Дyxless 21 века. Селфи - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Минаев cтр.№ 7

Поворачиваю ключ в замке, открываю дверь. Квартира встречает звенящей тишиной. Кидаю сумку, смотрюсь в зеркало. В коридоре, за моей спиной, тоскливо реет в воздухе перо из подушки.

– Мяу, – говорю своему отражению. Квартира не откликается.

– Мяу, – говорю я более настойчиво.

Из кухни нехотя выходит заспанный кот.

– Привет, – запускаю лапы в плюшевый затылок. Кот трется, урчит. – Ну как ты тут? Отощал?

– Фур-р-р, – урчит кот, потирая толстенную морду о мои икры.

– Сейчас выдам.

Прохожу на кухню, достаю из холодильника корм, наполняю миску. Кот мешает накладывать, бьется о руки, не переставая урчать, с чавканьем погружает морду в миску. Лицемерная скотина.

Мы живем вдвоем с Мишей второй год. Не совсем вдвоем – время от времени здесь появляются женщины, к которым он относится с презрением. Каждая тут же норовит сказать, что это лучший кот, какого она видела, а через пару дней торжественно сообщает: «Мы с ним подружились, будто знаем друг друга сто лет». На самом деле подразумевается, что лучший кот в ее жизни – это я. И это со мной она чувствует себя знакомой «сто лет». Коту похуй. Мне тоже.

Женщины меняются, Миша остается. На каждую новую подругу, которая его тискает, Миша сначала смотрит немигающим взглядом, будто намекая: «Я тебе не плюшевая игрушка, сучка», – потом царапается. Подруги от его поведения приходят в неописуемый восторг.

В целом Миша баб не любит. В целом Миша не любит никого. К окружающим он относится как к обслуживающему персоналу, что понятно. Он-то шотландец с прекрасной родословной, а в гости ко мне приходит всякая лошня.

Единственное, что позволяет нам мирно уживаться (помимо моих функций кормильца и уборщика), – это четкое разделение территорий. Он не пересекает границ кабинета, я не захожу в гостевой туалет и дальний угол кухни. Спальня и гостиная общие. Я не играю в его резиновые игрушки и точилку для когтей, он, в свою очередь, не трогает компьютер и не сбрасывает со стола оставленные деньги и наркотики. Этот нехитрый принцип лежит в основе нашего с Мишей существования. Принцип, который совершенно не могут понять изредка заселяющиеся сюда женщины.

То, что им кажется бардаком, на самом деле является разграничением ареалов обитания хищников. «Смотри «В мире животных», бейби», – словно говорим мы с Мишей. Но девушки теперь не смотрят «В мире животных», предпочитая «Секс в большом городе». Очевидно, что подобное несовпадение телепродуктов почти всегда заканчивается полнометражным «Страхом и ненавистью в Лас-Вегасе».

Дождавшись пока Миша поест, я сгребаю его в охапку и несу в кабинет. Там скручиваю косяк, поджигаю и делаю первую глубокую затяжку, глядя в его глаза цвета топленого молока. Откровенно говоря, курить с котом гораздо лучше, чем с людьми. Люди вторгаются в процесс своими разговорами, насыщая атмосферу ненужными тонами – от избыточного веселья до панического страха. Кот в основном молчит. И как представитель природы является носителем баланса. Кот не портит карму и уравновешивает энергетику пространства.

– Я что-то дико устал от этой поездки, – говорю я, выпуская плотную струю в потолок. – Взял три дня отдохнуть, называется.

Миша умывается, изредка бросая на меня пронзительный взгляд.

– Все то же самое, а главное – совершенно бессмысленно.

Миша пожимает плечами и продолжает умываться.

– И не отпускает состояние какого-то стрема. – Стряхиваю пепел на лежащий на столе компакт-диск, поворачиваюсь к окну. – В Питере не пригласил девушку в номер, например. Мне показалось, что она журналистка, которая украдкой меня снимает. Она все время щелкала телефоном. Фотки какие-то в инстаграм постила. Или делала вид. Стремная, в общем, девушка.

– Мяу, – говорит Миша и трет лапой висок.

– Согласен, звучит глуповато. Но, с другой стороны, она же могла оказаться журналисткой, с диктофоном или скрытой камерой. В таком случае лучше перебдеть, как думаешь?

Кот прекращает умываться, щурится и валится набок.

– Нет, ты прав, конечно. Я и сам устал от этой бесконечной паранойи. Но, с другой стороны, меня почти всегда окружают чужие люди. Ты предлагаешь им доверять? Нет? Вот и я про то же. Ты бы стал с незнакомой тебе кошкой откровенничать?

– Ур-р-р, – кивает Миша. Ему легко кивать. Раз в пару месяцев я приношу ему на случку лучших кошек, каких только могу найти. Сертифицированных и привитых. А мне, в отличие от него, все приходится добывать самому. И сертификат при встрече не проверишь.

– А еще ассистентка моя, приставленная издательством, сошла с ума. Говорит, я ей по ночам являюсь. Как привидение. Только в скайпе. Можешь себе представить?!

Накатывает дикий приступ смеха. Кот в испуге вздрагивает. Смотрит на меня пристально, будто гипнотизирует.

Трава начинает плотно забирать. Свет так странно преломляется в клубах дыма, что кончики шерсти кота кажутся посеребренными. Пространство вокруг разрыхляется, тело наполняется сладкой истомой, а сознание стремительно мутнеет, погружая меня в состояние полного безразличия. Мы довольно долго молчим, пока наконец кот не издает хриплое «мяу».

– Так вот, Миша, что я думаю, – я добиваю косяк и сплевываю в пепельницу, – надоело это. Квартира, в которой не живешь, а ночуешь. Череда непонятных, скрашивающих то ли тоску, то ли интерьер женщин. Психи вокруг. Дружба, похожая на обязательства. И – какая-то катастрофическая неустроенность. Будто все умерли, а ты остался один-одинешенек.

Кот внимательно смотрит на меня. В его взгляде тайное знание всех кошек мира, которые тысячелетия ждут, пока мы все сдохнем, а они разделаются с нашими останками и построят на них свой мир.

– Я думаю, стоит что-то поменять. Может, к Оксанке насовсем переедем?

Миша недовольно фыркает и отворачивается.

– Допустим, это не самая лучшая идея. Хорошо, давай ее перевезем к нам!

Миша спрыгивает со стола, подходит к двери и начинает скрести о нее лапами, пытаясь открыть.

– Вот ты всегда уходишь от серьезных тем, – говорю я поучительным тоном, – тебя-то это не волнует, понятно. Корм есть, туалет чистят, баб приводят.

Кот оборачивается. Были бы у него брови, он бы обязательно их поднял.

– Да, в этом смысле мы с тобой похожи. Но хочется чего-то большего. Какой-то иллюзии нормальной жизни, понимаешь? Жизни, в которой рядом с тобой кто-то есть. Кто-то, кто попытается стать не совсем чужим, врубаешься?

Но Миша не врубается. Его зажравшаяся душа протестует, он отчаянно скребет дверь и орет отвратительным голосом. Я выпускаю кота, иду в ванную, по ходу сбрасывая с себя одежду.

Открываю кран, наполняю ванну, ложусь. Механически смотрю на часы: до бессмысленного вечера остается пять часов абсолютно пустого дня. Беру с тумбочки компьютер, открываю. На экране начатая месяц или больше назад глава новой книги, состоящая из единственного предложения: