Хроники искателей миров. Стеклянное проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Томас Тимайер cтр.№ 25

Горы проступали все четче. Уже можно было различить кусты и деревья, росшие в складках и трещинах отвесных утесов.

Новый порыв ветра резко встряхнул «Пачакутек». Исследователь беспокойно оглянулся на рундук с инструментами и приборами.

– Все в порядке? – спросил Оскар.

Гумбольдт покачал головой:

– Не нравится мне атмосферное давление, – сказал он. – И показатели ионизации воздуха крайне неблагоприятные. Похоже, в ближайшее время нас изрядно поболтает. Пора бросать якорь и сажать корабль на грунт.

– Не лучше ли подняться повыше и переждать непогоду там?

Ученый указал прямо в зенит.

– Видишь те тонкие перистые облака? Это означает, что на больших высотах сейчас сильный ветер и адский холод. И чем выше мы будем подниматься, тем сильнее будет воздушный поток. Нас может отнести за сотни километров от цели. Уж лучше приземлиться. Держитесь все, спускаемся!

Вилма спрыгнула на палубу и прижалась бочком к ботинкам Оскара. Гумбольдт повернул штурвал, и «Пачакутек», кренясь, совершил полный разворот на сто восемьдесят градусов. Ветер свирепо рвал такелаж. Гумбольдт нажал на рычаг и дал полный вперед. Моторы взвыли. Скорость резко упала; еще секунда, и все, кто находился на палубе, поняли, что мощи моторов не достаточно, чтобы сопротивляться ветру. Воздушный корабль начало снова разворачивать.

– Якорь! – рявкнул Гумбольдт. – Бросьте якорь! Элиза, необходимо как можно быстрее уменьшить давление газа в баллоне!

– Бежим, Шарлотта! – Оскар бросился в носовую часть корабля. Они не раз тренировались бросать якорь в самых различных условиях, но сейчас опасность была более чем реальной, и каждое движение должно быть точным. Пока Шарлотта фиксировала цепь на барабане лебедки, Оскар начал отвязывать конец, которым якорь крепился к борту. Якорь «Пачакутека» напоминал плуг с четырьмя лемехами, а узел был затянут намертво, и юноше понадобились немалые усилия, чтобы развязать упрямую веревку. Но в конце концов якорь свободно висел на цепи.

– Готово! – крикнул он и поднял вверх большой палец.

Шарлотта нажала рычаг. С воем и дребезжанием цепь устремилась вниз. Тридцать метров… сорок… Снизу донесся глухой удар.

Оскар перегнулся через фальшборт и выругался. Проклятие! Якорь плясал над самой землей, ударяясь о камни и стволы деревьев, пока наконец-то не застрял в расселине между двух скал. Шарлотта зафиксировала цепь. Металлический стержень с хрустом остановил вращение шестерни, и мотор лебедки умолк.

Последовал толчок. Цепь туго натянулась, и воздушный корабль остановился. Ученый отвел рычаг назад и перевел моторы на самый малый ход. А затем поспешил к своей команде.

– Превосходно! – похвалил он, оценивающе взглянув вниз. – Теперь осталось только дождаться подходящего ветра и развернуть «Пачакутек».

Когда слабина цепи была выбрана, пассажирская гондола оказалась на высоте всего десяти метров от поверхности земли. Вскоре вниз удалось спустить веревочную лестницу и закрепить швартовы. Шарлотта взглянула на прибор, показывающий температуру двигателей. Ей было поручено следить, чтобы моторы ни в коем случае не перегревались, но и не заглохли.

Гумбольдт вскинул руку.

– Пока все идет нормально! – крикнул он. – Выключай подачу водорода, а мы попробуем посадить корабль вручную.

Шарлотта нажала педаль. Кашляя и хрипя, двигатели умолкли. Она вздохнула с облегчением: первый этап позади.

Оставалось как можно более надежно закрепить «Пачакутек» и опустить его на грунт. К счастью, ветер начал как будто слабеть. Оскар выбросил швартовочные тросы за борт. Необходимо зафиксировать корабль на земле как минимум в четырех точках. Только тогда ему не будут страшны порывы ветра. Но ветер с новой силой обрушился на воздушное судно, якорная цепь натянулась. Гумбольдт второпях бросился к лестнице, позвав с собой Элизу и Шарлотту.

– Скорее! – крикнул он. – Цепь не сможет долго удерживать корабль. Вы нужны внизу, чтобы помочь натянуть канаты. На счету каждая секунда!

С этими словами он перебрался на веревочную лестницу. Шарлотта последовала за ним. Держась за поручни, она ступила на тонкую деревянную ступеньку. Корабль сильно качало. Рядом оказалась Элиза.

– У тебя все отлично получится, – стоя у борта, ободряюще проговорила она. – Только не смотри вниз.

Шарлотта собралась с духом и отпустила поручни. Лестница беспорядочно болталась в воздухе. Ступенька, еще одна, еще полдесятка – и вот она уже почти внизу. Сердце колотится, дыхание прерывается. Наконец под ногами снова твердая почва.

Вскоре спустилась и Элиза.

– Странно, что это с ветром? – Гумбольдт озадаченно озирался.

Воздух вдруг стал совершенно спокойным. Трава, которая еще мгновение назад стелилась по земле, выпрямилась. Песок и пыль покрывали землю тонким равномерным слоем. Над саванной висела глубокая тишина. Только якорная цепь «Пачакутека» негромко позвякивала, все еще раскачиваясь.

Гумбольдт сорвал несколько сухих стебельков и отбросил, бормоча:

– Очень, очень странно… Этот внезапный штиль…

– Что тебя смущает? – спросила Шарлотта.

– Я уже видел нечто подобное в пустыне Гоби много лет назад.

– И что за этим последовало?

– Нечто кошмарное! – Гумбольдт вытащил из сумки с инструментами барометр. Стрелка колебалась у нижнего деления шкалы. Он недоверчиво постучал по корпусу и приложил прибор к уху. – Очень интересно… – Сложив ладони рупором, ученый крикнул вверх: – Оскар!

Над фальшбортом появилась голова юноши:

– Да?

– Ты видишь что-нибудь необычное?

– Что именно я должен видеть?

– Какие-нибудь атмосферные явления. В особенности в той стороне, откуда дул ветер.

– Но ведь он прекратился!

– Это-то меня и беспокоит. Внимательно осмотрись и доложи, если что-то заметишь.

– Хорошо.

Шарлотта нахмурилась:

– Я не понимаю…

В этот момент с палубы «Пачакутека» донесся возглас. Оскар указывал на восток:

– Там… вот оно!

Головы тех, кто находился на земле, повернулись, как по команде.

– Что? – крикнул Гумбольдт. – Что ты видишь?

– Я… я не знаю… это трудно описать… Очень жутко!

Шарлотта взглянула на восток. Горизонт окрасился в мрачные тона. Высотные слои облаков приобрели оттенок горючего сланца и продолжали темнеть. Там, где кончались облака, небо было тусклого зеленовато-бирюзового цвета, а дальше становилось почти черным.

Девушка прислушалась.

Ей почудилось, или это действительно раскаты грома?