Помимо друзей Стрельцова охрану президента осуществляли двенадцать гвардейцев из числа золотых беретов. Они вели себя тихо и не кипели. Служба есть служба. Среди них невозмутимый Фрост, громадный Гора и кислолицый Сим Заммер. Остальные Дамиру были незнакомы.
– Скоро все закончится, и, ветер мне в дюзу, завалимся мы в «Гнездо глухаря». Очень я по старине Тито Рикарди соскучился, – мечтательно заявил Скорохват.
– Ты только смотри его не покалечь от переизбытка чувств, а то новая ссылка не вдохновляет, – попросил Шторм.
– Не изволь беспокоиться. Я буду аккуратен и нежен, как восемнадцатилетняя красавица, – пообещал Скорохват.
Дамир представил Никиту восемнадцатилетней девушкой с тугими косами и накрашенными губами и не смог удержаться от улыбки.
– Я сказал что-то смешное? Нет, я сказал что-то смешное? – закипел Скорохват.
– Остынь, Хват, тебя уже порядком заносит, – одернул его Шторм.
Внезапно Итти Рыбник по прозвищу Сканер замер и напряженно уставился невидящим взглядом вперед себя.
– Кажется, начинается, – сказал Снегов.
Шторм тут же овладел икс-молнией, и мир перед ним преобразился, заполнился серым туманом, растаяли перекрытия этажей и ступеньки лестницы, и он увидел поднимающуюся хорошо вооруженную группу людей.
Как они прорвались сквозь наружные периметры охраны, просочились во дворец, вопрос занятный. Только спустя несколько дней следствие установит, что они воспользовались подземным ходом, проложенным из Шахматного дома в Президентский дворец, о котором в канцелярии президента никому ничего не было известно.
– Меченые идут! – предупредил всех Итти Рыбник, обнажая шпагу.
И в ту же секунду они появились на нижних ступеньках.
Одного Дамир узнал сразу. Дерганый мужик в шляпе с перьями, который следил за ними на Сотах. Они еще прозвали его Шатун. Снегов называл его по фамилии, но Стрельцов вспомнить не смог. Остальных он видел впервые. Пятеро меченых и шесть разбойников с большой дороги, уголовников самого низкого вида.
У одного длинное вытянутое лицо, сильно оттопыренные раковины ушей, тонкий острый нос и клиновидный подбородок, облепленный рыжей щетиной, словно мхом. Голова выбрита, но от затылка начиналась туго заплетенная коса. Глаза черные, настороженные, а в нижней губе с двух сторон маленькие стальные гвоздики. Вооружен двумя мечами.
Другой не человек, а зверь, заросший черной густой шерстью. Даже лицо его было покрыто шерстью, из которой торчали два клыка – сабли. Саблезубый зверь.
Рядом с ним ступал громила в кожаной безрукавке на голое тело. Вместо рук у него были гипертрофированные обрубки, больше похожие на бойки кувалды.
Из-за его спины выглядывал худой человек с татуировками с изображениями змей.
Справа от него шел человек с белоснежными волосами и крысячьими красными глазами – Альбинос.
И последний – интеллигентного вида молодой человек в костюме и очках. Только на шее у него болталась толстая стальная цепь, поверх которой красовалась красная бабочка.
Порохов перед отъездом в Президентский дворец предупредил их, что на улицу вышли дракониды, особые бойцы, в теории ничем не уступающие золотым беретам. Просил держаться осторожно и на рожон не лезть.
Сердце подсказывало Дамиру, что эти шесть клоунов как раз из драконидов, будь они неладны.
Без излишних предисловий противник открыл огонь по гвардейцам. Троих убило на месте.
Против пули не поспоришь. Но в следующую секунду гвардеец Иван Сенников развернул над друзьями силовое поле, от которого пули отскакивали, как горох от стенки.
