– Кого «его»?! – взревел вскочивший на съёмочную виселицу Шуруп. – Кого ты собрался уделывать, урод?
Возможно, он ждал ответа. Или надеялся на ответ. Или… В общем, неизвестно, на что рассчитывал Шуруп, произнося заученную реплику, но Перфоратор встретил реплику прямым левым в голову, прилетевшим быстро и на удивление точно.
– Полная отсебятина, – отметил Жуций. – Прежде, чем начинать драку, Перфоратор должен был обсудить с Шурупом достоинства и недостатки Буженины.
– Зачем обсуждать её кривые ноги? – искренне удивилась Кувалдовна.
Конец с сомнением покосился на далеко не идеальные конечности Сопли, но промолчал.
– Перфоратор поступил, как мужчина, – продолжила та.
– Как Шапка, – уточнил Жуций.
– Ты сам говорил, что тебе нужны эмоции.
– Эмоции, а не мордобой.
– Тогда снимай мультики.
А на эшафоте разворачивались эпические «эмоции». Буженина, которой очень хотелось принять участие в драке, стояла и визжала, послушно исполняя распоряжение режиссёра, публика подбадривала любимцев воплями и перегаром, а Шуруп и Перфоратор бились, не жалея себя, поднимая Жуцию прибыль, а шоу – рейтинг. Оба были молоды, дерзки и мечтали прославиться. Ну а кулаки – кулаки у них чесались.
– Пусти-ка ты это в прямой эфир, братец, в качестве анонса, – распорядился конец, подозвав к себе ассистента. – И напиши, что подробности будут вечером.
– Слушаюсь.
– И приготовь машину: я еду обедать.
– Слушаюсь.
– Перерыв? – поинтересовалась Сопля.
Жуций кивнул:
– Да, – и вновь уставился на государственную виселицу, на которой Перфоратор добивал Шурупа. Зрители засвистели, недовольные тем, что зрелище закончилось быстрее ожидаемого, Буженина по-коровьи томно глазела на победителя, режиссёр доложил, что снято распрекрасно, и конец поднялся на ноги:
– Увидимся через пару часов.
Публика – а во дворе, как бывало всегда во время съёмок, собралось довольно много дикарей, – потянулась к «Средству от перхоти», но Сопля схватила громкоговоритель, вывела его на полную мощность и проорала:
– Внимание! Не расходимся!
– Это почему? – отозвался народ, поглядывая в сторону кабака.
– Зачем не расходиться?
– Ноги устали!
– Ещё драка будет?
– Ты драться будешь?
– Эй, пацаны, стоим и смотрим: Сопля станет драться, чтобы показать, что она тоже!
– Тоже что?
– Она по жизни ничто, вот это и будет показывать. Тоже.
– Пусть споёт сначала! Чтобы, как в телевизоре!
Сопля хладнокровно дождалась окончания насмешек, после чего вновь подняла громкоговоритель:
– Гниличи! Это касается только вас!
– А чего сразу Гниличи?
– Почему всегда мы отдуваемся?
– Своим песни пой!
Тем не менее заинтригованные дикари задержались – и не только Гниличи, – а на эшафоте государственной виселицы Соплю сменила бойкая Штанина.
– Братья! – заверещала она, протягивая к насторожившемуся народу татуированные руки. – Доколе мы будем терпеть издевательства несменяемой власти?
Неожиданный переход от любви с мордобоем к острым политическим вопросам вызвал понятный ступор, и народ потребовал уточнений:
– Это ещё какие?
– Чего ещё великий фюрер придумал?
– Если налоги повышать, то денег нет!
– Пусть сам держится, если сможет!
– А кроме налогов он ничего и не придумал!
– А «ЭлектроБарыгу»?
– Туда товар нести надо.
– Да, барыга денег без товара не даёт, даже электрический… Эй, Штанина, придумай так, чтобы великий фюрер деньги раздавал без товара!
– Это будет нашим вторым требованием! – охотно кивнула хитрая девчонка.
– А первым какое?
– Я хочу знать, доколе у нас в клане не будет женщины-уйбуя? Доколе?
Вопрос оказался острым, и из народа активно полезли политические замечания:
– Зачем уйбуй-баба?
– Кому сдалась?
– Мы не Дуричи!
– Не было – и не надо!
– Королева сказала, значит, будет, – парировала Штанина. – Или ты бунтовать?
И топнула ногой по эшафоту. Верёвочная петля призывно качнулась, и её легкое движение молниеносно скомкало нарождающийся революционный порыв.
– Мы любим королеву! – закричал опомнившийся народ.
– И великого фюрера любим!
– Они мудрые!
– Да здравствуют королева и уйбуй!
– А теперь пошли в кабак.
– Давайте исполним приказ королевы! – отчаянно закричала Штанина, чувствуя, что сородичи вот-вот разбредутся по неотложным делам.
– Это какой?
– Давайте сделаем у Гниличей уйбуя-женщину!
– А кто ею станет?
– Может, Шуруп?
– Шуруп, станешь уйбуем-женщиной, раз в простые уйбуи не берут?
– Сперва добейся того же, что и я, – высокомерно отозвалась телезвезда.
– Суньте ему в скулу, а то я не дотягиваюсь.
– Я могу стать вашим уйбуем! – торопливо, пока не началась драка, пообещала Штанина.
– Почему ты?
– Потому что я грудью встану на защиту интересов!
– Какой грудью? – заинтересовался народ.
– Вот этой!
Поняв, что дело движется к кульминации и необходимо как следует взбодрить электорат, Штанина смело задрала футболку и мощно потрясла вторичными агитационными материалами. Публика на мгновение замерла, а затем принялась бешено аплодировать, выражая таким образом полное удовлетворение ходом политического процесса.
Но у некоторых остались вопросы:
– Что ещё для нас сделаешь?
– Всё!
– Что?
– Вообще всё! – дерзко ответила Штанина, рывком опуская майку. – Я триппер вылечила, так что с кланом как-нибудь справлюсь.
– А если сифилис подхватишь?
– От тебя?
– Например.
– Бабы, смотрите, тут недолеченный бродит! – воскликнула Штанина, указывая на глупого бойца.
Народ захохотал, после чего попросил:
– Покажи ещё, как будешь нас защищать!
И Штанина вновь обнажила веские политические доводы.
* * *
Зелёный Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь