Но что тут делают эльфы — и, главное, как этим людям удалось взять их в плен?
«Может быть, так же, как и нас? Неужели эти двое явились сюда без людей-охранников?» Один из пленных не обратил на них внимания, зато другой уставился во все глаза.
— О Предки! — воскликнул он. — Надеюсь, мне это мерещится!
Потом он насмешливо потряс головой.
— Да нет, конечно. Вы наверняка помеси. Подумать только, как низко я пал…
Предводитель воинов прервал его какой-то командой.
Эльф тотчас умолк, почтительно и даже смиренно поклонился и обратился к Шане.
— Похоже, мы будем вашими переводчиками, волшебница, — сказал он, кривясь. — Считайте, что вам повезло: для нас переводчиков не нашлось, и нам пришлось изучать здешний язык, так сказать, на собственной шкуре.
На лице эльфа отражалась странная смесь насмешки и отвращения.
— Неприятно, конечно, признаваться в этом волшебникам, но вы хотя бы отчасти цивилизованны, а я так давно не видел цивилизованных существ, что готов подружиться даже с рабом. А теперь поклонитесь-ка Джамалу, да пониже. Он у этих варваров вождь — очень важная персона. Кстати, они называют себя Железным Народом.
Шана и ее спутники поклонились настолько изящно, насколько позволяли ошейники и цепи. Переводчик немало повеселился, глядя на них. Молчаливый эльф как будто ничего не замечал.
— Меня можете звать Кельяном. Просто Кельяном.
Мои титулы и дома-то выеденного яйца не стоили, а здесь и подавно. Мой угрюмый товарищ — Гальдор.
Он ткнул «товарища» локтем в бок. Гальдор на миг поднял глаза и что-то неразборчиво буркнул.
— Шана, Кеман, Меро и Каламадеа, — представила Шана себя и своих товарищей, указывая на каждого по очереди и краем глаза наблюдая за Джамалом. Джамал внимательно слушал. Похоже, от этих проницательных темных глаз ничто не укроется!
— Джамал хочет знать, откуда вы взялись, — продолжал Кельян. — Это его первый вопрос.
Шана решила ответить как можно уклончивее. Не хватало еще навести этих воителей на Цитадель!
— С севера, — коротко сказала она, махнув рукой куда-то в ту сторону.
— От реки.
Река большая, так что ничего определенного им это не скажет. Но если этот Железный Народ торгует с Колленом, это может показаться им достаточно важным.
Кельян перевел. Джамал обдумал ответ и задал очередной отрывистый вопрос.
— Он хочет знать, зачем вы сюда притащились.
Кельян снова криво усмехнулся.
— Он, разумеется, предполагает, что вы шпионы. Он военный вождь, у него работа такая.
Тут, пожалуй, стоит сказать правду.
— Мы искали людей, с которыми можно торговать, — ответила Шана, стараясь выглядеть одновременно деловитой и безобидной. — Мы не воины. Если не верите, взгляните на наши руки: на них нет ни шрамов, ни мозолей от меча. Мы живем торговлей и все время ищем новые народы, с которыми можно торговать.
«Ну, ты и придумала!» — заметил Каламадеа.
Кельян недоверчиво фыркнул, но все же перевел.
Джамал фыркнул не менее недоверчиво и произнес в ответ какую-то длинную и сложную фразу. Кельян едва не подавился. Его товарищ Гальдор скривился от отвращения.
— Он хочет знать, почему вы, бледнолицые демоны, бросили войну и занялись торговлей! — воскликнул Кельян. — Невероятно! Он вас принимает за настоящих эльфов!
Шана не успела ничего ответить: Кельян обернулся к вождю и затараторил. Видимо, эльф не менее самой Шаны желал убедить Железного вождя в том, что они не эльфы.
Однако Джамал ему не верил. Он указывал на глаза и уши Шаны. Наконец он покачал головой и отдал несколько приказов.
— С нами сидеть будете, — объяснил Кельян с тяжким вздохом. Гальдор скривился еще больше. — Он хочет, чтобы на вас взглянул Железный жрец. А пока что пойдете с нами. Ну что ж, какое-никакое, а все-таки общество…
Не успел он договорить, как снаружи вошли еще двое воинов. Они взяли пленников за цепи и повели на улицу.
Первыми вывели Кельяна с Гальдором, второй воин вел Шану и ее друзей.
Солнце уже садилось, и небо на западе было окрашено так же ярко, как одежды Железного Народа. Воины отвели пленников в другой шатер, за пределами внутреннего круга. Этот шатер не был украшен никакими узорами.
У входа в шатер воины внезапно бросили цепи и ушли, оставив шестерых пленных одних.
Гальдор повернулся к ним спиной и ушел в шатер. Кельян же, похоже, был не прочь поболтать.
— Подберите цепи и входите, — распорядился он. — У нас есть вода и еда, а скоро слуги вождя принесут еще.
И не вздумайте воспользоваться этим как оружием и попытаться сбежать!
— предостерег он, увидев, что Шана задумчиво взвешивает цепь на руке. — Эти люди учатся драться цепью раньше, чем ходить. Вас схватят, прежде чем вы успеете миновать хотя бы два круга. Оставив вас здесь, они дали вам понять, что вы можете свободно ходить по лагерю. Но если попытаетесь сбежать — поверьте мне, вы об этом пожалеете.
— А ты что, пробовал? — поинтересовался Меро, когда Кельян уже начал подниматься в шатер по узкой лесенке.
Кельян дождался, пока все окажутся в шатре, и ответил:
— Скажем так: я видел, на что они способны.
Гальдор тем временем бросился на подстилку и повернулся к ним спиной.
Убранство шатра было простое, но, как ни странно, весьма удобное: войлочные подстилки, подушки, стопка одеял, сменная одежда в корзинах. В центре шатра висела лампа (железная, разумеется), а под ней, в плоском ящике с песком, стояла железная жаровня.
Кельян взял себе подушку и уселся, жестом предложив остальным сделать то же самое. Меро принял приглашение первым и с вызывающим видом уселся напротив эльфа.
— Что-то ты очень дружелюбно настроен, — насмешливо сказал волшебник.
— Хотелось бы знать, с чего бы это? Ведь наши народы друг друга, мягко говоря, недолюбливают. Дорого бы я дал за то, чтобы узнать, как ты сюда попал.
Кельян пожал плечами.
— Так ли уж важно, кто вы — эльфы или волшебники?
И кто я такой — тоже неважно. Мы все не у себя, вот что главное. Все мы тут пленники. И если вы обладаете хотя бы половиной тех способностей, что вам приписывают, возможно, нам с товарищем удастся свалить на вас обязанность развлекать этих варваров.
Гальдор что-то буркнул, но не обернулся.
— Развлекать? — удивился Кеман. — Как это? Мы ведь не музыканты и не…
— Идемте с нами сегодня вечером и увидите, — ответил Кельян и снова обернулся к Меро. — Я расскажу вам правду, потому что врать мне незачем. Мы оба — бесполезные вторые сыновья вассалов. Самое большее, на что мы способны, — это создавать красивые иллюзии. Мы ушли из дома в поисках удачи — и вот что нам выпало.