Справедливость. Как поступать правильно? - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Сэндел cтр.№ 25

Рассмотрим второй пример. Предположим, что ведущий натуральное хозяйство крестьянин из какой-нибудь индийской деревни больше всего на свете хочет отправить своего ребенка учиться в колледж. Чтобы собрать необходимые для этого деньги, крестьянин продает свою почку богатому американцу, который нуждается в трансплантации почки. Проходит еще несколько лет. Второй ребенок крестьянина вот-вот достигнет возраста, когда поступают в колледж. И тут в деревне появляется другой покупатель, который предлагает крестьянину продать вторую почку за очень хорошие деньги. Имеет ли крестьянин право продать и свою вторую почку, несмотря на то что в результате такой сделки он погибнет? Если моральное обоснование торговли органами зиждется на концепции собственности человека на свое тело и жизнь, на этот вопрос следует дать положительный ответ. Было бы странно думать, что у крестьянина есть право собственности на одну почку, но нет на другую. Некоторые могут возразить, сказав, что никого нельзя побуждать к смерти за деньги. Но если у нас есть право собственности на свои тела и жизни, тогда у крестьянина есть полное право продать свою вторую почку, даже если это равноценно продаже жизни. (Этот сценарий не вполне гипотетический. В 90-х гг. один из калифорнийских заключенных хотел подарить свою вторую почку родной дочери. Комиссия по этике в больнице отказала в удовлетворении этой просьбы.)

Разумеется, можно разрешить только такие продажи органов, которые спасают жизни реципиентов и не ставят под угрозу жизнь доноров. Но такая политика не будет основываться на принципе собственности человека на свою жизнь и свое тело. Если мы действительно имеем право собственности на свои тела и жизни, решать, продавать ли свои органы, с какими целями и с каким риском для самих себя, должны мы, а не кто-то другой.

Помощь в совершении суицида

В 2007 г. из мичиганской тюрьмы в возрасте 79 лет вышел Джек Кеворкян, врач, отсидевший восемь лет за введение неизлечимо больным и желавшим умереть людям смертельных инъекций. В качестве условия досрочного освобождения Кеворкян дал обещание не помогать больным в совершении суицида. На протяжении 90-х гг. Кеворкян (получивший известность как «Доктор Смерть») вел кампанию за принятие законов, разрешающих помогать при суициде, и практиковал то, что проповедовал, оказав помощь 130 людям, желавшим умереть. Кеворкяна обвинили, судили и приговорили как человека, совершившего убийство второй степени, лишь после того, как он дал интервью программе «60 минут» на американском канале СВБ. В том же интервью было показано, как Кеворкян делает смертельную инъекцию человеку, страдавшему амиотрафическим боковым склерозом.

Оказание помощи при суициде в Мичигане, родном штате Кеворкяна, незаконно. Также незаконно подобное деяние почти во всех американских штатах, кроме Орегона и Вашингтона. Во многих странах оказание помощи в совершении суицида строго запрещено — и явным образом разрешено в очень немногих странах (наибольшую известность получило такое разрешение в Нидерландах).

На первый взгляд, довод в пользу оказания помощи в совершении суицида выглядит как практическое применение прописей либертарианской философии. С позиций либертарианства законы, запрещающие оказывать помощь желающему принять смерть, несправедливы по следующей причине: если моя жизнь принадлежит мне, я должен иметь право покончить с жизнью. И если я вступаю в добровольное соглашение с кем-то, кто готов помочь мне умереть, государство не имеет права вмешиваться ^[90].

Но коллизия с разрешением оказывать помощь при суициде не обязательно зависит от идеи о нашей собственности на самих себя и свою жизнь. Многие люди, выступающие за оказание помощи желающим умереть, не ссылаются на право собственности, а утверждают право на самоубийство во имя достоинства и сострадания. Эти люди говорят, что неизлечимо больным, испытывающим сильные страдания, следует предоставить возможность ускорить свою смерть, а не корчиться в мучениях. Даже люди, считающие, что на нас лежит общая обязанность сохранять человеческую жизнь, могут прийти к заключению, что в определенный момент требования сострадания перевешивают обязанность поддерживать жизнь страдающего больного.

В ситуации с неизлечимо больными либертарианское обоснование права на оказание помощи в совершении суицида трудно отделить от обоснования соображениями сострадания. Чтобы оценить нравственную силу концепции собственности человека на свою жизнь, рассмотрим случай оказания помощи при суициде человеку, который не был неизлечимо болен. Признаю, что случай этот странен. Но его фантастичность позволяет по достоинству оценить логику либертарианства в ее чистом, не затуманенном соображениями достоинства и сострадания виде.

Каннибализм на основе консенсуса

В 2001 г. в немецкой деревушке Ротенбург случилось странное происшествие. Бернд-Юрген Брандес, 43-летний инженер-программист, откликнулся на рекламное объявление в интернете: некто искал человека, который хотел бы, чтобы его убили и съели. Объявление было размещено 42-летним компьютерщиком Армином Майвесом. Майвес не предлагал никакого вознаграждения и сулил только переживания, опыт. На сообщение откликнулось около 200 человек. Четверо из них посетили ферму Майвеса, побеседовали с ним, но решили, что это предложение их не интересует. Но Брандес, встретившись с Майвесом и обсудив его предложение за чашечкой кофе, дал согласие. Майвес убил гостя, расчленил его тело и положил упакованные в пластиковые пакеты части тела в холодильник. К моменту ареста «людоед из Ротенбурга» съел более 40 фунтов плоти своей добровольной жертвы, приготовив кое-какие части тела на оливковом масле и приправив их чесноком ^[91].

Когда Майвеса судили, чудовищное преступление взбудоражило общественность и озадачило суд. В Германии не было закона, запрещающего каннибализм. Защита настаивала, что преступника нельзя было осудить как убийцу, поскольку жертва охотно приняла участие в собственной смерти. Защитник Майвеса утверждал, что его подзащитный виновен разве что в «убийстве по просьбе», то есть в форме оказания помощи при суициде, за что можно было получить, самое большее, пять лет тюремного заключения. Суд попытался разрешить головоломку, приговорив Майвеса к восьми с половиной годам тюремного заключения за убийство человека ^[92]. Но через два года апелляционный суд отменил этот приговор как слишком мягкий и приговорил Майвеса к пожизненному заключению ^[93]. В странном завершении этой отвратительной истории людоед, по сообщениям, в тюрьме стал вегетарианцем, потому что промышленное производство мяса бесчеловечно ^[94].