Князь Холод - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Евдокимов cтр.№ 51

После удачного завершения этой операции молва наделила меня неофициальным званием лучшего зимнего полководца, а прозвищем Князь Холод стали за глаза называть все подряд, не только мои друзья и знакомые.

Но я особо не обольщался. Ведение боевых действий зимой сопряжено с массой дополнительных затрат, поэтому нет ничего удивительного в том, что все любители повоевать старались подгадать с этим делом поближе к лету. Я же просто воспользовался теми крупицами знаний о зимних войнах, которые сумел приспособить к местным условиям. Великим полководцем я от этого не стал. Думаю, что я вообще пока не стал полководцем, тимландская кампания – это был лишь первый шажок, а похищение припасов армии Яноша и вовсе сложно было назвать сражением.

Но в результате этого «хищения» улорийская армия двинулась в путь лишь в начале июня. Тем же самым путем – через город Коревец и свой разоренный пункт материального обеспечения к Титовице, откуда лежал кратчайший путь к столице Таридии.

В середине июня Григорянский дважды срывал переправу противника через реку посредством быстрого развертывания на нашем берегу многочисленной конной артиллерии. Пришлось Яношу форсировать Титовицу сразу в нескольких местах, чтобы растянуть наши силы. Надеялся он на то, что один из переправившихся на правый берег отрядов тяжелой кавалерии будет в состоянии уничтожить назойливых артиллеристов. Но князь Григорянский не стал искушать судьбу и отступил к главным силам. Эстафету же у конной артиллерии перехватила наша легкая кавалерия, принявшаяся беспрестанно беспокоить вражескую армию неожиданными набегами. Не проходило ни одной ночи без того, чтобы таридийские гусары и уланы не побеспокоили противника, и как ни старались улорийские военачальники найти на них управу, ничего не получалось. Во-первых, наше преимущество над восточным соседом в количестве легкой конницы было настолько же велико, насколько велико было его преимущество над нами в коннице тяжелой, а во-вторых, на своей территории наши кавалеристы каждый кустик знали, чем с успехом и пользовались.

– Огни лагеря, – показал рукой вперед капитан Семенов, когда я подошел к голове остановившейся колонны.

Ночь на двадцать восьмое июня выдалась темная – звезд видно не было, а луна лишь изредка выглядывала из-за затянувших небо облаков. Я вгляделся в ночную тьму – впереди по ходу колонны действительно показались огни костров. От сердца немного отлегло, выходит, правильно идем, но до конца чувство тревоги не исчезло.

Мне не нравилось это задание изначально, потому что известие об оторвавшемся от основной улорийской армии авангарде принесла не наша разведка, а простые крестьяне, не умеющие ни правильно оценить величину вражеского отряда, ни указать место его расположения на карте. Но приказы не обсуждают, их выполняют. Командующий посчитал, что времени на проверку нет, уже к утру ситуация может кардинально измениться, и момент будет упущен. А поскольку трехтысячный корпус, которым я командовал, оказался ближе всех к указанному месту, то именно я и получил приказ неожиданной атакой разгромить вражеский авангард. Учитывая, что Янош Улорийский вел на нас пятидесятипятитысячную армию, а царевич Федор сумел собрать лишь сорок семь тысяч солдат, желание немного уравнять составы выглядело понятным, но, не имея подтвержденных разведданных, нынешней ночью я чувствовал себя слепым и в прямом, и в переносном смысле этого слова.

На первый взгляд, до вражеского лагеря было километра полтора, но столь темной ночью было неимоверно сложно оценивать расстояния. Как бы то ни было, но чтобы достигнуть цели, нам нужно было пройти по узкому дефиле между двумя вытянутыми в длину холмами. Это был кратчайший путь, а мы уже достаточно устали, чтобы искать пути обходные.

– Вперед! – скомандовал я с тяжелым вздохом. Всё, что мне сейчас хотелось, – это покончить с этим делом как можно скорее. Но всё пошло совсем не так, как ожидалось, и вскоре я очень пожалел о своем решении направить весь корпус по короткому пути.

