– Да, сэр.
Армстронг вздохнул, поднимаясь по трапу вместе со следовавшим за ним сержантом Ли. «Цзю ни ло мо на всех старших офицеров и директора Эс-ай, в частности».
Один из таможенников ждал на верху трапа вместе со Свенсеном.
– Добрый вечер, сэр, – сказал он. – На борту все в полном порядке. Пистолет тридцать восьмого калибра, при нем нераспечатанная коробка с сотней патронов как часть запасов корабля. Ракетница «Верей лайт». Также три охотничьих ружья и пистолет двенадцатого калибра с боеприпасами, которые принадлежат мистеру Бартлетту. Все занесено в декларацию, и я все осмотрел. В главном салоне есть шкаф для оружия, он на замке. Ключ у командира корабля.
– Хорошо.
– Я вам еще нужен, сэр?
– Нет, спасибо. – Армстронг взял декларацию и стал ее изучать. До черта вина, сигарет, табака, пива и крепких горячительных напитков. Десять ящиков «Дом Периньон» урожая пятьдесят девятого года, пятнадцать – «Пулиньи Монтраше» пятьдесят третьего года, девять – «Шато О-Брион» пятьдесят третьего года. – «Лафит Ротшильд» шестнадцатого года нет, мистер Свенсен? – спросил он с гадливой улыбочкой.
– Нет, сэр, – улыбнулся во весь рот Свенсен. – Это был очень нехороший год. Но есть пол-ящика урожая двадцать третьего года. Это на следующей странице.
Армстронг перевернул страницу. Еще вина и сигары.
– Хорошо, – проговорил он. – Конечно, пока вы на земле, все будет в режиме таможенного хранения.
– Да, сэр. Я уже все запер, а ваш человек опечатал. Он сказал, что можно оставить в холодильнике упаковку из двенадцати банок пива.
– Если владелец хочет ввезти любое из этих вин, только дайте знать. Никакого шума и лишь небольшая контрибуция в нижний ящик ее величества.
– Как это, сэр? – Свенсен был озадачен.
– Э? О, это лишь английская игра слов. Речь идет о нижнем ящике комода, куда дама кладет вещи, которые понадобятся ей в будущем. Прошу прощения. Ваш паспорт, пожалуйста. – (Паспорт Свенсена был канадский.) – Благодарю.
– Могу я представить вас мистеру Бартлетту? Он ждет.
Свенсен повел его в самолет. Интерьер был элегантен и прост. Справа от небольшого коридорчика располагался салон с полудюжиной глубоких кожаных кресел и диваном. Дверь по центру отделяла его от хвостовой части самолета. В одном из кресел полудремала стюардесса, рядом с ней стояли ее дорожные сумки. Дверь слева вела в кабину пилотов. Она была открыта.
Командир и первый пилот сидели в своих креслах, они еще не закончили заполнять бумаги.
– Прошу прощения, капитан. Разрешите представить: суперинтендент Армстронг, – сказал Свенсен и отошел в сторону.
– Добрый вечер, суперинтендент, – поздоровался командир. – Я – капитан Джанелли, а это мой первый пилот Билл О’Рурк.
– Добрый вечер. Могу я взглянуть на ваши паспорта?
В обоих масса международных виз и отметок паспортного контроля. Ничего из-за «железного занавеса». Армстронг передал паспорта сержанту Ли, чтобы тот поставил штампы.
– Благодарю вас, капитан. Это ваш первый визит в Гонконг?
– Нет, сэр. Я был здесь пару раз, когда летал на «эр энд эр»
[16] во время Корейской войны. А еще в качестве первого пилота участвовал в шестимесячном перелете вокруг света, организованном компанией «Фар Истерн» в пятьдесят шестом году, во время беспорядков.
– Каких беспорядков? – спросил О’Рурк.
– Во всем Коулуне творилось бог знает что. Тысяч двести китайцев неожиданно начали буйствовать, бесчинствовать, поджигать. Копы – виноват, полицейские – терпеливо пытались утихомирить их, но, когда толпа стала убивать, вытащили пару пистолетов-пулеметов «стен», замочили полдюжины этих шутников, и все стихло очень быстро. Оружие здесь только у полиции, и это они здорово придумали. – Он повернулся к Армстронгу и добавил: – Считаю, что ваши парни славно сработали.
– Благодарю вас, капитан Джанелли. Откуда этот рейс?
– Из Лос-Анджелеса. У Линка – мистера Бартлетта – там главный офис.
– Вы летели по маршруту Гонолулу – Токио – Гонконг?
– Да, сэр.
– В Токио долго стояли?
Билл О’Рурк тут же полез в бортовой журнал.
– Два часа семнадцать минут. Садились только для дозаправки, сэр.
– Только чтобы выйти поразмяться?
– Выходил из самолета один я, – объявил Джанелли. – Я всегда проверяю механизмы, шасси и произвожу внешний осмотр везде, где садимся.
– Неплохая привычка, – вежливо прокомментировал полицейский. – Вы сюда надолго?
– Не знаю, как Линк скажет. На ночь остаемся точно. Мы на земле до четырнадцати ноль-ноль. Нам приказано просто быть готовыми лететь куда угодно в любой момент.
– У вас замечательный самолет, капитан. Вам разрешается оставаться здесь до четырнадцати ноль-ноль. Если понадобится продлить пребывание, вызовите до наступления этого времени службу наземного контроля. Когда будете готовы, пройдите таможню через этот выход. И попрошу, чтобы весь экипаж прошел таможенный досмотр вместе.
– Конечно, вот только заправимся.
– Вы и экипаж в курсе, что ввоз любого огнестрельного оружия в колонию строго запрещен? Мы здесь, в Гонконге, относимся к оружию с большим беспокойством.
– Я тоже, суперинтендент, и не только здесь. Поэтому единственный ключ от шкафа с оружием у меня.
– Прекрасно. Если возникнут проблемы, прошу звонить мне в офис. – Армстронг вышел и направился в салон, следуя чуть позади Свенсена.
Джанелли наблюдал, как он проверяет паспорт у стюардессы. Она девчонка симпатичная, Дженни Поллард.
– Сукин сын, – пробормотал он, а потом спокойно добавил: – Что-то здесь не так.
– А?
– Где это видано, чтобы старшие офицеры уголовного розыска проверяли паспорта, черт возьми? Ты уверен, что у нас ничего такого нет?
– Уверен, черт возьми. Я всегда все проверяю. Даже запасы Свенсена. В вещах Линка – или Кейси, – конечно, не копаюсь, но они и не допустят глупостей.
– Я летаю с ним уже четыре года, и ни разу… Тем не менее что-то здесь не так, это точно. – Джанелли устало потянулся и устроился поудобнее в кресле пилота. – Господи, я не отказался бы от массажа и недели отдыха.
В салоне Армстронг передавал паспорт сержанту Ли, который поставил в нем отметку.
– Благодарю вас, мисс Поллард.
– Благодарю вас.
– Это весь экипаж, сэр, – сказал Свенсен. – Теперь мистер Бартлетт.
– Да, пожалуйста.
Свенсен постучал в центральную дверь и открыл ее, не ожидая ответа.