Военное дело индейцев Дикого Запада. Самая полная энциклопедия - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Стукалин cтр.№ 77

Страница

Считается, что рейд за скальпами организовывался только с одной целью – отомстить за гибель соплеменника, но это не совсем так. Тиксир сообщал: «Цели войны осейджей отличаются от целей пауни, и их цели более благородны – им нужны скальпы. В их глазах воровство лошадей стоит гораздо ниже… Скиди-пауни ценят кражу лошадей гораздо выше, чем добычу скальпов». Огромные отряды сиу и шайенов, почти ежегодно приходившие грабить и убивать пауни к их деревням, едва ли можно отнести к данному типу. Конечно, от рук пауни погибало много представителей этих племен, но к 1840-м годам у них уже стало традицией после окончания церемонии Пляски Солнца отправляться в походы против пауни. Команчи и кайовы также убивали мексиканцев не только в отместку за потери, но и потому, что те оказывались на их пути к добыче.

Ритуальные военные походы

Кроме рейдов за скальпами, где основной целью было отомстить врагам за смерть соплеменника, у осейджей существовал еще один тип военного похода – ритуальный поход за скальпами военным отрядом скорби, названный Джеймсом Дорси военным отрядом священной связки. Осейджи считали, что душа умершего, в зависимости от причины смерти, требует мести или компаньона до земли духов. Хотя предпочтительно было повесить на могиле осейджа вражеский скальп, подходил и скальп любого человека, не принадлежавшего к племени. Многие белые охотники и торговцы, а также индейцы других племен погибли в результате военной церемонии скорби – «Ва-шабе-Ати». Обычно спонсором церемонии выступал родственник умершего, после чего его друзья начинали ритуал. В конце третьего дня скорби лагерь покидал военный отряд, который передвигался по прямой линии, надеясь заполучить скальп первого встреченного или встреченных. Как только военный отряд скорби выступал в путь, он уже не мог быть остановлен, потому что был почетной частью ритуальной церемонии племени. Успешное участие в нем помогало молодым воинам добиться положения в обществе, поэтому остановить такой отряд не могли ни индейцы, ни белые люди. Вожди осейджей жаловались, что молодые воины, над которыми они не имели власти, одобряли церемонию. Хотя церемония была существенной частью жизни осейджей, индейцы других племен и белые люди считали ее не более чем бессмысленным убийством. Джилберт Дин и Абрахам Наса-тир писали, что обычай этот изменился лишь после того, как испанцы покинули долину р. Миссисипи, и в конце XIX века человеческие скальпы были заменены на скальпы животных, пряди волос или бороды белых людей, с которыми их хозяева расставались за определенную плату. Однако их информация не совсем верна. Джеймс Хендерсон сообщал о страхе, который наводили военные отряды скорби обычно миролюбивых осейджей на соседей в 1874–1876 годах (а возможно, и позднее), отмечая, что в то время они не были редкостью. «Этот скальп, по их поверьям, был своего рода пропуском для умершего индейца в Страну Счастливой Охоты, то есть в мир иной». Кроме того, на могиле убивали его любимого скакуна, а также оставляли мясо и другую пищу. Великолепный конь и скальп должны были показать, что он был хорошим воином, а пища – поддержать его во время долгого путешествия. «Для них не было разницы, кого убивать – индейца, белого или негра, лишь бы он не был осейджем. В такие моменты они считали все другие племена и народы своими врагами». Эти отряды обычно состояли всего из 13–30 воинов, «но большинство людей, которые знали о них, считали их чрезвычайно опасными». Хендерсон также подтверждал, что основную часть этих отрядов составляли молодые бойцы, которых не могли контролировать даже опытные воины. Он также отмечал., что иногда старшие воины, участники таких отрядов, тайно предупреждали своих белых друзей о грозящей опасности. Единственным, кто в некоторой степени сдерживал молодых воинов, был предводитель отряда, отвечавший за жизнь всех участников рейда – если был добыт скальп, но хотя бы один из воинов погибал, предводитель покрывался позором. Когда они замечали чужой лагерь, отряд прятался, а три осейджа приближались к ничего не подозревающей жертве. Остальные были готовы в любой момент прийти на помощь. «Хотя у них было много различных путей добыть скальп, – утверждал Хендерсон, – эта маленькая группа из трех человек фигурирует во многих их вылазках». Хендерсону «посчастливилось» увидеть воинов осейджей во время походов скорби. Он писал, что «выглядели они, словно слуги дьявола» – дико раскрашенные, в орлиных перьях и украшениях из полосок выдровых шкур, вооруженные револьверами, ружьями и большими ножами, на лошадях, в чьи гривы и хвосты были вплетены крошечные колокольчики.

