Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Меняйлов cтр.№ 101

Однако, бежали не гитлеровцы, а комсомольцы. О старшине теперь уже ничего не узнать, а М., украинец, родом из села, не давшего, несмотря на все грабежи и глумления оккупантов, ни одного партизана, зато выделившегося рекордным по Украине числом адвентистских пасторов; с годами М. «прославил Бога за чудотворное спасение» в церкви, руководимой всю его сознательную жизнь немцами (американцы вытеснили немцев позже).

Понятие «комсомолец» в данном случае условное: старшина, хотя старшинами в войну часто бывали люди молодые, из комсомольского возраста, возможно, все-таки уже вышел. «Комсомолец» — это понятие психоэнергетическое: одна из наиболее гипнабельных, в силу молодости, категорий населения. «Комсомолец» — это одна из форм исполнителя-«внешника» невысокого в иерархии ранга вообще, а в нашем конкретном случае — времен Великой Отечественной.

И старшина, проверенный сталинец, и М., будущий отец адвентистских пасторов, — оба «комсомольцы», и действовали они единым духом, руководимые отнюдь не логическими рассуждениями. Случай вскрывает механизм массовых пленений 41-го года на индивидуальном уровне — причина разгрома явно не в вооружении и не в иных арифметически-суверенитических обстоятельствах.

Эпизод этот показателен еще и тем, что случившееся в лесу бегство определялось вовсе не распоряжениями командиров, тех самых, которые к радостному изумлению немцев, получив приказ, «после паузы» отправляли комсомольцев в заведомо обреченную на провал атаку; комсомольцы все решили «сами», даже не посовещавшись. Случай особенно поучителен для тех, кто обманут объяснением причин поражений 41-го неожиданностью гитлеровского вторжения. Характерная деталь: оба «комсомольца» — так называемые «обстрелянные».

На оккупированной территории М., в отличие от генерала Власова, никогда не был.

* * *

Г. А. М., мать автора, 1926 года рождения, г. Ковров, Россия.

Г. А. М. из раскулаченных, и притом не по ошибке, — она из купеческой семьи наивысшей 1-й гильдии. Все детство она ходила по улице, которая до большевиков принадлежала ее семье вся.

Для обманутых торгашеской теорией суверенитизма, в соответствии с которой Г. А. М. должна была бы быть затаенным врагом Сталина: она антисталинисткой не была.

Более того, товарищу Сталину она предана даже на восьмом десятке лет, даже через десять лет после падения коммунистического режима.

— Все, кто его сейчас ругает, — говорит она про захвативших после смерти Брежнева власть в стране детей и внуков тех, кто был репрессирован Сталиным — это мелкие шавки, тявкающие на льва. Сталин же был — лев!..

Она — «комсомолка», хотя в комсомол, который Г. А. М. застала во «внешническом» варианте, она не вступила — и тем от многих отличалась.

На оккупированной территории, в отличие от генерала Власова, никогда не была.

* * *

На оккупированной территории, в отличие от генерала Власова, никогда не был.

* * *

Таким образом, получается, что молодежь, а именно солдаты призывного возраста, вне зависимости от социального происхождения — из адвентистов, православных, коммунистов или крупного купечества — были Сталину преданы, вплоть до грозивших репрессиями ссор «интимного» характера.

Их как «внешников» закономерное поведение в 41-м при вторжении «внешнического» сверхвождя: опустившиеся руки даже в выигрышной ситуации, а затем, в лучшем случае, паническое бегство.

В меньшей степени терять голову должны были только зрелые неугодники и яркие «внутренники». Однако, они были или в лагерях, или оказались в строительных частях «неблагонадежных» — лишенные по приказу «внешника» Сталина оружия.

«Внутренники» добровольцами на фронт идти не стремились, с удовольствием занимая освободившиеся места на предприятиях и в появившихся спецраспределителях. Отлынить от передовой было тем более легко, что одного солдата на фронте должны обслуживать 5–7 человек в тылу, в том числе и люди призывного возраста, одетые в военную форму.

Неугодники же стремились в партизаны.

Итак, на фронте 41-го типичный рядовой боец, включая и младших командиров, — «комсомолец».

Политруки и комиссары — ступень в иерархии промежуточная между уровнем, скажем, генерала Власова и уровнем обыкновенного комсомольца-исполнителя.

Поведение политруков не есть просто среднее арифметическое между поведением командира корпуса (таковые вблизи противника оказывались редко, да и оказавшись в плену могли, как Власов и ему подобные, надеяться на сносную жизнь) и поведением рядового комсомольца.

Политруки и комиссары были в положении особенном: с одной стороны, они, в отличие от высоких ступеней иерархии, находились в непосредственной близости от противника, с другой, они были особенно напуганы тем, что знали наверняка, что их как якобы разделяющих откровенно торгашескую идеологию марксизма (что люди якобы поступают так, как им выгодно) немцы приравняли к евреям и, согласно приказу Гитлера, при пленении расстреляют уже в прифронтовой зоне.

Большая, по сравнению с обычными «комсомольцами», авторитарность мышления, близость к немцам и животный страх людей, так скажем, не увлекавшихся размышлениями, делал политруков и комиссаров многократно более гипнабельными, чем «комсомольцы»…