Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Сапольски cтр.№ 219

С этой критикой соглашаются сторонники последней из упомянутых роли зеркальных нейронов, однако замечают при этом, что с зеркальными нейронами понимание приобретает особую глубину. Галлезе писал: «Я полагаю, что, лишь включив зеркальные нейроны, можно понять чужую позицию всем нутром» ^{854} (курсив мой). Я не специалист в этой области, но, на мой взгляд, Галлезе пытался выразить идею, что есть понимание и есть суперпонимание, вот для последнего-то требуются зеркальные нейроны.

Рассуждения о роли зеркальных нейронов особенно сосредоточились вокруг проблемы аутизма; это нарушение, при котором сильнее всего страдает именно понимание мотивов и действий окружающих ^{855}. Согласно гипотезе «разбитого зеркала», выдвинутой одним из первых исследователей зеркальных нейронов, Марко Якобони из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, именно их дисфункция лежит в основе этих симптомов аутизма. Данную гипотезу проверяли сотни исследователей, их результаты менялись то так, то эдак в зависимости от базовой идеи. Но если свести их вместе, то в целом они показывают, что у аутистов в зеркальных нейронах нет ничего особо подозрительного.

Получается, что да, активность зеркальных нейронов коррелирует с попытками понять действия окружающих, но участие этих нейронов не выглядит ни необходимым, ни достаточным элементом данного процесса. Что же касается пресловутого глубинного понимания чужой души, то лучше всего, по-моему, тут выразился Хикок, назвав свою книгу 2014 г. (кстати, хорошо принятую публикой) «Миф о зеркальных нейронах» ^{856}.

С ней мы оказываемся на Диком Западе зеркальнонейронологии – нас ждут размышления о том, что зеркальные нейроны особенно важны для языка, эстетического чувства, сознания… ^{857} Здесь люди, две секунды назад впервые услышавшие о зеркальных нейронах, начинают строчить обзоры, завершая их примерно так: «Ух ты! Зеркальные нейроны – это круто!.. Они открывают множество интереснейших перспектив. Возможно, они объясняют даже… ЭМПАТИЮ!»

Действительно, почему бы и нет? Почувствовать боль другого – это как будто отразить в себе его опыт, как будто вы – это он. Будто примериваешь на себя чужое переживание – ого, подошло! До чего же соблазнительная идея! Уже несколько десятилетий, прошедших после открытия зеркальных нейронов, она то и дело всплывает в обзорах: возможно, зеркальные нейроны объясняют эмпатию. Так, например, у Галлезе, который «в теме» более 20 лет, можно найти: «Я полагаю, что зеркальные свойства лежат в основе функционирования нашего мозга и что наша способность к эмпатии может опосредоваться встроенными зеркальными механизмами». Да и Якобони наряду с этим пишет: «Зеркальные нейроны можно, вероятно, считать кандидатами на роль основы основ эмпатии на клеточном уровне». Для этой идеи имеются кое-какие подтверждения: например, если человек считает себя в высокой степени склонным к эмпатии, то у него в экспериментах с наблюдением движений будут сильнее возбуждаться соответствующие зеркальные нейроны. Все остальное для скептически настроенных критиков выглядит пустой спекуляцией ^{858}.

Это, конечно, невесело. Но еще хуже, когда люди, опуская слово «возможно», утверждают, что роль зеркальных нейронов в организации эмпатии доказана. Скажем, Якобони ошибочно принимает обычную корреляцию за причинно-следственную зависимость: «В других исследованиях, к примеру, показано, что активность [премоторной коры] коррелирует с эмпатией, даже когда человек наблюдает хватательное движение, лишенное всякого эмоционального содержания. Следовательно, активность зеркальных нейронов является необходимым условием эмпатии» ^{859} (курсив мой).

Вопиющий образец подобных рассуждений найдем и у блистательного нейрофизиолога Вилейанура Рамачандрана из Калифорнийского университета в Сан-Диего, одной из самых творческих фигур в нашей области, выполнившего замечательные исследования фантомных болей, синестезии и внетелесных переживаний. Нечего и говорить о его талантах, но в отношении зеркальных нейронов он обнаруживает упоенное простодушие. Например, читаем: «Мы знаем, что мои зеркальные нейроны могут буквально ощущать вашу боль». Далее автор называет их «движущей силой, за счет которой [60 000 лет назад] совершился великий скачок вперед» к современному человеческому поведению и заканчивает знаменитой фразой: «Зеркальные нейроны сослужат для психологии ту же службу, что и ДНК для биологии». Я вовсе не пытаюсь наговаривать на Рамачандрана, но как вынести, когда столь замечательная личность выдает про зеркальные нейроны рекламные слоганы наподобие «нейронов Ганди»? ^[451] И написано это было не в 1990-е гг., не в пору первой горячки вокруг зеркальных нейронов. Спустя два десятилетия он все еще утверждает: «Я не считаю, что роль зеркальных нейронов [в формировании эмпатии] преувеличена. Она, как мне видится, на самом деле преуменьшается» ^{860}.