Я встал обратно на ноги.
– Мы…
– Белгород – чей?
– Наш… ну наша там крыша, типа.
– Курск?
– Наши там.
– Воронеж тоже?
– Не, там местная братва сильная. У нас сил не хватает.
– Орел? Липецк? Брянск?
– Кроме Липецка – наше. Гомель тоже наш.
– Народа у вас сколько?
У пленного задрожали губы.
– Не скажу. Не скажу, пока не отпустите.
– Да мне это и не интересно. Знаешь, как один чукча сказал, когда его китайцы пришли завоевывать? И где мы вас хоронить-то всех будем…
Я достал пистолет.
– Ну че? Слава Украине?
Урода этого мы закопали вместе с остальными. Лучше не оставлять неприкопанными, если есть возможность закопать, на трупах всякая нечисть кормится.
Надеюсь, вопросов глупых задавать не будете, зачем я пленного расстрелял. Его все равно девать было некуда, не с собой же везти. Нет человека – нет и проблемы. А этого надо было в любом случае кончить – потому что он бандит. И свою дорогу давно выбрал. Вольно-невольно, но выбрал. Знаете, как в средневековой Европе говорили – хватай дубье и бей крысье. Если есть возможность убить бандита – по-любому надо убивать. А этот еще и с Украины. Мы таких сюда точно не звали – нам своей блатоты хватает за глаза.
Пока закапывали, я кивнул ВВ, мы отошли в сторону. Я достал леденцы, самодельные, с кофе, сунул один в рот.
– Будешь?
ВВ угостился – хорошая вещь, на ногах позволяет держаться. Надо под язык, тогда кофеин прямо в кровь поступает.
– Все слышал?
– И чо думаешь?
– Хохлов тут только не хватало.
– Следовало ожидать. Они были ко всему готовы, мы – нет. Это у них были лихие девяностые, а у нас – излет нового застоя. Они стволы покупали, а мы по хипстерским кафешкам сидели.
– И чо делать?
– Ну, в одиночку мы с бандеровщиной по-любому не сдюжим. Надо круто на юг забирать. Я так понимаю, по факту там сейчас отдельное государство – Донецк, Луганск, Ростов, может, еще что. Вот туда нам и надо.
– Понял.
– Но?
– Обидно. Получается, чужие нашу землю топчут. Да еще кто – хохлы.
– Я уже говорил – нет никакой нашей земли. Твое только то, что ты можешь защитить.
– Да понятно. Но все равно не по себе.
– Наша задача – получить патронный завод и запустить его. Все остальное… ты видел, сколько у них патронов?
– Мало. Почти ни хрена.
– Вот именно. Будут у нас патроны – тогда и разберемся. Нет – не хрен и мозг долбить.
– Понял.
– Вот и хорошо. А за грамотно и без потерь проведенную засаду объявляю тебе благодарность.
– Служу Родине.
– Давай, сворачиваемся, и по машинам.
Служим Родине. Какой бы она ни была…
Бывшая Россия. Юг Воронежской области
Девятьсот сорок третий день Катастрофы
Квадрокоптер, который мы заряжали всякий раз, как только удавалось, используя для подзарядки накопители и китайские солнечные батареи, какие выбрасывали наверх всякий раз, как только выходило солнце, в очередной раз спас нас от беды.
А вообще, я дурак. Не сообразил, что если это место так удобно для привала – то им и другие могут воспользоваться. Хорошо только одно – что, помня о том, что рядом могут быть хохлы на технике, я приказал держать БПЛА в воздухе и плевать на ресурс. Вот он нас и предупредил.
Я смотрю через примитивный перископ, а сам держусь за стеной, потому что помню, что в войне на Донбассе массово применялись тепловизоры всех типов. И наверняка тут они тоже есть. Заметят нас – остановятся и вынесут с расстояния своей тридцатимиллиметровой скорострелкой. Влегкую.
БТР в голове, весь решетками обвешан. Не факт, что его и тандемка возьмет. Дальше три грузовика, пулеметный броневик, джип, еще два грузовика, еще джип. Головного дозора нет – как у себя дома.
Хорошо было бы рискнуть и взять в рейс слонобой – опытные образцы его уже были в металле, скорее всего, слонобой взял бы. Это ручная пушка, стреляет снарядом от БМП, с плеча, выносит все, кроме танка
[17]. Щас бы им…
Глупости говорю.
– Минуты две… – шепчет кто-то рядом.
– Да понял…
А так все хорошо начиналось…
После того как мы забили украинскую бандгруппу, мы пошли дальше, резко уходя на юг, в сторону Ростовской и Луганской областей. Трупы мы похоронили, а вот технику отогнали, бросили и запомнили приметы, а также взяли координаты – слава богу, ГЛОНАСС еще как-то работает, пусть глючно уже. После чего двинулись параллельно М4, дороге на юг, идущей почти параллельно границе бывшей Украины, но стараясь нигде на границу не выходить.
Топливо, которым мы заправились на окраине Тамбова, оказалось нормальным, не обманули на нижегородском торге насчет этого места. Одной проблемой меньше, перекачали через фильтр, заправились и дальше погнали. В одном месте видели монстра, он тоже нас видел – но не решился нападать, а мы не стали стрелять. Они тоже умные, понимают, какая добыча им не по зубам. Монстр был размером со льва.
Больше мы никуда не сворачивали, нигде не пытались отобедать. Время от времени на М4 было движение, но какое – непонятно, да мы и не пытались понять. Нам надо было выйти к границам ОРДЛО и опознаться, чтобы стрелять не стали.
Интересно, что там? По идее, там должно быть лучше, чем в Украине – отмобилизованное и полностью готовое ко всему население, автоматы на руках. Но главный тут вопрос – отбились, а как дальше жить?
Я помотался. И на новгородском торге разговаривал с разными, очень разными людьми. И рассказывали они разное. Требуется большое усилие, внутреннее, прежде всего, – чтобы не свалиться в феодализм или рабовладение. Сейчас ведь никакого контроля нет, никто ничего не навязывает. Вот некоторые предприимчивые люди (а большинство из тех, кто создал себе феодальные вотчины, – это бывшие предприниматели) и развлекаются как могут. Рабами торгуют. Убивают. Не понимая, что рано или поздно все равно начнется восстановление, и тогда их всех и их семьи придется уничтожить под корень. Потому что рабовладельцев и феодалов допускать к жизни нельзя, надо уничтожать, чтобы и семени не осталось.
Жестоко? Да нет, это практика государственного строительства. Никакое государство не может терпеть рядом рабовладельцев. Как и рабовладельцы никогда не примут государство, которое не дает им владеть рабами – может, и примут, но при первой возможности ударят в спину. Чтобы этого не произошло, – а удара в спину мы не выдержим, – надо уничтожить первыми всех, кто может ударить.