Едва наша колонна втянулась в пресловутое дефиле, как ночную тишину разорвали два подряд ружейных залпа, и на нас обрушился целый град пуль. Инстинктивно я присел на корточки, опершись рукой о землю. Мысли в голове лихорадочно заметались – нужно было быстро оценить обстановку и принять решение. Правильное решение.

Стреляли с вершин обоих холмов, но огонь не был таким уж шквальным – после двух первых залпов стрельба пошла не очень слаженная, что говорило об относительно небольшом числе стрелков. И это было весьма логично в свете того, что будь этот самый авангард внушительных размеров, разведчики бы обязательно его засекли. А это, скорее, посланный вдогонку за Григорянским отряд – очень уж князь Василий с артиллерией на конной тяге досадил улорийцам при переправе, и они до последнего не оставляли надежду нагнать его при отступлении. Стоп! Но в таком случае здесь обязательно должна быть кавалерия!

И только тут я обратил внимание на то, что касающаяся земли рука ощущает легкую дрожь. Мама дорогая! Да здесь с минуты на минуту будут улорийские кирасиры! И эти закованные в блестящие кирасы всадники на мощных конях просто втопчут в землю пехоту, не подготовленную к отражению атаки, потерявшую строй, да еще зажатую в узком дефиле ружейным огнем с флангов. Вне всяких сомнений – это спланированная засада! Нужно спешить, пока не началась паника. Счет идет уже на секунды.

– Атакуем правый холм! – громко скомандовал я, поднимаясь во весь рост и решительно направляясь вверх по склону.

– Атакуем правый холм! Атакуем правый холм! – пронеслось дублирование команды над рядами таридийцев.

Я выхватил на ходу шпагу. Десять шагов вверх, двадцать, тридцать, сорок. Меня начали обгонять солдаты с ружьями наперевес. Вокруг свистят пули, но не так часто, как хотелось бы врагу – кремниевые ружья-фузеи быстрее двух-трех раз за минуту не перезарядишь. Пятьдесят шагов. Наконец передо мной возникает тычущий в мою сторону штыком улориец. Отвожу сильной частью клинка ствол ружья вправо и тут же взмахом шпаги перечеркиваю противника слева направо по диагонали. В следующего противника стреляю из пистолета в упор. В третьего летит уже разряженный пистолет, а следом его настигает мой клинок.

– Здесь князь! Брать живым! – неожиданно раздается громкий возглас. Улорийский язык весьма схож с таридийским, поэтому смысл команды был ясен без всяких переводчиков.

Вот это поворот! Неужто я стал так знаменит, что вражеские солдаты знают меня в лицо? Да еще настолько, что узнают ночью, в горячке боя? Ладно бы прозвучало мое воинское звание, это еще можно было бы понять по мундиру, но князь! У меня что, на лбу написано? Ох, неладно здесь что-то, ох, неладно! Выходит, что улорийцы знали, кто командует корпусом, и ждали именно меня!

Интересное кино, но разбираться некогда. Нужно во что бы то ни стало сбросить противника с этого холма, построиться в каре и уносить отсюда ноги!

После неожиданного объявления вокруг моей скромной персоны стало очень тесно и неуютно. Некоторое время мне пришлось весьма энергично отмахиваться шпагой и увертываться от желающих сбить вожделенную добычу наземь или ухватить за какую-нибудь часть тела. К счастью, длилось это недолго. Наши тоже поднажали, в результате чего на несколько мгновений я вообще оказался в самом эпицентре колоссальной свалки. Вокруг меня исступленно колотили друг друга прикладами и остервенело кололи штыками солдаты враждующих армий. Молча валились наземь убитые, стонали и молили о помощи раненые, грозно кричали стремящиеся устрашить неприятеля или подбодрить товарищей увлеченные яростью сражения бойцы.