Социальный контроль масс - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Луков, Эдуард Макаревич, Олег Карпухин cтр.№ 20

Прогресс культуры – это постоянный процесс интеллектуализации общественной жизни и духовного, прежде всего нравственного, совершенствования человека, наиболее полного раскрытия его творческого потенциала через субъективно заинтересованное свободное участие в созидании материальных и духовных ценностей. Вся совокупность этих ценностей и сама творческая деятельность по их созданию и освоению рядовым человеком и есть культура в ее наиболее общем и глубоком значении. В данном контексте если и уместен вопрос: «Чему или кому должна служить культура?», то ответ может быть лишь один – человеку. Именно в культуре и через культуру народы и каждая отдельная личность обретают себя в своем уникальном и неповторимом историческом своеобразии и цельности.

Человек немыслим вне культуры, но в то же время в истории человечества угроза гибели, разрушения культуры часто исходила от самого человека. Войны и революции, расовая и национальная нетерпимость всегда несли с собой опасность гибели не только отдельных культурных ценностей, но и обществ. Развитие общества не приостанавливалось, но, теряя что-то ценное из накопленного культурного достояния, человечество лишалось частицы своей всемирной памяти и поэтому в чем-то становилось беднее, ущербнее.

Опасность невосполнимых утрат особенно усиливается в переломные моменты истории народов и стран, когда изживают себя старые общественно-политические системы, формируются новые, со своим набором парадигм ценностного отношения к культурному наследию, к культуре вообще. Не случайно кризис культуры всегда ассоциируется со сменой, резкой ломкой миропонимания, основополагающих принципов роли и места человека, его исторического предназначения. В 1990-е годы Россия снова, уже во второй раз в течение столетия, вступила в полосу кризисного развития, и вопрос о культуре, ее выживаемости вновь приобрел особую остроту и актуальность.

Культура народа – это исторически сложившийся национальный тип духовности. «Русская культура и русская общественность, – подчеркивал Н. А. Бердяев, – могут твориться лишь из глубины русской души, из ее самобытной творческой энергии» [2, 69–70]. И наоборот, если следовать логике и терминологии Бердяева, современная культура масс есть продукт цивилизации, космополитизма и нивелирующего европеизма и американизма.

Иногда высказывается мнение, что разрушение тоталитарной советской культуры, выступавшей часто в образе и подобии «идеологического китча», не ведет к возрождению культур национальных, ибо это должны быть культуры онтологически иные. Просто на смену одной массовой культуре государственного толка и советской ментальности придет иная по содержанию и направленности массовая культура и другая ментальность. Однако в любом случае по своему унифицирующему и упрощающему воздействию на личность эти культуры практически равнозначны, поскольку речь идет об участии обеих разновидностей массовой культуры в формировании распространенного типа потребителя – читателя, зрителя, слушателя, испытывающего ежедневное давление со стороны определенного типа книг, прессы, радио и телевидения.

Действительно, общность, формируемая на такой культурной основе, может быть лишь космополитической, т. е. вненациональной. У современной массовой культуры, выступающей побочным продуктом научно-технического развития стран, как правило, нет национального лица. Она способна объединять людей лишь внешне, делая их похожими друг на друга по ритму жизни, формам личного и социального поведения. Однако для духовного сплочения людей такая культура необходимого потенциала в себе не несет. Не случайно для объединяющейся Европы сегодня проблемой проблем является возникновение на базе диалога национальных культур «нового европейского духа» и «новой европейской самобытности» [22].

Россия, которую нередко называют «мир миров», – уникальная по своему историко-культурному потенциалу страна. Путь к будущему России и ее народов не в саморазрушении основ, не в утрате веками создаваемой целостности, не в отказе от собственной истории. Идея русского национального возрождения может обрести реальную почву лишь на платформе демократического обновления и правового укрепления российской государственности. Проявление русскими своего народного духа, национального характера всегда было тесно связано с судьбой российского государства, с тяжелейшими испытаниями, выпавшими на его долю. И изначально, как отмечал В. С. Соловьев, истинный дух русской народности, определяемый высшим нравственным началом, выразился в обстоятельствах, сопровождавших возникновение русского государства. Так что определяющим фактором культуры русского народа вряд ли можно считать региональную самобытность поморов, казаков, сибиряков и др. И совсем необязательно для того, чтобы почувствовать себя русским, замыкаться в скорлупе региональной культуры, какой бы богатой и привлекательной она ни представала.

Для наиболее глубоких мыслителей, оставивших заметный след в духовном наследии человечества, русская идея всегда возвышалась до всемирной соборности. Так понимали ее Н. А. Бердяев, В. С. Соловьев, П. А. Флоренский. О «всемирной отзывчивости» – важнейшей черте духовного склада русских – писал Ф. И. Достоевский. Исторически русская культура складывалась как открытая миру система. Она тесно взаимодействовала с культурами других народов, обогащая их и обогащаясь сама. Естественные различия в культурах народов, населяющих Россию, на протяжении веков не были препятствием для их в целом дружного и заинтересованного сосуществования в границах единого государства. Если препятствия и возникали, то причины их появления были связаны скорее не с культурой, а с политикой. В сфере политики следует искать и истоки попыток дистанцирования друг от друга как бывших республик в составе СССР, так и отдельных национально-государственных образований в составе Российской Федерации. Уж слишком настойчиво прежняя союзная идеология и политическая практика толкали народы к безнациональному братству, что не могло не вызвать у них реакции обратного свойства – к размежеванию и замкнутости, к поиску иных партнеров и попутчиков в своем национальном развитии.

Однако что конкретно подразумевает тезис о необходимости опираться в возрожденческом процессе на фактор культуры? Речь идет прежде всего об изменении акцентов в самом понимании культуры и культурного наследия не только как некоторой совокупности ценностей, памятников истории и культуры, но и о самих этносах, создавших эти памятники, об их неповторимом строе души, особенностях духовной самореализации. Все это становится сутью широкого и емкого понятия «экология культуры», подразумевающего единое культурное пространство для народов России, социокультурную среду* отвечающую требованиям полифонической целостности, разнообразия и богатства. Д. С. Лихачев полагал, что сохранение культурной среды – задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни, «духовной оседлости», привязанности к родным местам, нравственной самодисциплины и социальности [19].

Что такое культурная среда в своем главном, сущностном проявлении? Вряд ли правомерно воспринимать ее как нечто внешнее по отношению к человеку, как какой-то параллельный мир, с которым он соприкасается лишь тогда, когда посещает музей или театр.