Мастера пейзажа - читать онлайн книгу. Автор: Галина Дятлева cтр.№ 51

Создавая свои картины, Щедрин сначала писал пейзаж, а уж затем изображал человеческие фигуры. В натурщиках мастер никогда не испытывал недостатка. Будучи молодым и малоизвестным художником, он посылал помощников выискивать модели. Ими обычно становились наиболее живописные итальянские оборванцы. Позднее, когда Щедрин стал знаменит, бродяги сами являлись к его дому. Они простодушно кричали мастеру: «…Напишите меня, смотрите, как я оборван, смотрите, как я запачкан». Именно эти одетые в лохмотья представители итальянского дна придавали картинам Щедрина живость и реалистичность.

Художник, которого ценили и уважали именитые граждане Италии, держал с бродягами определенную дистанцию, но в то же время прекрасно умел находить с ними общий язык. Оборванцы с глубоким уважением именовали мастера доном Сильвестро, а Щедрин восхищался оптимизмом и жизнестойкостью этих людей, отвергнутых обществом.

Живописи Щедрина не были чужды романтические настроения. Но в отличие от многих мастеров, видевших в кораблекрушениях и штормах романтику, мастер не любил писать бурное море. Однажды на корабле он пережил сильную бурю. Глядя на разбушевавшееся море, Щедрин сказал: «Оно очень пестро и неопрятно». Вероятно, поэтому стихия на его полотнах всегда выглядит спокойной и тихой.

Постоянная работа на пленэре способствовала изменению палитры художника. Его ранние пейзажи («Колизей в Риме», «Новый Рим. Замок Св. ангела» и др.) написаны в коричневатой тональности, что соответствовало требованиям классицизма. С течением времени краски на картинах мастера стали более светлыми, даже серебристыми. Живописцы той эпохи изображали солнечный свет золотистым или красноватым, Щедрин сделал его серебристым. Только человек, обладающий исключительным чувством цвета, мог увидеть, что в лучах яркого южного солнца предметы вовсе не золотистые, они окрашены в серебристо-белесые оттенки. С помощью такого колорита удивительно точно переданы естественные краски итальянской природы в картине «Храм Сераписа в Поццуоли» (ок. 1828, Русский музей, Санкт-Петербург).

Ряд пейзажей Щедрина связан с островом Капри. В первый свой приезд на остров художник написал две картины – «Грот Матримонио на острове Капри» (1827, Третьяковская галерея, Москва) и «Большая гавань на острове Капри» (1828, Третьяковская галерея, Москва). Первая картина передает красоту Салернского залива, видимого из грота, известного под названием Митроманиа. Народ переименовал его в Матримонио (от лат. matrimonium – «брак», «супружество»).

Щедрина всегда интересовали художественные возможности передачи предметов в зависимости от освещения, а также светотеневые контрасты, поэтому в его живописи так часто присутствует мотив грота («Вид из грота на Везувий и Кастелло дель Ово в лунную ночь», конец 1820-х, Русский музей, Санкт-Петербург). Темные краски, которыми написаны гроты, помогают подчеркнуть свежесть зелени, нежную голубизну неба и моря.

Еще один часто повторяющийся мотив пейзажей Щедрина – терраса («Терраса на берегу моря. Капуччини близ Сорренто», 1827, Русский музей, Санкт-Петербург; «Терраса на берегу моря», 1828, Третьяковская галерея, Москва).

«Терраса на берегу моря. Капуччини близ Сорренто» кажется удивительно воздушной. Здесь отсутствует перспективный переход от первого плана с фигурой священника к голубым далям моря и неба, но огромные, глубокие пространства, пронизанные светом, хорошо видны сквозь узор листвы.

С. Ф. Щедрин. «Лунная ночь в Неаполе», 1828–1829, Русский музей, Санкт-Петербург

Под густыми деревьями от палящего полуденного солнца прячутся люди. Кажется, что все типы обитателей итальянского провинциального городка собрались на этой террасе. Мальчик-погонщик с осликом, странствующие монахи, священник, облаченный в черное, юноша в соломенной шляпе и подозрительный оборванец в колпаке – все пережидают самые жаркие дневные часы в спасительной тени.

Хотя для художника наиболее важным было изображение природы, модели для своей картины он подбирал очень тщательно, ведь именно человеческие фигуры придавали его пейзажам то живое очарование, которое привлекало зрителей. Работа с натурщиками утомляла Щедрина, писавшего другу в 1827 году: «Мочи нет, с октября месяца все пишу фигуры, так надоело, как горькая редька».

Восхитителен и другой пейзаж с тем же мотивом – «Терраса на берегу моря». Навес, который поддерживают мощные каменные столбы, увит роскошным виноградом. Это сооружение живописец именовал перголатой (от итал. pergolato – «навес из вьющихся растений»). Как-то раз подобная перголата обрушилась в тот самый момент, когда Щедрин работал над своей картиной. Вскоре она была восстановлена, но теперь ее вид так сильно отличался от первоначального, что это очень расстроило художника.

«Терраса на берегу моря» оживлена фигурами людей. Их всего трое: мальчик, беседующий с мужчиной в красном колпаке, и мирно спящий оборванец.

Художник мастерски использовал яркие живописные эффекты, например ночное освещение, окрашивающее море в изумительные голубовато-серебристые оттенки («Лунная ночь в Неаполе», 1828–1829, Русский музей, Санкт-Петербург). Нередко для большей выразительности Щедрин использовал свет, идущий сразу от нескольких источников (отблески костра, зарево над кратером вулкана и свет луны). Позднее эти приемы были использованы русскими живописцами-романтиками – И. К. Айвазовским и А. И. Куинджи.

К концу 1820-х годов популярность Щедрина настолько возросла, что он не успевал выполнять заказы. В одном из писем на родину мастер жаловался: «Надобно бы иметь десять рук, чтобы справиться».

Картины русского пейзажиста покупали не только соотечественники и французы, но и ценители искусства из Англии и Америки.

В последний период своей жизни прежде веселый и живой художник стал мрачным и замкнутым. Его терзали приступы тяжелой болезни печени. К каким только докторам Щедрин не обращался, но никто не смог его излечить. Лишь работа помогала живописцу забыться на некоторое время. Осенью 1830 года он писал: «Когда приехал в Сорренто, меня не узнавали, и некоторые старухи, глядя на меня, плакали».

8 ноября 1830 года 39-летний художник скончался. Его похоронили в Сорренто в церкви Сан-Виченцо. На могиле великого русского пейзажиста был установлен памятник, созданный его другом – скульптором С. И. Гальбергом.

Еще в годы обучения в Академии художеств Лебедев заявил о себе как о художнике, обладающем яркой самобытностью. Он писал не модные придуманные пейзажи, восхищавшие публику своей эффектностью и экзотичностью, а картины, реалистично передающие скромное очарование русской природы.

Михаил Иванович Лебедев родился в городе Дерпте (ныне Тарту) в семье ремесленника. Рисовать он научился самостоятельно. Мечта стать художником не оставляла юношу, и после окончания гимназии он поступил на должность рисовальщика в Дерптский университет. Его способности не остались без внимания, и в 1829 году университетское начальство отправило Лебедева в Петербургскую академию художеств.