Побежденный. Hammered - читать онлайн книгу. Автор: Кевин Хирн cтр.№ 11

Однако далекий шепот грома заставил меня рискнуть и оглянуться. Звук наводил на мысль о кавалерии, но на горизонте появилась всего одна лошадь, массивная, высотой с верблюда, не какой-нибудь чистокровной породы, и у нее было восемь ног против привычных нам четырех. Я узнал Слейпнира, скакуна Одина, на спине которого восседал одноглазый бог с копьем в руке. Над горизонтом по воздуху мчались галопом двенадцать крылатых лошадей, и на каждой сидела всадница в доспехах, со щитом и мечом в руках. Это были валькирии, из чего следовало, что я вляпался в дерьмо глубже, чем Марианская впадина. Выбирающие убитых – древнескандинавский аналог Морриган, только в смешных крылатых шлемах, к тому же я не рассчитывал, что они выберут в качестве жертвы Одина.

Я поджал хвост и побежал что есть силы. «Крутая получилась сцена преследования», – возникла у меня маниакальная мысль, пока я, задыхаясь, мчался вперед с яблоком, зажатым в губах. Если бы я захватил айпод, то мог бы загрузить «Полет валькирий» Вагнера в качестве звуковой дорожки. Впрочем, если подумать, унылая музыка вряд ли помогла бы мне прибавить скорости. Возможно, веселее и гораздо более вдохновляющим на подвиги стало бы что-нибудь резкое и совершенно абсурдное, вроде гимна банджо, написанного Джерри Ридом ^[6] для бутлегерских фильмов семидесятых, вроде «Смоки и бандит»; Óдин и валькирии сыграли бы Смоки, а я легендарного Бандита ^[7]. К несчастью, Один выглядел несколько более компетентным, чем шериф Бьюфорд Т. Джастис, а я двигался не так, как «Понтиак Файрберд» 1977 года. Грохот копыт Слейпнира становился все громче; он меня нагонял.

Копье Одина, Гунгнир, было магическим, как Мораллтах и Фрагарах. Благодаря рунам, начертанным на его наконечнике, оно всегда попадало в цель, а тот, кто становился мишенью, неизбежно умирал. Такого рода магия обычно работает безошибочно, у меня имелся опыт из первых рук, ведь я не раз использовал Мораллтах и Фрагарах. Оставалось выяснить, какова дальность полета копья. Вполне возможно, что его магия действует следующим образом: Одину достаточно меня обнаружить и сделать небрежный бросок в моем направлении, чтобы руны довели дело до конца. Или он должен находиться на определенном расстоянии для естественного (пусть и божественного) броска, чтобы поразить цель? В такие моменты я жалел, что не обладаю теменным глазом ^[8].

Зов боевого горна вынудил меня оглянуться. Валькирии не дуют в боевой рог ради развлечения; они поступают так с единственной целью – начать сражение. И я обернулся как раз в тот момент, когда Один, отстававший от меня на четверть мили, приподнялся на стременах и по широкой дуге метнул Гунгнир, цель которого, вне всякого сомнения, совпадала с моим сердцем или мозгом. Одновременно за копьем устремились валькирии, обнажившие мечи и направившие их в мою сторону. Мой амулет из холодного железа выпустил кристаллы льда и задрожал у меня на груди, и я понял, что они мгновение назад решили, что я должен умереть.

Вероятно, мне следовало положиться на амулет, надеясь, что он защитит меня от смертного приговора, но паранойя слишком глубоко укоренилась у меня в мозгу, чтобы отдать мою жизнь на откуп куску металла, когда имелись другие варианты. Что, если амулет не влияет на точность полета копья до тех пор, пока оно не поразит мою ауру? Я не мог допустить, чтобы копье оказалось в нескольких дюймах от моего тела, и только потом пытаться увернуться. Я хотел попробовать кое-что другое.

Моя идея состояла в том, чтобы не только сбить прицел Гунгнира и отменить приговор валькирий, но изменить саму природу цели. Я сделал несколько скачков вправо, чтобы уйти с пути копья, а потом менее чем за секунду совершил сразу три действия: сбросил заклинание невидимости, вернулся в человеческую форму и остановился. Яблоко вылетело из моих человеческих губ, и я поймал его левой рукой. Оно было покрыто слюной оленя, но в остальном не пострадало.

Олень, в которого летел Гунгнир, исчез, и я услышал, как копье просвистело над моей головой и вонзилось в землю примерно в сорока ярдах впереди, вдоль моего прежнего маршрута. Затем я взглянул на своих преследователей – Один и валькирии остановились, чтобы убедиться, что не стали жертвой галлюцинации.

Они не могли поверить своим глазам. Копье, не знающее промахов, только что пролетело мимо цели. Обреченный на смерть не просто остался жив, он приплясывал голышом в долине Идаволл с яблоком в руке и дерзкой улыбкой на лице. Они не сводили с него глаз, а рыжеволосый демон поднял руку – очевидная просьба подождать – и уверенно зашагал к Гунгниру, словно это было самое обычное копье, которое он сам и бросил. Затем наглец проявил неслыханное безрассудство, коснулся рукой копья Одина и без малейшего уважения вырвал его из земли. А потом он… он…

Óдин взревел, повернувшись к валькириям, когда понял, что я намерен сделать. Он не был в полных доспехах, но и на добродушного путешественника в широкополой шляпе и сером плаще не тянул – крылатый шлем и кольчуга под туникой из шкуры северного оленя говорили сами за себя. Óдин направил своего скакуна вперед, и валькирии последовали за ним.

Прошло много времени с тех пор, как я метал копье или дротик, но сегодняшняя ночь показалась мне вполне подходящим моментом, чтобы вспомнить забытый навык. Если Гунгнир куда-нибудь попадет, мои враги замешкаются, и я смогу увеличить расстояние между нами; а если я промахнусь, они остановятся, чтобы забрать оружие, и у меня также появится шанс оказаться подальше от них.

Сосредоточив всю свою силу в спине и плече и пытаясь вспомнить технику броска, я швырнул копье в слабое место врага – с точки зрения стратегии, – не в Одина, а в Слейпнира. Не останавливаясь, чтобы понаблюдать за его полетом, я опустился на четвереньки, снова превратился в оленя, схватил яблоко губами и постарался правильно расположить перевязь с мечом. Подняв голову и собираясь сорваться с места, я увидел, как копье вошло в основание шеи могучего скакуна, тот встал на дыбы от боли, сбросил Одина на землю и упал сам.

Я едва не уронил яблоко. Вот уж никак не ожидал, что мой бросок окажется таким удачным; очевидно, магия рун работала для всякого, кто швырял копье. Валькирии сразу устремились на помощь Одину, а я поскакал прочь, пока у меня еще оставались хоть какие-то шансы на спасение.

Два безжизненных черных тела упали с неба, когда я мчался к корню, и я понял, что это вóроны Хугин и Мунин – Мысль и Память. То, что они падали, означало, что Один либо потерял сознание, либо мертв. И я понял, что нужно убираться отсюда, пока я не причинил еще больше вреда. Я вновь наложил на себя заклинание невидимости, полагая, что валькирии не смогут меня увидеть без помощи Одина, и задумался, что делать дальше.

Я не мог взять Мораллтах с собой в дыру Рататоска в корне Иггдрасиля. Теперь, когда меня преследовали, у меня не будет времени, чтобы спокойно спуститься, на каждом шагу связывая свою кожу с корой. Мне придется лететь вниз, превратившись в филина, и нести меч в таком виде вряд ли получится.