Ангарский сокол: Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Хван cтр.№ 72

– Никак нет. Предлагаю отдать этот вопрос на откуп поселенцам.

– Хорошо. И белозёрские – Ангарск или Балаганск?

– Ангарск предпочтительнее, недалеко от Усолья, а там и Белореченск, – сказал Кабаржицкий.

– Балаганск тоже недалеко – от Удинска, – пожал плечами Соколов и обратился к мигом встрепенувшемуся Тихомиру, до этого скромно сидевшему на лавке и показно не встревающем в разговоры, в отличие от поучаствовавшего в них Всемила. – Тихомир, а ты часом землицу на реке себе не приметил?

– Всё одно, землица тут везде богатая и пустая.

Соколов понимающе кивнул и сказал, обращаясь к Смирнову:

– Андрей, тогда предлагаю ставить Ангарск.

– Ну что же, вот и разобрались. Профессор Радек, с вами мы потом обсудим обучение наших поселенцев грамоте…

– Мы грамоту ведаем, – вставил Всемил. – Грамота от отцов наших нам передана, а мы храним её и отцов наших чтим.

– Очень интересно, Николай Валентинович, наверное, есть резон изучить и письмо, существующее на Руси?

– Письмо Руси древнее, кстати, чем это преподаётся в учебных заведениях, ещё до всяких там солунских братьев, – согласился Радек.

– Глаголица, Николай Валентинович? – заинтересовался Кабаржицкий.

– Помимо глаголицы существовало и русское руническое письмо, так называемые черты и резы. Официальная историческая наука, как обычно, в таких случаях стоит насмерть – не было и всё. Мол, Кирилл и Мефодий научили русских грамоте, византийцы научили жить, а крещение помогло диким русам слезть с деревьев.

– Ладно, с этим потом разберётесь. Сначала, коль мы тут все собрались, надо решить дела неотложные. А именно – как мы будем себя позиционировать в общении с Москвой?

– Есть несколько вариантов, – подхватил Соколов. – Мы можем, так сказать, уйти под руку Москвы, как предлагал нам Хрипунов. Мы можем дистанцироваться как зависимое от Московии территориальное образование, платить некую дань и, наконец, можем стать отдельным государством. Конечно, на данный момент термин государство применительно к нам вызывает усмешку. Это понятно, но с того же начинали и нынеш… – Вячеслав ухмыльнулся: – Уже те самые США или ЮАР, Латинская Америка, в конце концов. У каждого варианта свои плюсы и минусы. Короче, их можно выразить так, – продолжал Соколов в полной тишине, – в первом варианте у нас будет так называемая крыша над головой, но есть опасность попасть в местный трибунал как еретики и непонятные люди, да и вообще потерять друг друга. Второй вариант не даст нам ничего кроме казачьих и стрелецких гарнизонов с теми же опасностями для нас всех, никто за нас заступаться не будет.

– А третий вариант? Ты Вячеслав, для себя уже решил? – встрепенулся Радек.

– Да, я за третий вариант. Путь будет нелёгок, но всё зависит от нас.

– А как ты будешь решать проблему царских казаков? – сощурив глаза, спросил Радек.

– Это самая сложная задача. Нам нужна крепкая оборона, только имея пушки, мы сможем договариваться с царём. Но и кровопролитие нам крайне нежелательно, мы же не можем убивать своих предков.

Помещение казармы, в котором проходило собрание, наполнилось людским гулом. Кто-то спорил, кто-то меланхолично постукивал по столу, кто-то отрешённо глядел в окно.

– Внимание, – прервал пересуды Смирнов. – Мы, то есть начальствующий состав экспедиции, в целом сошлись во мнениях. У нас к вам есть два вопроса. И хотя тут нет кворума, но мы хотим спросить вас, доверяете ли вы нам: мне, Вячеславу, Николаю Валентиновичу, а также Петренко и Сазонову?

В ответ люди отвечали хоть и нестройно, но утвердительно.

– Хорошо, я рад, что наша работа вам по душе. И второй вопрос – согласны ли вы с третьим вариантом, предложенным Вячеславом?

– За счёт чего вы собираетесь страну создавать? – выкрикнули из группы научных сотрудников.

– Торговля в первую очередь. Если мы сможем стать посредниками меж Китаем и Русью, Китаем и Европой, то сможем обеспечивать себя. Я думаю, что нам необходимо будет создать нечто вроде ярмарки, желательно на ангарских порогах, ниже будущего Братска.

– И где этот ваш Братск? Да и земля там не наша! – раздался женский голос.

– Погодите, – улыбаясь, протянул Смирнов, – согласно нашему уговору с Бекетовым, граница будет проходить по их последнему поселению. А так как Удинское зимовье сгорело, то мы имеем право поставить свой острог. Нам необходимо занять пороги – это удобно для организации обороны, пороги легче контролировать. Наши суда будут подходить с Ангары, выгружать товар. А продавать его мы будем на суда, поднимающиеся с Тунгуски.

Люди сидели в полной тишине, поражённые столь грандиозными планами полковника. Не все верили в возможность того, что сбудется желаемое. Но всё-таки большинство беспокоило то, что, будь они подконтрольны Московскому царству, разлуки многим не избежать. А это самое страшное для людей, которые одиноки в этом мире, и только чувство, что все свои здесь, рядом давало надежду на будущее. К тому же никто никогда не забывал об аномалии, из-за которой они застряли в этом месте – каждое утро профессор Радек собственной персоной проверял, не заработала ли она, эта родная и в то же время проклятая, аномалия. С собрания люди расходились задумчивые, напряжённые. Многие переговаривались друг с другом, обсуждая тот или иной вопрос.

– Ну давай, Ростик, что мы папе скажем? – Мышкина, горя румянцем, уговаривала маленького Ростислава произнести тот самый детский лепет, который так дорог каждому родителю.

Белокурый малыш, блестя голубыми глазками, улыбался и тянул ручки к Ярославу. И лишь у него на руках выдал сакраментальное:

– Папа! – и тут же маханул счастливому отцу кулачком по лбу.

– Ну что, Ярослав? Тебя, значит, на пороги пошлют, – грустно сказала Лена.

– Так не меня же одного, со мной будет достаточно парней, чтобы ты не волновалась, – ответил, параллельно строя рожицы Ростику, Ярослав. – Да и это не завтра будет-то, я тебе ещё надоесть успею, – добавил он.

– Опять болтаешь глупости, Ярик! – укоризненно воскликнула Лена.

Байкал, посёлок Новоземельский, утро следующего дня

За столом на открытой веранде полковничьей избы собралось примерно человек двадцать, чтобы обсудить дела дальнейшие в более узком кругу. После того, как все налили горячий ягодный компот, слово взял Соколов.

– Товарищи! – в ответ на это уже старорежимное приветствие сразу несколько человек довольно громко хмыкнули, что заставило остальных невольно улыбнуться.

– По поручению коммунистической партии и советского правительства… – начал вещать голосом дорогого Леонида Ильича профессор Радек.

– Николай Валентинович! Уж вы-то! Ладно там Ринат будет паясничать, ему простительно.

– Всё-всё, молчу! Просто погодка отличная и компания ей под стать.