– Главное, чтобы я смотрел на нее издалека, – проворчал Адолин. Он держал Каладина за руку, чтобы не отлететь в сторону.
– Мы близко к Холинару, – сообщил Каладин. – И это хорошо, поскольку приближаемся к хвосту бури и вскоре я потеряю доступ к ее буресвету.
– А вот я, – проговорила Шаллан, глядя вниз, – потеряю ботинки.
– Ботинки? – переспросил Адолин. – Я там потерял свой обед.
– Представляю себе, как что-то соскальзывает и падает туда, – прошептала Шаллан. – Исчезает. Навсегда. – Она посмотрела на Каладина. – Никаких острот по поводу отсутствующих ботинок?
– Ничего смешного в голову не пришло. – Он помедлил. – Впрочем, тебя это никогда не останавливало.
Шаллан ухмыльнулась:
– Мостовик, а ты когда-нибудь думал о том, что плохое искусство приносит миру больше пользы, чем хорошее? Начинающие художники тратят огромное количество времени на плохие учебные работы. И даже когда художник становится мастером, некоторые картины у него попросту не получаются. А другие кажутся неправильными, пока не нанесен последний штрих. Плохое искусство всегда дает много опыта, ибо твои ошибки важнее успехов. Кроме того, удачные работы обычно пробуждает в людях одинаковые чувства – в большинстве своем хорошие произведения одинаково хороши. Но каждое плохое творение плохо оригинальным, неповторимым образом. Потому я рада, что у нас есть плохое искусство, и уверена, что Всемогущий с этим согласен.
– Шаллан, все это, чтобы оправдать твое чувство юмора? – произнес удивленный Адолин.
– Мое чувство юмора? Нет, я просто пытаюсь оправдать творение капитана Каладина.
Не обращая на нее внимания, Каладин глядел на восток, прищурив глаза. Тучи позади них светлели от непроницаемой мрачной черноты и серости до более мягких оттенков, цвета утренней каши, которую готовил Камень. Буря приближалась к завершению; стихия, которая прибыла с помпой, оканчивалась продолжительным вздохом, шквалы уступали место спокойному дождю.
– Дрехи, Скар, – позвал Каладин. – Удерживайте всех в воздухе. Я собираюсь вниз, на разведку.
Двое отсалютовали ему, и Кэл упал сквозь тучи, которые изнутри выглядели как грязный туман. Каладин вылетел из них, покрытый инеем, и струи ослабевающего дождя начали хлестать его. Наверху тихонько рокотал гром.
Сквозь тучи просачивалось достаточно света, чтобы он смог обозреть ландшафт. Действительно, город был близко и выглядел величественно, но он вынудил себя поискать врагов, прежде чем восхищаться пейзажем. Отметил широкую равнину перед городом – поле боя, очищенное от деревьев и больших валунов, которые могли бы послужить прикрытием вторгшейся армии. Оно оказалось пустым, что не было неожиданностью.
Вопрос заключался в том, кому принадлежала власть в городе – Приносящим пустоту или людям? Он осторожно снизился. Вокруг сияла россыпь буресветных огней от клеток, которые оставили снаружи, чтобы буря зарядила самосветы. И… да, над сторожевыми постами взвились алетийские флаги. Это означало, что самая тяжелая часть бури миновала.
Каладин вздохнул с облегчением. Холинар не пал, хотя – если донесения верны – враги захватили все окрестные города. Он присмотрелся и заметил, что противник возводит буревые убежища на поле боя: бункеры, из которых они могли предотвратить пополнение запасов в Холинаре. Пока что они представляли собой просто фундаменты из кирпича и раствора. В периоды между бурями их, скорее всего, охраняли – и строили – большие отряды вражеских сил.
Каладин наконец-то позволил себе поглазеть на Холинар. Он знал, что сделает это, – чувство было неизбежным, как начинающийся зевок: его нельзя надолго сдержать. Сперва оцени местность на предмет опасности, разберись, что где.
Потом можно и вытаращить глаза.
Буря свидетельница, город был прекрасен.
Однажды Каладин уже пролетал над ним в полусне, когда увидел Буреотца. Это не произвело на него такого впечатления, как сейчас, когда он парил над огромной столицей. Кэл видел настоящие города – военные лагеря в совокупности, похоже, превосходили Холинар размером, – так что изумил его не масштаб, но разнообразие. Он привык к практичным бункерам, а не к каменным зданиям самых разных форм с непохожими крышами.
Отличительной чертой Холинара, конечно же, были ветролезвия: любопытные скальные образования, которые поднимались из камня, будто плавники какого-то гигантского существа, большей частью скрытого под поверхностью. Изогнутые скалы покрывали пласты красного, белого и оранжевого цвета, темные и блестящие от дождя. Он лишь теперь понял, что городские стены отчасти построены на вершинах наружных ветролезвий. Ну да – нижние участки стен буквально выросли из земли, и люди выстроили на них укрепления, выровняв вершины и заполнив пространства между изгибами.
В северной части города возвышался дворцовый комплекс, высокий и горделивый, словно вопреки бурям. Дворец был сам по себе как маленький город, с яркими колоннами, ротондами и башенками.
И что-то с ним было очень, очень не в порядке.
Над дворцом нависла туча – сгусток тьмы, который с первого взгляда казался игрой света и тени. Ощущение неправильности усиливалось вокруг некоей части с восточной стороны дворца. Эту плоскую, приподнятую площадь застроили небольшими зданиями. Дворцовый монастырь.
Платформа Клятвенных врат.
Каладин прищурился, потом снова кинул плетение в небо и прошел сквозь тучи. Наверное, он слишком зазевался – не нужно, чтобы люди начали говорить о светящемся человеке в небе.
И все же… этот город. В сердце Каладина до сих пор жил деревенский мальчик, который мечтал увидеть мир.
– Обратила внимание на тьму вокруг дворца? – спросил Каладин у Сил.
– Ага, – прошептала она. – Что-то очень нехорошее.
Каладин появился из туч и увидел, что его отряд снесло ветром к западу. Он направил себя в их сторону и впервые заметил, что его буресвет больше не обновляется бурей.
Дрехи и Скар заметно расслабились, когда увидели его.
– Кэл… – начал Скар.
– Знаю. У нас осталось мало времени. Ваше величество, город прямо под нами – и наши силы по-прежнему контролируют стены. Паршенди строят буревые бункеры и осаждают район, хотя основная часть их армии, вероятно, отступила в близлежащие города в ожидании бури.
– Город выстоял! – воскликнул Элокар. – Отлично! Капитан, опустите нас.
– Ваше величество, если мы просто упадем с неба, вражеские разведчики точно увидят, как мы входим.
– Ну и что? – удивился король. – Нужда в уловках возникла из-за опасений, что нам, вероятно, придется проникать в город тайком. Если наши силы все еще его удерживают, мы можем открыто направиться ко дворцу, принять командование и запустить Клятвенные врата.
Каладин поколебался:
– Ваше величество, с дворцом… что-то не так. Он выглядит темным, и Сил это тоже увидела. Я советую проявить осторожность.