Ангарский сокол: Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Хван cтр.№ 241

Со стен Нингуты маньчжуры успели выпустить лишь два ядра, упавших в воду в сотне метров от канонерок. После чего ангарские корабли пошли на сближение с уничтожаемой крепостью, чтобы стрелки видели свои цели в висящей пелене пыли, которую щедро давал глинобитный материал стен. После четырёх зажигательных снарядов занялись огнём внутренние постройки крепости, зачадив густым чёрным дымом. Людей на берегу было всё меньше, да и то большей частью это были оглушённые либо раненые. Матусевич пока попридержал высадку десанта, решив полностью разрушить крепость, после чего обстрелять городок.

После того как артиллеристы выпустили ещё дюжину снарядов, Игорем была дана команда готовиться к высадке. Канонерки подошли к причалам, и две цепочки воинов, кто гремя сапогами, а кто мягко ступая в местной обуви, так похожей на лапти с онучами, потянулись к берегу. Сжимая винтовки и ружья да зорко поглядывая по сторонам, ангарцы и амурцы обходили развалины, некогда бывшие стенами Нингуты, время от времени работая штыком. Помогали десанту в отыскании затаившихся воинов четвёрка собак, привезённых из Тамбори. Всякий раз, почуяв чужого, они поднимали лай, покуда подоспевшие ангарцы не приканчивали противника.

Несмотря на столь ошеломляющую мощь напавшего на них врага, маньчжуры продолжали сражаться. Иные, даже имея серьёзное ранение, полученное от разлетающихся обломков стен и башенок нингутской крепости, пытались напасть на ангарцев. Обливаясь кровью из рассеченной кожи головы и дико визжа, один из маньчжуров, выскочив из-за полуразрушенного дома внутри крепости, успел зарубить собаку и отсечь пальцы одному из дауров, неудачно попытавшемуся принять сабельный удар цевьём ружья. Он же едва не убил раненого, когда амурец оцепенел от боли и шока, но товарищи стрелка успели застрелить маньчжура и заколоть второго, спрыгнувшего с поваленной стены. Но так сопротивлялись далеко не все – большинство из оставшихся в живых маньчжур либо были без памяти, либо, будучи раненными, старались уползти в сторону и надеяться на удачу. Повезло единицам.

После бойни настала очередь оружия. В крепости было найдено с десяток небольших пушечек, хотя сунгарийский воевода предполагал увидеть тут более грозные экземпляры. Для них уже были заготовлено небольшое количество железных штырьков, чтобы заклепать их запальные отверстия. А тут эдакие пукалки. Игорь скептически посмотрел на них, после чего махнул рукой:

– Грузите, может, сгодятся в переплавку. Проще, конечно, было бы их утопить к чертям, ну да ладно.

– Товарищ майор! Зачистка укреплений завершена! – доложил Мирослав.

– Отлично, капитан! – кивнул Игорь. – Приступайте к городку. Постарайтесь найти запасы продовольствия.

– Товарищ воевода! – даур-стрелок, стоявший рядом с офицерами, обратился к Матусевичу, копируя тон и жесты Гусака: – Женщины там. Дети тоже там, не выходят, боятся! Вася сказал, убить их не надо?

– Правильно Вася сказал, – согласился Матусевич. – Пошли. Мирослав, действуй!

Ангарцы, переступая через трупы маньчжурских воинов и обходя дымящиеся завалы обломков и горящие развалины внутренних построек, подошли к чудом уцелевшему небольшому строению, больше похожему на круглую беседку. Раскрашенные резные оконца и крыша этой беседки, пристроившейся к сохранившемуся небольшому участку стены, выглядели весьма неестественными посреди всеобщего хаоса и разрушения. Перед домиком лежали с десяток воинов. Вооружённые саблями и грозными, необычного вида копьями, в отличных доспехах, они ничего не могли противопоставить слаженному залпу дауров и все до одного пали, пытаясь защитить эту постройку. С одного угла беседка уже начала гореть, а изнутри действительно доносились женские голоса и детский плач и кашлянье. Видимо, дым уже проник внутрь.

