Вперед Савельев выслал служивых татар. Теперь им предстояло вести дружину до правого берега великой реки.
Отряд двинулся на юго-восток и через версту уперся в широкое русло Колвы.
Княжич подъехал к дозорным и спросил:
– Это и есть брод?
– Да, – сказал Баймак и утвердительно кивнул. – Смотри сам, воевода. Русло расширилось, течение ослабло. А почему? Потому как мелко тут.
– Ильдус, давай вперед, на тот берег! – приказал княжич.
– Слушаюсь!
Татарин медленно, полагаясь на чутье коня, перебрался на другую сторону реки. Течение оказалось не сильным. Здесь действительно было мелко, на середине Колвы вода едва поднималась до стремян.
– Хорошо, – проговорил Савельев и отдал приказ: – По паре, последние с телегами, проходим брод. Двое вышли на сушу, двинулись другие. Один оступится, второй помогает. Агиш, ты со мной, вперед!
Отряд переправился через Колву и углубился в лес. Баймак и Агиш уверенно вели его.
За первый день дружине удалость преодолеть сорок верст. Но это сегодня, в начале похода. Далее усталость коней и всадников будет только нарастать, привалы придется делать чаще.
Особая дружина вышла к елани, от которой до берега Волги было саженей пятьдесят, в середине пятого дня. Потом люди отдыхали до позднего вечера.
В густых сумерках воины по совету Баймака подвели коней к окраине поляны. Там было много густой сочной травы, протекал ручей с кристально чистой водой. Самое место для табуна. Дружинники стреножили коней и связали их между собой длинными веревками, которые закрепили за дерево.
Когда на небе выступили звезды, княжич с Бессоновым и Агишем вышли к берегу Волги. Река величаво несла воды в сторону Казани. В этом месте она была особенно широка. Противоположный берег скрывала мгла. Есть там кто или нет, не видно.
Княжич осмотрелся и приказал:
– Начинаем рубить лес, чтобы к утру плоты были готовы!
– Не надо, – заявил вдруг Ильдус.
– Почему ты так говоришь?
– Люди за ночь вымотаются, им с утра спать придется. Вдобавок сейчас рубка будет далеко слышна. Звук разнесется по реке.
– А днем слышна не будет?
– Будет, но не так. А мы с Баймаком заранее посмотрим тот берег.
Савельев с удивлением посмотрел на татарина и спросил:
– О чем это ты, Ильдус? Вы с Баймаком собираетесь переплыть реку?
– Да, так мы и сделаем.
– А силенок-то у вас хватит?
Татарин усмехнулся и ответил:
– Хватит, княжич. Мы и туда сплаваем, и вернемся. Течение проверим, местность посмотрим. Особенно там, куда надо будет вывести плоты. Нам придется найти мелководье, где осока закрывает обзор. Там мы укроем плоты так, что их ни с суши, ни с воды видать не будет.
– Когда плыть собираетесь?
– А вот это, княжич, надо делать прямо сейчас, в ночь. Пока река спокойная, туч нет, ветер слабый и ничего не указывает на смену погоды.
Савельев покачал головой и заявил:
– Сомневаюсь я, Ильдус.
– В чем, княжич?
– Доплывете ли? Да еще и обратно, пройдя по тому берегу немалое расстояние? Ведь вам придется идти на север верст шесть.
– И пяти хватит. Но ты не беспокойся, занимайся дружиной. Поставь дозор в кусты.
– А сзади, по бокам?
– По бокам болота, а сзади чисто, сам видел. Если и появится какая угроза, то только с реки.
– Значит, ты предлагаешь сейчас провести разведку, днем изготовить плоты и в следующую ночь переправиться?
– Именно так, княжич. Засветло сподручнее лес рубить, плоты вязать. Все одно на реке один день терять, как ни крути. Зато потом будет легче. К рассвету пойдем к Алату.
План, предложенный татарами, следовало обдумать. Савельев какое-то время ходил вдоль кустарника и размышлял.
– Да будет так, – наконец-то сказал он.
В кустах у берега был выставлен сменный пост. Первым на него заступил Кузьма Новик.
Татары отыскали в лесу пару коротких сухих стволов с ветками, привязали к ним одежду, оружие, за них же собирались и держаться. Переплыть через Волгу, да еще и вернуться – это не шутка.
Они тихо вошли в воду, и течение сразу подхватило их. Вскоре разведчики исчезли из виду. Еще пару минут был слышен легкий плеск, потом и он стих.
– Отчаянные эти татары. Я бы ни за что не согласился вплавь чрез Волгу переправляться, – проговорил Новик.
– Даже если получил бы приказ?
Кузьма вздохнул и ответил воеводе:
– От приказа разве уйдешь? Мы люди служивые, нам от него деваться некуда.
– Ты смотри тут. Через два часа тебя сменят. И гляди, не спать, казанцы близко! – проговорил Дмитрий.
– Обижаешь, княжич. Когда это я на посту спал?
– Мое дело предупредить.
– А где будешь, коли что?
– Да тут рядом, у березы. Если понадобится, буди, и сменщикам тоже передай.
– Слушаюсь, княжич!
– Давай. А небо-то тут какое звездное.
– Но чужое. Казалось бы…
Савельев прервал дозорного:
– После, Кузьма, поговорим о том, где что чужое, где родное, а сейчас неси службу.
– Несу. Куда ж я денусь. А татар не слыхать. Может, потопли?
– Не каркай, молчи!
– Молчу.
Княжич прошел к березе, разложил кошму, стянул с себя кольчугу, штаны, остался в исподнем. Он с удовольствием почувствовал, как расслабились ноги, затекшие в сапогах, прилег, укрылся дерюгой.
Странно, но здесь, у реки, гнус особо не доставал. Покусывал, противно пищал, но для этих мест терпимо. И то ладно.
Воевода особой дружины положил голову на шлем, накрытый мешком, и сразу же провалился в сон.
Савельева разбудил Лукьян Балаш, когда вовсю уже светило солнце.
– Что?.. – спросонья спросил княжич.
– Татары наши вернулись, княжич.
– Да?.. Где они?
– Рядом с дозорным, переодеваются там.
– На ногах-то держатся? Говорить могут?
– Вполне могут. Эти ребята двужильные. Удивляюсь, с виду мелкие, хрупкие, а крепкие как дубки, не сломаешь. И сила в них большая.
– Передай, иду! Да, как вокруг?
– Нормально, тихо.
– Ступай!
Балаш ушел. Савельев быстро оделся, скатал кошму, дерюгу, плеснул из ручья в лицо холодной воды, прошагал кустами к посту.
Там его уже ждали Баймак и Агиш.