Приливы войны - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Прессфилд cтр.№ 30

Там, где побеждали тегейцы и лакедемоняне, тела убитых союзников были голыми. Доспехи и оружие уже забрали. Противник взял даже обувь. Но там, где побеждал Корпус Равных, тела остались нетронутыми. Каждый лежал там, где его настигла смерть, со щитом и в доспехах. Спартанцы оказали им честь и избавили от унижения. Многие, включая и моего брата, плакали при виде такого величия сердца.

Полдень застал Алкивиада в той группе, в которой трудились и мы с братом.

— Это правда, Поммо, что ты носился по полю под носом у врага, желая отыскать меня и спасти?

Ему сообщили об этом несколько человек. Казалось, это доставляло ему огромное удовольствие.

— Я и не знал, что ты любишь меня.

Я отшутился тем, что он нужен пехотинцам. Алкивиад знал, как отплатить мне. Он не стал смеяться над неловкой шуткой, лишь грустно посмотрел сперва на моего брата, потом на меня.

— Я знаю, как вознаградить тех, чьи сердца искренни.

Рано утром, как позже сказали нам с Лионом, Алкивиад оказался в дальнем правом конце поля — там, где мы находились, когда мантинейцы разгромили скиритов. Он переговорил с несколькими мантинейскими офицерами, когда подъехал спартанский кавалерийский командир и осадил коня.

Это был Лисандр. Соперники спокойно разговаривали между собой. Все разногласия умолкли на время передышки. Лисандр отметил масштаб победы союзников на этом участке поля. Случись такое ещё в одном месте — и результат был бы для Спарты катастрофическим.

По слухам, Лисандр сказал:

— Ты был близок к победе, Алкивиад.

Его противник ответил поговоркой:

— Близкая победа — ещё не победа.

На это Лисандр заметил:

— Дай боги, чтобы это стало твоей эпитафией!

После чего повернулся и ускакал прочь.

Когда тени стали удлиняться, Корпус Равных отправился домой. Мы видели, как они обогнули лес и колонной вышли на Тегейскую дорогу. Агис ехал впереди, окружённый своими всадниками, а за ним ступали все семь частей. Лион показал на одного из всадников — там находился Лисандр. Он давал понять, что его кавалерия — это царская охрана. Они двигались рядом с полемархами — военачальниками и pythioi — жрецами Аполлона. Звучали волынки.

Их было восемь тысяч, все в алом, копья в наклонённом положении. У каждого солдата по оруженосцу со щитом, начищенным до зеркального блеска. Мы стояли в тени, по колено в пыли. Победители шли в лучах солнца. Они ритмично распевали песню про «геморрой и ад», свидетельствующую о богохульном презрении к смерти. Их шлемы, украшенные орнаментом, блестели на солнце как золотые.

Алкивиад издал какой-то звук. Когда я повернулся, то увидел, что у него вскинуты брови, в глазах стоят слёзы. Сначала я подумал — это от горя, вызванного гибелью его стремления создать коалицию. Однако оказалось, что он вовсе не испытывает сожаления. На него, как и на всех нас, сильное впечатление произвели потрясающая дисциплина и воля противника.

— Великолепно выглядят шельмецы!

Когда я собрался уходить, — продолжал дед, — Полемид попросил меня об одной услуге.

Он сказал, что его матросский сундучок хранится сейчас на интендантском складе в порту Мунихия, у подсобного рабочего. Не могу ли я забрать этот сундучок? В нём документы, которые он хотел бы показать мне. Более того, добавил он, хорошо бы после его казни этот сундучок я оставил у себя.

Я постарался убедить моего собеседника не торопить события. Возможно, если осудят Сократа, то его оправдают. В общественном мнении может возникнуть ассоциация между осуждённым философом и Алкивиадом. Популярность Алкивиада сейчас пала. Это благоприятное обстоятельство для всех противников бывшего стратега.

— Конечно, — улыбнулся Полемид. — Я и забыл.

При выходе из тюрьмы сильнейший ливень задержал меня у ворот. Пока я пережидал дождь, ко мне приблизился мальчик, выбежавший из продовольственного магазина, что располагался напротив. Спросив о моём имени, он попросил меня подождать ещё немного и не уходить. Из того же магазина, прихрамывая, выбрался старик. Он перешёл улицу, с трудом волоча ноги, и предстал передо мною в позе попрошайки. Я попятился, предпочитая оказаться под ливнем, нежели выносить приставания этого назойливого неряхи.

— Ты не узнаешь меня, господин?

Меня поразил голос этого человека.

— Я Эвмел из Оа. Синяк со старой «Европы».

— Синяк? Святые Близнецы! Неужели это ты?

Этот человек служил со мной в Абидосе и при Могиле Ведьмы под командованием Алкивиада. Война шла уже двадцать лет. Это было одиннадцать лет назад. Он был морским лучником и чем-то вроде моего личного ординарца. Смелый, но неловкий боец — отсюда его кличка. Он был храбр, как орёл, и лелеял мечту подняться по служебной лестнице. В Абидосе он вынес меня с юта «Европы», когда я лишился ноги в одном бою.

Синяк остался на службе до самого горького конца, имя которому Эгоспотамы. Он попал в плен к Лисандру и был приговорён к смерти, но угодил в число рабов, когда солгал, будто его мать была из Мегары и, следовательно, он не является афинским гражданином.

— Вскоре после того, как они заклеймили меня, я бежал. Я был дома как раз в то время, когда корабль Лисандра вошёл в гавань, чтобы принять нашу капитуляцию.

Синяк перевёл меня через улицу к магазину. Он был его хозяином, а паренёк — его внук. Он рассказал, что через свою невестку заключил контракт с администратора ми одиннадцати тюрем. Его база поставляла провизию тюремным надзирателям и заключённым. Синяк давно заметил, как я посещаю тюрьму, но лишь в этот день набрался наконец смелости и подошёл ко мне.

Мы говорили об ушедших товарищах и былых временах. Он упомянул о деле Сократа. Синяк был в числе пяти сот одного заседателя. Он голосовал за смертный приговор.

— Один человек пришёл ко мне и сказал, что если мне нравится мой контракт, то я должен положить в урну чёрный камешек.

Расставаясь, мой старый сослуживец отвёл меня в сторонку и предупредил: некие бессовестные тюремные надзиратели, а может быть, сторонники философа могут подойти ко мне, предлагая за плату уговорить Сократа бежать. Это драма, которую он, Синяк, наблюдал не раз: в полночь приводят коня, все скачут к границе... обман раскрывается.

— Как только услышишь что-нибудь подобное, сразу ко мне. Я знаю этих подлецов. Я вызволю твоего друга сам, прежде чем позволю им обмануть его.

Я серьёзно отнёсся к предупреждению и поблагодарил его от всего сердца.