Дамир смотрел в лицо дракониду с косой. Он поливал его огнем, а Стрельцов даже не шелохнулся. Такое чувство, словно он стоял под зонтиком, по которому лупят крупные градины.
– Хват, это ты накаркал. Приключений тебе было мало! – прокричал Шторм.
– Фрост, Заммер, уводите президента. Мы их задержим, – приказал Снегов, обнажая шпагу.
– Не дрейфь, Лешка, сейчас мы оттянемся по полной, – хищно осклабившись, потянул шпагу из ножен Скорохват.
– Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты меня так называешь. После того как отрежем этим наглецам уши, я вызываю тебя на дуэль, – пригрозил Шторм.
– Если только на пивных кружках, – довольно хохотнул Скорохват.
Стрельцов выхватил шпагу, указал на Шатуна и крикнул:
– Этот мой! Его не трогать.
У него к нему имелись старые счеты.
Видя, что огнестрельное оружие не причиняет гвардейцам никакого вреда, бандиты отбросили в сторону ненужные автоматы и обнажили шпаги.
Началась схватка.
Добраться до Шатуна оказалось не так легко. Дорогу ему преградили двое меченых, довольные, уверенные в своей победе. Размалеванные красным лица, бритые головы, у одного проколото ухо, у другого ноздри. Дикое зрелище. Они набросились на Дамира, нанося один за другим удары. Под натиском он прогнулся, отступил на несколько шагов, уперся спиной в стену и только и успевал, что отражать выпады.
Скорохват взревел диким ревом и схватил жадно икс-молнию. Тут же он словно раздался в плечах и увеличился в размерах. Камзол, специально сшитый для него, расширился, облепив его, словно вторая кожа. Его противником оказался Саблезубый. Они вцепились друг в друга с яростью неукротимых стихий. Они рубились с такой скоростью, что глаз за ними не поспевал. Никита довольно рычал. Наконец-то ему попался противник по силам, а то все мелочовка какая-то лезла на рожон.
Шторму достались двое драконидов – Змей и Альбинос. Сильные противники. Это сразу почувствовалось. Он с трудом справлялся, танцуя из последних сил. Они были хороши. Плохо обученные классическому фехтованию, зато прекрасно выдрессированные в уличных боях, закаленные в бандитских разборках да заряженные дикой энергией под завязку. Один быстрый и стремительный. Другой скользкий и неуловимый. Шпага уже несколько раз дотягивалась до Змея, но соскальзывала, не причиняя вреда.
Снегов рубился с Хвостом, так Стрельцов прозвал драконида с тугой косой на затылке. Остальных бандитов взяли на себя гвардейцы. Этих мерзавцев было слишком много. Фрост и Заммер поднимут тревогу, и скоро здесь будет не протолкнуться от гвардейцев, но до этого момента надо продержаться, выстоять, а это задача трудная.
Больше всего неприятностей им причинил человек-кувалда. Пули его не брали, они отскакивали, а он размахивал руками, нанося сокрушительные удары, от которых гвардейцы с трудом уклонялись. До одного он все же дотянулся, впечатав кулак в грудь. Боец выстоял, выдержав удар, к удивлению Кувалды. Тот ожидал услышать треск ломающихся ребер, вместо этого гвардеец словно спружинил. Кувалда отскочил в сторону, но тут же атаковал снова. Он ударил, но гвардеец остановил его удар раскрытой ладонью. Кирпичный кулак Кувалды точно растворился в руке гвардейца. Раздался хруст, и рука Кувалды переломилась в нескольких местах. Он заорал от боли и обиды и зарядил здоровой рукой гвардейцу в голову. Боец не успел отреагировать и отлетел в сторону, освобождая из захвата переломанную, как крекер, руку Кувалды. Обезумевший от боли драконид замахал здоровой рукой с удвоенной силой. Он бил вслепую, оставляя дыры в стенах и проломы в перилах. Один из ударов пришелся в колонну, разрушая ее.