. Да и вообще, в этом мире намного больше света, чем тьмы, больше добра, чем зла. Просто зло более громогласно, потому оно заметнее. Жаль, что нельзя собрать всех злых в одну группу, отделить их от добрых! Вдруг они бы смогли подобреть, увидев, как их на самом деле мало…

– Да вы идеалист, – с улыбкой сказал Денис, но в его словах и в его улыбке не было ни тени насмешки. Словно эта женщина заразила его добротой, как случайный прохожий заражает встречного гриппом. Только этой болезнью Денис был не против болеть подольше.

– Вы так говорите, будто это что-то плохое, – мягко улыбнулась девушка, и Денис внезапно почувствовал необъяснимую грусть – легкую и светлую, не терзающую сердце, нежную, как прощальный поцелуй… Но даже эта грусть не рассеяла свет, внезапно затлевший в его издерганной душе. – Вот дети, они все идеалисты, и что? Разве плохо быть ребенком?

Денис вспомнил Ванечку и Катюшку и улыбнулся в ответ на ее беззащитную, трогательную улыбку, а его спасительница уже заносила ногу, делая первый шаг прочь.

– Будьте осторожны, – сказала женщина напоследок. – Берегите себя.

Вот ведь, так и Анора говорила ему сегодня.

Незнакомка быстро исчезла в усилившейся пурге. А писатель Вишняков запоздало понял, что ему только что спасли жизнь.

Воспоминания. «Баста». Друг с той стороны. Набережная Круазетт.

Денис вернулся домой, как говорится, в расстроенных чувствах. В кармане лежала баночка со странно обретенным снотворным, а в голове метался калейдоскоп мыслей, обрывков фраз – и сегодняшних, и слышанных ранее. Слишком много всего. Он еще не принял решения, но воспоминания хлынули на него лавиной. А самыми неотвязными были воспоминания об отправной точке его сегодняшнего смятенного состояния. И сдерживать эту лавину он был уже не в силах, она погребла его под собой, смяла и поволокла вниз, все глубже и глубже в пучину времени.

Это случилось полтора года назад.

Тогда Денис Вишняков был писателем-неудачником, зарабатывавшим жалкие гроши кропанием статеек, даже не статеек, а бессмысленной рерайтовской чепухи. Можно сказать, он находился в самом настоящем загоне. Заказчики не переводились, конечно, но это не то, о чем он мечтал и в дни студенчества, да и много после. Денис понимал, что его неудовлетворенность – прежде всего результат его собственного честолюбия, но Вишняков был убежден, что писатель без честолюбия – это не писатель, а тряпка. А писатель, обремененный семейством и не умеющий это семейство обеспечивать должным образом, – тут и сказать-то даже неловко, кто он при таком раскладе.

Его жена Мирослава являлась его путеводной звездой. Они познакомились еще совсем юными, как говорится, неоперившимися птенцами, такой союз мог бы оказаться нестойким, распасться от дуновения легкого ветерка, как соломенный домик. Но, к удивлению окружающих, Мирослава не бросила мужа даже тогда, когда стало ясно, что звезд с неба он никогда хватать не будет. Это казалось удивительным и неправдоподобным. Какая нормальная девушка в наше меркантильное время станет возиться с откровенным неудачником и недотепой?! Смешно даже. А вот Мирослава просто любила своего непризнанного гения. Как говорится, «не за что-то, а вопреки».

Порой, в моменты просветления, когда вечные тяжелые тучи недовольства собой и своей убогой жизнью уносил не весть откуда взявшийся ветерок хорошего настроения, Денис думал, что, наверно, настоящая любовь именно такая – не за что-то, а вопреки. Потому что любовь – это жертва. Мы жертвуем тем, что принадлежит нам, ради того, кто нам дорог. Ехидно ухмыляясь, Денис думал, как мало осталось бы тех, кто любит, если бы мир узнал настоящий смысл, настоящую цену любви. Для большинства их «любовь» – это любовь к себе, любимому, а партнер нужен только для того, чтобы потешить свое «я». И этот союз эгоистов почему-то тоже называют любовью.

Но такие мысли посещали Дениса нечасто. Чаще всего он пребывал в угнетенном, угрюмом состоянии, даже в обществе Мирославы, а наедине так и подавно.

Какой же сильной была ее любовь, если жена могла это терпеть! Но об этом Денис как раз не задумывался…

Денис и Мирослава прилично закончили обучение каждый в своем институте, получили дипломы и немедленно подали заявление в ЗАГС.

Следует сказать, что отец Мирославы, полковник в отставке Иван Николаевич, был не в восторге от будущего зятя. Особенно ему не нравилось то, что Денис получил погоны лейтенанта, окончив военную кафедру. В институте Дениса военная кафедра являлась чистой формальностью, студентов сильно не гоняли, и потому погоны лейтенанта Вишнякова стали для Ивана Николаевича чем-то вроде тореадорского плаща для быка. «Кафедра-фигафедра, – ворчал полковник, употребляя, конечно, куда более крепкие выражения. – Тоже мне, лейтенант кукольный». Ивана Николаевича можно было понять – сам он прошел Афган, потом обе чеченских войны, более того – он даже участвовал в знаменитом Приштинском броске, точнее, в планировании этой операции, хотя и сам аэродром посетил – уже тогда, когда его заняли наши ребята. Пулям не кланялся, в тыл не просился, за лычки никого не подсиживал. В общем, «слуга царю, отец солдатам» – и тут такой непутевый зятек, да еще и с незаслуженными, по мнению полковника, погонами. Не о такой судьбе для единственной дочери он мечтал, совсем не о такой. Но тут получилось, как в самой хрестоматийной назидательной комедии Мольера – чувства молодых победили указы строгого папеньки. Кроме того, Иван Николаевич свою дочь любил и искренне желал ей счастья, а не просто был домашним тираном, так что пришлось смириться.

«Поможем, чем сможем», – скупо, но твердо пообещал молодым полковник на свадьбе. Надо сказать, что семья отставного полковника отнюдь не бедствовала – кроме того, что наше государство в последнее время стало хорошо заботиться о тех, кто посвятил жизнь честной службе Родине и народу, за годы этой честной службы Иван Николаевич подготовил много воспитанников и обзавелся множеством друзей. Не все они выбрали военную службу – некоторые, демобилизовавшись, занялись бизнесом или пошли работать в госструктуры. Та школа, которую дал им Иван Николаевич, не прошла даром, и на новой жизненной стезе их ждал успех.

А будучи умными людьми, воспитанники Ивана Николаевича прекрасно понимали, кому они этим успехом обязаны, и когда их наставнику пришлось, по состоянию здоровья, покинуть военную службу, от предложений помощи не было отбоя. Иван Николаевич возглавил созданную под него юридическую фирму, вошел в правление двух крупных, устойчивых банков, иными словами – обеспечил и себя, и свою семью. Вроде бы все в шоколаде, но крутой нрав полковника перечеркивал для Мирославы и Дениса все преимущества от его положения.

Ну, или не все, но, по крайней мере, большинство.

По окончании института Мирослава удивила всех, кто ее знал, – будучи лучшей на своем курсе, обладая связями отца, она могла выбирать самые привлекательные варианты карьеры. Предложения стали поступать еще до защиты диплома, одно другого краше: и с фантастической зарплатой, и с карьерным ростом, и с возможностью возглавить собственную фирму, разумеется, не по профилю. Но Мирослава внезапно проявила невероятную твердость характера и пошла работать преподавателем в одну из школ для детей из неблагополучных семей, детей с отставанием развития.