– Вам удобно говорить? – Голос Рэйчел показался мне взволнованным, и я моментально забыл обо всем остальном.
– Что случилось?
– Ничего… Не знаю… Можете приехать? – Она понизила голос, как если бы не хотела, чтобы ее услышали. – Я тут кое-что нашла.
Глава 24
Когда я подъехал к Крик-Хаусу, дождь прекратился. На темном с бронзовым отливом небе ни намека на свет, вчерашний шторм сменился капризным ветром, от которого болотная трава шуршала, напоминая помехи в радиоприемнике. Прилив еще не наступил, но вода перед домом прибывала, и морские птицы отчаянно боролись с течением. Во всем пейзаже ощущалось беспокойство, некая озабоченность.
Или это я переносил на окружающее свои чувства?
Рэйчел не захотела ничего объяснять по телефону, оставив меня гадать, что же такое она могла обнаружить. Воображение спешило восполнить пробел, и мучила совесть, поскольку я пренебрег предостережением Ланди. Все сводилось к простому выбору: что я ставлю на первое место – мое продолжающееся участие в расследовании или просьбу Рэйчел о помощи.
Такова дилемма.
Шагая под падающими с ветвей серебристых берез каплями, я твердил себя, что не совершаю ничего предосудительного. Останки человека с колючей проволоки не опознаны. Марк Чэпл может быть жив и преспокойно находиться в каком-нибудь ином месте. Если не доказано противоположное, Траск не считается подозреваемым.
Однако рассуждения не помогали, а только добавляли будоражащей тревоги к тому, что сказал о Рэйчел Ланди.
Я поднялся по ступеням и постучал в дверь. Внутри звучала музыка. Мне открыл Джемми, скользнул по мне хмурым взглядом и потупился.
– Отца нет. Он у клиента.
Его глаза покраснели. За всеми событиями я не задумывался, как молодой человек перенес смерть Стейси Кокер.
– Я к Рэйчел, – объяснил я, обрадовавшись, что главы семейства нет дома.
Джемми без слов посторонился, пропуская меня в коридор. Музыка доносилась из спальни на первом этаже – пела какая-то девичья группа. Джемми затворил входную дверь и повернулся к той, за которой играла музыка.
– Фэй, приглуши! – Ответа не последовало, и он грохнул кулаком в створку. – Оглохла? Сделай потише!
Девочка что-то возмущенно, но неразборчиво из спальни сказала, однако громкость убавила.
– Вот и сама помолчи, – сказал Джемми в дверь и повернулся ко мне. – Рэйчел наверху. Поднимайтесь.
Я, немного поколебавшись, решился.
– Сочувствую по поводу Стейси.
Джемми сначала опешил, затем нахмурился и, почти враждебно кивнув, собрался уйти, но вдруг остановился и спросил:
– Что сделают с Эдгаром?
– Не знаю.
– Посадят в тюрьму?
Я медлил, но решил, что откровенность лучше увиливаний.
– Не думаю. Скорее, отправят в психиатрическую лечебницу.
Такова была правда, безотносительно к тому, виновен Холлоуэй или нет. Как бы ни обернулись дела, заводи Бэкуотерса он увидит очень не скоро.
Джемми стиснул руки и всеми силами старался сдержать слезы.
– Она… он ее… ну, вы понимаете.
Я уже собирался сказать, что не имею права говорить, что я даже не из команды тех, кто ведет расследование, но вспомнил, что зашел за черту дальше, чем даже решался подумать, и тихо сказал:
– На мой взгляд, нет.
Его следующие слова будто выплеснулись сами собой:
– Я виноват. Я во всем виноват.
– Не надо себя винить, – посоветовал я, понимая, что сказать проще, чем сделать. Кто бы что ни говорил, его упрямая память будет преподносить ему картину срывающейся с места после их ссоры машины Стейси.
– Не надо? Откуда вам знать? – Джемми закрыл ладонью глаза. – Черт! Хочу только одного: вернуться в тот момент.
На это я ничего не мог возразить, а пустые банальности ему ни к чему. Он оставил меня одного, и я стал подниматься к Рэйчел, но на верхней площадке задержался. В огромном от пола до потолка окне проявилось темное отражение, но я видел только одного себя.
– Рэйчел?
– Я здесь.
Ее голос донесся из-за отдельно стоящих в глубине помещения книжных полок. Они отделяли от зоны гостиной небольшой рабочий кабинет. Рэйчел сидела за столом со стеклянной крышкой и что-то изучала в ноутбуке. Отблеск экрана тепло отражался в необъятном, общем со столовой и гостиной окне. Она неуверенно улыбнулась мне.
– Не слышала, как вы пришли.
– Джемми меня впустил.
По ее лицу пробежала тень.
– Он очень переживает то, что случилось со Стейси.
– А вы?
– О, я в порядке. – Рэйчел пожала плечами. На ней были выцветшие джинсы и мешковатый вязаный свитер с закатанными рукавами. Темные волосы откинуты назад и завязаны лентой, как на картинке в книжке «Алиса в стране чудес». Она выглядела естественно и непринужденно, и у меня засосало под ложечкой. – Если честно, еще как следует не дошло. Поездка в дом Эдгара и все остальное кажется каким-то нереальным. Не могу поверить, что он совершил нечто подобное.
Он и не совершал. Но я не мог ей этого сказать.
– Я вам звонил.
– Знаю. И собиралась вам перезвонить, но… – Она не договорила. – Могу вам предложить что-нибудь выпить? Только что сварила кофе, но есть пиво и вино.
– Спасибо, кофе в самый раз. – Ее напряжение передалось и мне. Я последовал за ней на кухню и смотрел, как она наливает из кофеварки в кружку темную горячую жидкость.
– С молоком, без сахара?
– Да.
Рэйчел добавила молока и подала мне кружку. Я пригубил напиток, и мое любопытство усилилось, когда она подошла к лестнице и посмотрела вниз. Музыка на первом этаже еще играла, но никого не было видно. Успокоенная, Рэйчел увела меня обратно за полки. Они представляли собой надежную преграду, скрывая от глаз любого, кто мог бы подняться по лестнице, но позволяли самим увидеть гостя в просветах между книг и журналов по архитектуре.
– Берите стул, – предложила Рэйчел, усаживаясь за стол. – Прошу прощения за таинственность, но я хотела поговорить с вами наедине. Приехала бы к вам в эллинг, но Эндрю отправился к клиенту в Эксетер, и я подумала, что после всего случившегося будет неправильно оставлять Фэй на Джемми.
– Я весь внимание, – ответил я.
Рэйчел глубоко вздохнула, не отводя глаз от ноутбука. Со своего места я видел только отсвет экрана. Мягкое свечение придавало отгороженному пространству вдумчивое настроение библиотеки.
– Я рассказала полиции про фотографию мотоцикла, – начала она. – Что он мог принадлежать бывшему приятелю Эммы и снимок был сделан в здешних местах.