Ричард Длинные Руки - курфюрст - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 16

Тот, что разорвал женщине платье, ухватил в обе ладони ее спелые груди, а мне бросил через плечо:

— Убирайся, дурак!

Я не поверил своим ушам:

— Ты это сказал мне?

— Тебе, дурак, — повторил он благодушно, — пока у нас… ха-ха… совсем другое настроение…

Говорил медленно, тягуче и не успел закончить, как я выдернул меч, быстро секанул справа налево и, разворачивая коня, крикнул бешено:

— На колени!

Двое, что заламывали женщине руки, выхватили короткие мечи. На колени рухнула только женщина, перед нею тяжело опустилось обезглавленное тело, из обрубка шеи со свистом выходит воздух и сильными толчками бьет кровь, а голова откатилась далеко на обочину.

Я сразил еще одного, парировал удар второго и рассек ему голову до нижней челюсти.

Те четверо, что пинают поверженного, схватились за оружие, кто за меч, кто за короткое копье, у одного вообще плотницкий топор, но увидели мое перекошенное дикой яростью лицо, разом повернулись и бросились бежать. Двое помчались рядом локоть в локоть, а двое резко пошли в стороны.

Я бросил меч на землю, не совать же в ножны с кровью на лезвии, сорвал с плеча лук и торопливо наложил стрелу. Тот хитрый прием, когда все в стороны, спасает только от тех, кто гонится с мечом…

Стрела исчезла бесшумно, только тетива больно щелкнула по пальцу. Самый быстроногий вскинул руки и на полном бегу рухнул. Вторая стрела сразила соседа, этот еще и закувыркался, третьей я догнал самого кровожадного, он старался бить лежачего ногами в лицо, а четвертого чуть было не пожалел: тяжелый, грузный, бежит с хрипами, в руках топор плотника… еще не успел стать разбойником по-настоящему, вкусить запретных сладостей убивать и грабить, насиловать и оставаться безнаказанным…

Стрела сорвалась с тетивы и, нагнав, ударила в основание шеи. Он рухнул, раскинув руки, и так застыл.

Женщина с плачем уже поднимает мужчину, тот весь в лохмотьях, кровь хлещет из перебитого носа и расквашенных губ, сам хрипит и с перекошенным лицом хватается обеими руками за грудь.

Я спрыгнул с коня, подобрал меч и старательно вытер запачканное лезвие об одежду убитых.

Женщина взглянула с ужасом на лице.

— Спасибо… ваша милость!

Но в ее глазах оставался страх, я могу оказаться зверем и похуже, чем эти оборванцы, что и разбойники-то липовые.

Я отмахнулся.

— Пустяки…

— Ваша милость, наши жизни в ваших руках!

Я подошел к мужчине, опустил ему на плечо руку и чуть подержал. Его искаженное болью лицо на глазах изменилось, он посмотрел на меня с испугом.

— Ваша милость…

— Отдохни чуть, — сказал я, — и можете ехать. Кости целы, а мясо заживет.

Пес наконец поднял зад от земли, подошел к ним и обнюхал. Они закрыли глаза в ужасе и даже приподнялись на цыпочках, будто старались оторваться от земли и взлететь повыше.

Я вскочил в седло.

— Бобик!.. Рядом!

Арбогастр сразу пошел карьером, ветер засвистел в ушах. Женщина и ее мужчина сейчас соберут вещички, обойдут убитых и снимут с них все ценное, начиная с сапог и башмаков, порадуются удаче, а я вот, дурак, сразу повеселел, будто чего-то в самом деле стою. Спас двух оборванцев от других оборванцев, это вроде бы перевешивает то, что про… в общем, продул с треском, будто после касторки, огромную страну.

От земли пошел редкий неопрятный туман, ветер иногда разгонял его, однако не рассеивал, а комья сбивались в кучу и катились, пока не застревали в кустах. Холодный и отвратительно сырой ветер все время дул навстречу, даже когда Зайчик шел шагом.

Мне показалось, что мгла начинает сгущаться, как при солнечном затмении, но это всего лишь черные тучи укрыли небо в несколько слоев.

Впереди показались крыши домов, мы выметнулись на околицу, я придержал арбогастра, на земле в лужах крови несколько свирепо растерзанных трупов, над ними громко рыдают женщины. Дети ревут и прячутся в их подолы, мужчины угрюмо сжимают кулаки и грозно хмурятся.

За спиной послышались окрики, там нестройная толпа, вооруженная кольями, топорами, вилами и косами, волнуется и потрясает своим грозным оружием, перед ними размахивает руками приземистый и грузный мужик с черной разбойничьей бородой.

— Доколе будем только прятаться? — орал он. — Мы что, овцы?.. Доколе, я спрашиваю?

Кто-то возразил несмело:

— Дядя Джон, мы ж не прячемся уже…

— Отбиваемся! — крикнул мужик, которого назвали Джоном. — А нас уже сколько?.. Вон старгатцы влились в нашу деревню, мы теперь село, а не деревня!.. Почему трусим?

Я пустил коня к ним ближе, мужик замолчал и посмотрел на меня с надеждой.

— Тролли? — спросил я.

Он выкрикнул в ярости:

— Зеленомордые опять напали ночью и выкрали скот!.. А еще и убили двоих, вот с краю мой свояк лежит с разорванным горлом!

— За свояка надо мстить, — согласился я.

— А как же, ваша милость!

— И что надумали?

Он прокричал:

— Надо наконец-то самим пойти на них!

— Ого, — сказал я. — А что, их там кучка?

Он фыркнул.

— Не кучка, но они не живут большими племенами. Их там не больше десятка самцов и три-четыре десятка самок с детенышами. Раньше жили охотой, а теперь повадились нас грабить!.. Это легче, мы же хуже овец!

Парень, что пугливо держится в сторонке от толпы, возразил:

— Но мы все равно богатеем, дядя Джон!

Он зыркнул на него злобно и с отвращением:

— Умолкни, трусливая тля!.. Мы, люди, должны смести их с лица Земли! Чтобы наши внуки жили спокойно!

Я поинтересовался:

— А где зеленые?

Он протянул руку в сторону леса.

— Вон там! Даже не прячутся. Сразу же за первыми деревьями. Солнца не очень любят, жабы проклятые!

— Высыхают быстро, — объяснил я.

— Вот-вот, а в дождь так и вообще ходят у нас между домами, скот забирают!.. А наши сидят за дверьми и дрожат, на все крючки и запоры закрываются.

Я сказал:

— Тогда действуйте! Я здесь проездом, но мне как раз в ту сторону. Помогу.

Мужик посмотрел на меня недоверчиво.

— Хорошо, если так. Спасибо на добром слове! И один такой… с мечом и луком — помощь… Эй, парни, двинулись! Не расходиться, держаться вместе, прикрывать друг друга!..

Он поехал сбоку, поглядывая, как они двинулись молча, злые и решительные, сжимая в руках крестьянское оружие.

Мужик оглянулся на парня.