Улыбка пересмешника - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 41

Брови Алисы взлетели, а затем недоумение сменилось улыбкой.

– В постель? Что ты, Кирилл! Я же тебя люблю.

Ее признание нисколько не тронуло его.

– Тогда какого хрена?...

– Боялась, что ты запретишь мне гулять. – Алиса виновато, как ребенок, посмотрела на него. – Он такой милый... По крыше меня водил как-то раз. Нет-нет, не подумай, – заторопилась она, – это не опасно! Я просто не хотела тебя огорчать.

Она помолчала, изучая его лицо, и добавила расстроенно:

– Я что-то не так сделала? Ты сердишься?

– Посиди пока, – приказал Кирилл, не отвечая на ее вопрос, и кивком указал Туканову на дверь.

Когда они вышли, секретаршу Ниночку словно ветром сдуло: за что ценил ее Кручинин, так это за способность улавливать его настроение.

– Ну? – Он обернулся к подчиненному. – Без растекания мыслию по древу, коротко и ясно.

– Кирилл Андреевич, только в одном месте был скачок чуть выше...

– Вот этого мне не надо! – перебил Кручинин. – Про скачки кому-нибудь другому рассказывай. Мне нужно одно знать: где она врет, а где нет.

– По показаниям прибора – нигде не врет.

– Ясно...

Кирилл постоял минуту, сохраняя хорошо знакомое Туканову непроницаемое выражение лица, означавшее, что кому-то ничего хорошего ждать от шефа не придется.

– Тогда вот что...

Роман вышел из машины и нажал на кнопку: пропела послушная сигнализация, и он небрежным жестом сунул ключи в карман. У него было в арсенале несколько таких жестов – красивых, специально отработанных... Они нравились ему самому, и он сделал их своей привычкой.

Настроение у Романа было паршиво-озабоченное, и та его часть, которая чувствовала себя паршиво, предложила вызвать такси, отправиться в какой-нибудь клуб, снять там красивую девочку и беззаботно провести ночь. Однако та часть, что была озабочена происходящим, напомнила о проведенной «чистке мозгов ершиком для унитаза» – так эту процедуру именовал его шеф.

Чистку провела клиентка, и сделала это так, что Роман и в самом деле на короткое время ощутил себя фаянсовым изделием. Чувство было очень неприятное, но Роман, будучи человеком неглупым, понимал, что взбучку он заслужил. Случайные совпадения, накладки и прочие неудачи списываются не на господа бога, а на исполнителя, провалившего операцию. С бога слишком сложно спросить – по крайней мере, на этом свете.

Но когда Владимир сказал, что пока оставляет его на задании, потому что лучшей кандидатуры нет, Роман едва не взвыл. Он не хотел больше заниматься странной девчонкой! Об этом он заявлять не стал, но высказался недвусмысленно: Алиса Кручинина слишком увлечена своим мужем, и оттого Роман расценивает шансы на успех как крайне низкие. Он признает, сказал Роман, что во всем случившемся есть его вина, и поэтому понесет любое наказание, включая возвращение части – он умело подчеркнул «части» – своего гонорара.

Идея с возвращением гонорара Володе, ясное дело, пришлась не по душе. Но дело было не в нем. Дело было в этой упертой тетке, Венесборг, которая заявила, что нет такой женщины, которую нельзя было бы обольстить и влюбить в себя при правильном подходе.

В этот свой визит она выглядела очень возбужденной – в противовес прошлой встрече, когда Роману показалось, что они имеют дело с айсбергом: завораживающе красивым, безупречным, но все-таки айсбергом, водоплавающей ледышкой. И несмотря на то что у Венесборг нашлись довольно колкие слова в его адрес, у Романа все равно осталось впечатление, что она чем-то довольна.

И она не хотела верить Роману, что Алиса Кручинина влюблена в своего мужа. С неожиданным упрямством и даже прорезавшейся злостью, которую Венесборг тщетно пыталась скрыть, она сообщила, что не стоит оправдывать свои провалы обстоятельствами, не имеющими отношения к заданию, а на изумленное замечание Володи «как же не имеют, когда имеют!» отреагировала так резко, что тот предпочел замолчать и слушать ее без комментариев.

По результатам молчания и был вынесен приговор: Роман занимается девушкой, исправляет последствия своей ошибки, гарцует и увивается вокруг нее, не будучи при этом чрезмерно назойливым. А Венесборг пообещала, что на следующий раз приведет специалиста, который составит психологический портрет Алисы Кручининой и расскажет, где тот золотой ключик, который им так нужен.

«Мне стоило сделать это сразу, – сказала клиентка, имея в виду психолога. – Но кто же знал, что вашего профессионализма не хватит...»

Они это проглотили. И психолога, и профессионализм.

Размышляя о том, каков будет вердикт психолога, Роман пошел к подъезду. Солнце садилось, и длинные, словно залитые черной краской тени от столбов казались объемными. Перешагнув через последнюю, Рома хлопнул по карману, проверяя, на месте ли ключи, которые он сунул туда полминуты назад, а в следующую секунду его ударили в левый бок.

Нападение было настолько неожиданным, что никакие рефлексы не помогли Роману защититься, а страшная боль от удара – ему показалось, что внутри лопнул пузырь и залил кровью внутренности – не оставила ни малейшего шанса применить на практике те приемы, которым учили его на занятиях кунг-фу уже год. Он с хрипом завалился на черную полосу тени и приложился скулой о бордюр, успев подумать о том, что ключи от удара выпадут из кармана.

Их было двое, и они били его со сноровкой людей, привыкших добросовестно заниматься превращением человеческих тел в нечто нечеловеческое. Кроме боли, Роман ощущал только звуки – не слухом, а каким-то другим чувством: отвратительно хрустнул сломанный нос, глухим ударом, как отсыревшая ватная подушка, брошенная на землю, отозвался желудок, а ребра затрещали сухими ветками, которые пожирал хищный огонь. Затем огонь охватил Романа изнутри целиком – он не мог сказать, на каком по счету ударе, потому что перестал различать их уже на пятом и воспринимал как непрерывную жуткую боль, усиливавшуюся то в одной части его тела, то в другой.

Когда его перестали бить, он замер, скрючившись, под кустами, прислушиваясь к новым странным звукам: как будто кто-то выпускал из воздушного шарика воздух, время от времени пережимая отверстие, и тот выходил с негромким свистом. Понимание, что он слышит собственное дыхание, пришло одновременно с осознанием того, что горячая пахнущая жидкость, от которой намокли его джинсы, – не кровь.

Над ним наклонились, и, различив сквозь щелочки опухших век очертания человеческой фигуры, Роман прохрипел:

– Помоги...

Человек присел на корточки, и запыхавшийся голос сказал над самым его ухом, отчетливо выговаривая слова:

– Еще раз окажешься возле Алисы Кручининой, останешься без яиц. Понимать надо буквально, а не как фигуру речи. А Венесборг скажи, что следующая очередь – ее.