Раскрыв рывком дверные створки, отчего одна покосилась, а вторая с жалобным скрипом оторвалась, Матусевич заглянул внутрь. На него со страхом и ненавистью уставились две женщины, закутанные в чёрные одежды. А где-то под ними, в полах этой одежды ворочались плачущие дети. На полу, в луже крови, лежал старик.

– А ну, выходи! – закричал Игорь, освобождая проход и жестами приказывая выходить из начинающего гореть круглого домика.

Однако женщины лишь начали что-то кричать злобными голосами. Тогда воевода решил действовать.

– Что за дуры! – и, схватив ближнюю, пожилую женщину за руку, принялся её вытаскивать наружу, пара дауров решили ему помочь.

Поднялся жуткий гвалт – мужчины ругались, женщины истошно орали, а дети надрывно плакали и кашляли.

Вдруг один из амурцев, взвизгнув, схватился за руку и выскочил на улицу.

– Баба с ножом! – жаловался он офицерам. – Режется больно, – поморщившись, он разжал порезанную ладонь и был немедленно отправлен к санитару.

– Эй, Игорь! – влетел в домик Стефан, чуть не споткнувшись о мёртвого старика. – Ну их на хрен! Хотят гореть – пусть горят, они Ваську порезали! Оставь их!

– Тут одна уже убила себя, – прохрипел Игорь, передавая своему радисту ребёнка, девочку лет двух. Потом показался употевший даур с мальчиком на руках.

Вышел и Матусевич, одной рукой волоча за собой молодую женщину. Вторую он прижимал к боку. По кафтану сочилась кровь. Женщина молчала, уставившись немигающим взором в синее небо, где в вышине парили ослепительно-белые облака.

– Стефан, – переведя дыхание, сказал Игорь. – Эту фурию на одну канонерку, а её детей на вторую. Она их чуть не зарезала, смотреть за ней надо в оба.

Во время перевязки Матусевич принимал доклады своих офицеров.

– Убито около двух сотен маньчжур, сколько под завалами – неизвестно. Найдено два схрона – с провизией и порохом. Сейчас осуществляется перегрузка мешков и кувшинов на корабли. Оружие собрано, много копий, сабель и прочего. В городке взяли много свиней.

– Отлично, всё пригодится, – Игорь встал с бревна, проверяя повязку. – Что по потерям, Мирослав?

– Шесть раненых, один серьёзно. Удар копьём в бок, помощь оказана, жить будет, – отвечал Гусак. – Маньчжуры больше не пытаются атаковать. Стрелки отгоняют врага с кромки леса выстрелами.

– Хорошо, Мирослав. Кстати, эта истеричка, верно, жена какого-то местного начальника, – подумав, сказал вдруг Матусевич. – Я видел там, перед домиком валялись воины в дорогих доспехах.

– Сельский староста погиб, товарищ майор. Начальник гарнизона тоже. В принципе пленных ещё не допрашивали, – проговорил Мирослав. – А доспехи те дауры поснимали, кстати.

– Сколько пленных?

– Тридцать два человека, товарищ майор.

– Выбери офицеров, я с ними поговорю, а остальных кончай, – приказал Матусевич. – Через пару часов мы должны уходить. Не стоит тут задерживаться.

Оставалось лишь сжечь всё то, что ещё не сгорело. Сунгарийский воевода предполагал такое развитие событий, поэтому были заготовлены факелы, с пропиткой горючей смесью.

Когда «Даур» и «Солон» уходили вниз по реке, над тем, что раньше было Нингутой, поднималось с десяток столбов дыма. Уцелевшие маньчжуры ещё долго не решались выйти из леса на пепелище городка и развалины крепости.