Понятие подвига и его моральная сторона у индейцев Равнин значительно отличались от взглядов европейцев, и потому этот раздел крайне важен для понимания действий краснокожего на тропе войны. Лишь подробное изучение шкалы воинских ценностей и относительно гибкой градации подвигов дает нам возможность узнать, что стояло за тем или иным поступком дикого воина, в зависимости от внешних факторов и его племенной принадлежности.

Убийство мужчины или женщины из враждебного племени оценивались практически равнозначно. Многочисленные утверждения о том, что определенные действия ценились особенно высоко, потому что исполнение их было сопряжено с особой опасностью, хотя и верны в целом, не выдерживают критики. Как это ни покажется странным, но данные свидетельствуют как раз о том, что для индейцев гораздо более важен был именно факт совершения определенного деяния, а не обстоятельства, при которых оно совершено. Кроу Бычий Язык, однажды посланный разведчиком к лагерю сиу, наткнулся на женщину, отошедшую в лесок помочиться, и убил ее. Этого было достаточно для возвращения всего отряда, победных плясок и причисления деяния к разряду подвигов. Любая хитрость, дающая возможность нанести урон противнику, не подставляя себя, всячески приветствовалась соплеменниками. Хорошим примером может послужить убийство черноногими членов мирной делегации кри весной 1869 года. Знаменитый вождь кри Маскипитун (Сломанная Рука) решил положить конец кровопролитной войне между племенами. Он отобрал десять человек, в числе которых были его сын и внук, и отправился вместе с ними в страну заклятых врагов. Обнаружив лагерь черноногих, храбрые кри сели полукругом на вершине ближайшего холма и, когда к ним подскакали воины черноногих, предложили им трубку мира. Кри знали, что черноногие легко могут перебить их, но полагались на их благоразумие. Они не могли предположить, насколько коварен окажется враг! Здесь стоит упомянуть, что величайшим подвигом у черноногих считалось отобрать у противника оружие, особенно ружье. И верховный вождь черноногих Много Лебедей решил пойти на хитрость. «Я собираюсь отобрать все их ружья», – хвастливо заявил он соплеменникам. Вскочив на коня, он подъехал к сидящим с трубкой мира кри, вытянув перед собой руки, что означало его мирные намерения. Он сказал, что не вооружен и если кри хотят заключить мир, им следует отдать свое оружие. Маскипитун согласился. Много Лебедей собрал все их ружья, затем повернул коня и поехал прочь. «Вперед! Убейте их!» – закричал он своим воинам, и множество вооруженных до зубов черноногих ринулось на беспомощных посланцев мира. Победители скальпировали трупы, сорвали с них одежды и, распевая военные песни, вернулись в лагерь. Миссионер Джон Макдугалл писал, что индейцы «изрубили старика (Маскипитуна. —Авт.) на куски и, привязав его останки к хвостам лошадей, поскакали в лагерь». Черноногие были восхищены деянием вождя. Как сказал один из них: «Много Лебедей совершил свой величайший подвиг. Он был единственным в племени, кто когда-либо захватил сразу столько ружей – более десяти за раз. Это был хороший бой, потому что в нем не пострадал никто из наших соплеменников». Индеец не только высказал всеобщее восхищение поступком вождя, но и назвал «боем» резню, в которой воины огромного лагеря вырезали горстку безоружных людей, а Много Лебедей, совершивший «величайший подвиг», не подвергался никакому риску. Безрассудная храбрость черноногих никогда не ставилась под сомнение их врагами, но в убийстве безоружного или беспомощного врага, по индейским понятиям, не было ничего предосудительного. Напротив, сам факт, что враги – несомненно, не без помощи магической силы его духов-покровителей и амулетов – попали в его руки безоружными, только повышал статус предводителя. Приведенные данные не ставят целью принизить воинские качества и боевой дух равнинных индейцев. Они лишь свидетельствуют о двойственности, существовавшей в их системе подвигов.

Страница