Он выехал на восточную окраину поляны, там, в буераке, собрал около себя Кузьму Новика и Истому Уварова. Савельев повелел им уничтожить татар, охранявших невольников, а потом идти по лощине к краю елани, где пасся скот.
– Там вы соединитесь с Тарасом Драгой и Филатом Черным, потом все вместе нападете на тех басурман, которые расположились на отдых на северной части ровной площадки. Выходить к пастбищу надо скрытно.
– Так оно и получится, если ночью пойдем, – сказал Новик.
– Мы пойдем в самом начале утренних сумерек. Поляна уже будет просматриваться, пусть и плохо. Так что идти осторожно, если надо, то и ползком. Понятно?
– Понятно, княжич.
– К шалашу не приближаться.
– К какому? – спросил Уваров. – Их два. Один в середине поляны, другой чуть западнее.
– К тому, что в середине.
– Ясно. Сделаем.
Княжич добрался до Тараса Дроги и Филата Черного. Им он определил то же задание, что и Новику с Уваровым, с той разницей, что эти воины перед атакой должны были дождаться подхода своих друзей с востока. Предупредил их княжич и о шалаше.
Потом он лесом проехал к тропе. Там были Надежа Дрозд, Осип Горбун, Лукьян Балаш и Боян Рябой. Их задача оставалась прежней. Лучник Дрозд должен был снять татар, стоявших на посту. Вслед за этим воины атакуют группу татар, расположившуюся в западной части поляны. Они тоже получили строгий запрет на приближение к центральному шалашу.
После этого княжич навестил Бажена Кулика и Лавра Нестерова.
– Вам, ребята, надо будет положить тех двух татар, которые разместились у шалаша. Если попадут под руку еще какие-то, то и их. В сам шалаш никому не входить!
Кулик кивнул.
– Ясно, княжич.
Напоследок, уже вернувшись на свое место, княжич позвал к себе Гордея Бессонова, служивых татар Анвара Баймака и Ильдуса Агиша.
– Мы с вами идем на тех татар, которые разместились в западной части поляны, недалеко от оврага с невольниками. – Дмитрий взглянул на Бессонова и продолжил: – Побив их, мы с тобой, Гордей, валим шалаш и вытаскиваем из него Надира. Запомни, что бы он ни делал, как бы ни отбивался, его надо взять живым!
– Тут и мы можем помочь, – сказал Баймак.
– Будете рядом с нами, – сказал княжич. – Понадобится – подсобите. Если мы упустим шайтана Надира, то вы схватите его. Но только живым!
– Ясно, княжич.
– Вот вроде и все. Теперь нам осталось самое тяжелое – ждать. Отдыхать будем по очереди. Как чуть посветлеет, так и начнем.
– Да, княжич.
Вскоре солнце ушло за горизонт, и на поляне сразу потемнело. Поднялся ветер, отогнал тучи, и небосклон расцвел россыпью звезд. Их холодный свет позволял хоть как-то отслеживать обстановку.
Летние ночи короткие, не успеет мгла опуститься на землю, как уже утренние петухи поют. Здесь их не было, но с каждой минутой на поляне становилось все светлее.
Княжич повернулся к Бессонову и приказал:
– Пора, Гордей! Начинаем!
Заухала сова.
Надежа Дрозд и Уваров тут же натянули тетивы луков. То же самое сделал и Тарас Дрога, но вступать в дело ему не пришлось. Стрелы, выпущенные Дроздом и Уваровым, насквозь пробили тела татар, несших караульную службу.
Русские ратники обнажили сабли и без криков, молча, бросились на вражеский стан. Но сражения как такового не произошло. Нападение было столь дерзким, стремительным и неожиданным, что татары ничего не успели сделать. Воины княжича порубили их спящими.
Только Анвар, который в эту ночь маялся бессонницей, услышал подозрительный шум и схватил саблю. Он выбил заднюю часть шалаша, выскочил на поляну и оказался перед богатырем Осипом Горбуном. Помощник десятника поднял саблю, дабы нанести рубящий удар, но тут же так получил кулаком по физиономии, что отлетел на сажень и грохнулся без чувств на мягкую траву.
Княжич приказал уничтожить всех татар, кроме вожака, но Осип подумал, что еще один язык лишним не будет. Он навалился на татарина, связал его.
К этому времени все головорезы Надира были порублены. Большая часть русских воинов сгруппировалась вокруг шалаша.
К нему подошел Бессонов и мигом повалил. Надир проснулся и открыл глаза, в которых металось непонимание происходящего и ужас.
Княжич поднял саблю.
– Нет! Не убивай! – заорал Надир.
Княжич опустил оружие и сказал Бессонову:
– Оттащи его в сторону и свяжи покрепче. – Он повернулся к ратникам и распорядился: – Всем в овраг, освободить людей, вывести на поляну! Да поаккуратнее, там женщины, дети, могут быть и раненые.
– Раненых они добивают, княжич! – проговорил Бессонов.
– И все одно аккуратнее.
Дружинники пошли к оврагу.
Тут Горбун и Балаш подтащили к княжичу связанного татарина.
– Кто это? – удивился Савельев.
– Да тот самый господин, который устроил для себя второй шалаш. Не спал, видать, гаденыш, услышал шорох, хотел бежать, да на меня нарвался, – ответил Горбун. – Ну а я ему в морду. Связал потом. – Ратник посмотрел на свой кулак и добавил: – И чего это он отлетел как чучело, даже саблю свою потерял? Бил-то я слегка.
Княжич усмехнулся.
– А если бы со всей силы врезал, то голова этого господина отлетела бы прямиком вот сюда.
– Может, так и случилось бы. Но коли тебе не нужен этот басурман, то я добью его.
– Погоди. Это всегда успеем. Пусть пока поживет.
Неожиданно зашевелился еще один окровавленный татарин.
– Глянь, княжич. – Балаш указал на него. – Этот вот тоже выжил.
– Лукьян, посмотри, как он ранен. Если серьезно – руби, нет – подыми!
– Понял.
Выжившим оказался повар Бакшан. Он с ужасом смотрел на русских богатырей.
– У него всего лишь порез на руке, чуть выше локтя.
– Это кто ж так его бил, что нанес лишь царапины? Ладно, – сказал княжич. – Что бог ни делает, все к лучшему.
Тут из оврага показались пленники. Впереди шли мужики, которые тащили на себе обезумевшую и не реагирующую ни на что женщину. За ними шагали бабы и дети. Все они на минутку присели на краю оврага, осознали, что свободны, бросились к княжичу, упали перед ним на колени.
– Ну что вы, люди, не надо так.
– Спаситель ты наш, назовись, дабы мы могли молиться за тебя и твоих ратников.
– Дмитрий я, люди добрые. И встаньте с колен.
Радость тоже иногда сводит человека с ума. Невольники, теперь уже бывшие, поднялись, немного успокоились.
Но тут безумная женщина, смотревшая на все отрешенно, увидела связанного Анвара. Что-то блеснуло в ее глазах. Красивое лицо исказила гримаса ненависти. Она подскочила к пленнику и стала бить его своими маленькими кулаками.