Лемартес - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Аннандейл cтр.№ 17

Красная Жажда. Еще одно проклятие, иное безумие. Как и Черная Ярость, оно неизменно приводило к зверствам. Первый Изъян, впрочем, отличался неким искаженным благородством — его порождала генетическая память о давнем предательстве, об утрате лучшего из Кровавых Ангелов. Жажда, напротив, отражала худшие черты ордена. Поддаться ей значило опозорить себя.

Лемартес и Рота Смерти внушали братьям ужас, сожаление и скорбь, но в них также жили честь и величие. Они воплощали собой героизм и самопожертвование, достижимые даже после потери рассудка. В том, что происходило с капитаном, Корбулон видел только трагедию бессмысленного буйства. Кастигон и другие воины превратились в дикарей… в животных.

Спрыгнув с «Флегетона», жрец начал пробиваться через орду. По пути он убивал помешанных, но старался действовать как можно более хладнокровно и бесстрастно.

— Братья, — воксировал он, — наше главное оружие есть спокойствие. Здесь, в тени символа нашей внутренней угрозы, сдержанность должна стать для нас щитом и ключом к спасению одержимых родичей.

Пока бойцы отделений хватали и усмиряли товарищей, пострадавших от Жажды, Корбулон подошел к капитану. Повесив болт-пистолет на магнитный зацеп, жрец протянул вперед правую руку и воздел левую, в которой держал Красный Грааль — чашу с кровью Сангвиния. Влага, напрямую соединявшая сынов Баала с их славным прошлым, неистово сияла сочным багрянцем. Такой же оттенок имел чудовищный вихрь, ревущий и завывающий на немыслимой высоте, но содержимое сосуда не пробуждало алкание, а придавало сил.

Корбулон поклялся, что вернет из алого забытья Жажды всех братьев, но в первую очередь 4-я рота нуждалась в своем капитане. Верховный жрец не мог допустить, чтобы Флегетон нанес ордену столь тяжкий удар в самом начале кампании.

— Брат-капитан, — произнес он, — взгляни сюда, на кровь нашего примарха, собранную им для нас в сию чашу. Познай его благословение. Сангвиний по-прежнему направляет нас. Прямо сейчас он указывает тебе путь. Ты слышишь меня, Кастигон?

Воин не опускал цепной клинок. Его оружие, доспех и лицо покрывала кровь. Он стоял по колено среди мертвецов, изуродованных так, что они почти утратили человеческий облик. Кастигона окружало месиво из органических тканей, кровавая каша с торчащими из нее обломками костей, пальцами и нижними челюстями.

Капитан порыкивал на каждом выдохе, его глаза горели свирепой радостью. Охваченный кровожадным экстазом, он хотел броситься на Корбулона, но увидел Красный Грааль и замер в нерешительности. Зубья цепного меча жужжали, вращаясь на полной скорости.

Сзади к жрецу подошли Гамигин и Альбин. Он жестом велел воинам подождать.

— Ты слышишь меня? — настойчиво повторил Корбулон.

Кастигон, не дыша, пристально смотрел на Грааль.

Время словно бы застыло. Жрецу показалось, что чаша в его руке отяжелела, как будто в нее погрузилась душа капитана.

— Позволь Ангелу направить тебя, — сказал он Кастигону.

Минул еще один миг. Воины стояли в озерце неподвижности, вокруг которого исступленно бурлила война, подпитываемая хищным гневом. Над ними возвышался колоссальный столп крови, заряженной яростью, — крови, которая пробуждала Жажду.

Напряжение резко спало. Упав на колени, капитан вновь задышал, и его взор прояснился. Следом на лице Кастигона проступило страдание. Обратив глаза к Красному Граалю, он вымолвил:

— Кровь Сангвиния, прости меня…

— Наш отец все понимает, брат-капитан, — отозвался Корбулон. — Я рад, что ты вернулся.

Гамигин помогал офицеру забраться во «Флегетон», и сангвинарный жрец направился к другим Кровавым Ангелам, охваченным Жаждой. Пока он шел на помощь братьям, выставив перед собой Грааль, на севере и западе усилился шум перестрелки. Корбулон обернулся, предполагая, что в бой вступили резервные силы Учеников, которые дожидались завершения ритуала.

Изменники, однако же, оставались на прежних позициях. Они игнорировали наступление Кровавых Ангелов и сохраняли строго оборонительное построение, по-прежнему защищая своего пророка.

Миг спустя вокс-канал взорвался от криков.

— Нет, — прошептал жрец, словно отрицание могло что-то изменить.

Мы швыряем предателей в пасть забвения. Враги пытаются дать отпор, но мы лишь безжалостнее истребляем их. Каждый их успешный удар распаляет нашу ярость.

Алые вспышки и обсидиановые трещины. Проблески и дрожь. Бурные энергии сталкиваются в едином непрерывном всполохе.

Бытие исчезает. Стены Дворца становятся блеклой тенью — дымкой, исчезающей за краснымчернымкраснымчерным сиянием.

Остается только неприятель.

Уничтожь его бесследно.

Преврати все в багряную ночь.

Гнев усиливается, нарастая свирепыми рывками. Любого отмщения будет мало. Преступления отступников неизмеримы, и таким же должно стать воздаяние. Как люто я ни убивал бы их, этого недостаточно.

Ведь у исступления нет пика. Всегда можно разъяриться еще сильнее. Подняться на другой уровень неистовства, новый этаж башни, растущей в бесконечность.

Кровавый столп, извивающийся снизу доверху. Он ранит мое зрение. Он нарушает безупречность бури, но и олицетворяет бурю.

Энергия; концепция; абстракция; воплощение.

Ярость и то, что подпитывает ее.

Алкание.

Вселенная сузилась до ударов по врагам. Я всей душой жажду их смерти. Ощущаю, что вместе с собратьями взмываю над землей — неважно, куда именно или как высоко. Прыгая, мы вцепляемся в глотки неприятелям. Вижу только то, что необходимо: путь, ведущий к убийствам.

Мои братья на Терре, в прошлом. Одни выкрикивают имена тех, кто мертв уже десять тысяч лет. Другие отзываются на эти имена. Я с ними (не с ними). Я покинул Флегетон, само его название стало смутным воспоминанием. Оно затеряно в истории будущего. Вокруг меня размытые, неустойчиво реальные образы Тронного мира.

Ничто не имеет значения — только воздаяние.

Только утверждение нашей ярости.

Я кричу. В ушах звучат обрывки моих фраз и звуки, не складывающиеся в слова. Гимн неистовства, связывающий меня с братьями. Слышу их на всех уровнях реальности, во всем диапазоне бреда. Родичи внимают мне. Моя проповедь, исступленный рев и приказы сливаются воедино. Рота Смерти атакует с безупречностью, порожденной безумием.

Враги исчезают.

Мы перебили их всех? Черная Ярость пылает в нас, еще не утоленная.

Сквозь могучий рев моей крови пробиваются тихий рокот и лязг траков. Наползают тени чего-то громоздкого. Мой гнев обращается на них, придавая силуэтам четкие очертания.

Предатели вводят в бой тяжелую технику.

Защити стены Дворца! Покончи с осадой!

Обрушиваемся на изменников, которых стало больше. Теперь можно убивать их бесконечно. Мы несем правосудие, и льется кровь.