23 июня: "день М" - читать онлайн книгу. Автор: Марк Солонин cтр.№ 64

Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.

Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.

Разбомбить Кёнигсберг и Мемель.

На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налётов не делать». (6, стр. 432)

Ни по форме, ни по содержанию Директива № 2 совершенно не соответствует уставным нормам составления боевых приказов. Есть стандарт, и он должен выполняться. Этот стандарт установлен не чьими-то литературными вкусами, а ст. 90 Полевого устава ПУ-39 («Первым пунктом приказа даётся сжатая характеристика действий и общей группировки противника… Вторым пунктом указываются задачи соседей и границы с ними. Третьим пунктом даётся формулировка задачи соединения и решение командира, отдающего приказ… В последующих пунктах ставятся частные задачи (ближайшие и последующие) подчинённым соединениям…») С позиции этих уставных требований Директива № 2 есть не более чем эмоциональный (если не сказать — истерический) выкрик: «Мочи козлов!» Обрушиться и уничтожить — это не боевой приказ. Где противник? Каковы его силы? Какими силами, в какой группировке надо «обрушиться»? На каких направлениях? В какие сроки надо «уничтожить»? На каких рубежах? Почему главной задачей ВВС стало «разбомбить Кёнигсберг и Мемель (Клайпеду)»? И с каких это пор в боевом приказе обсуждается «неслыханная наглость противника»?

На фоне таких документов отстранённо холодный стиль и слог Указа Президиума ВС не может не удивлять. Хотя, повторим это ещё раз, самое невероятное — это не стиль и слог, а объявление мобилизации со 2-го дня войны!

Отсутствие приказа на введение в действие плана прикрытия и запоздалое объявление мобилизации являются двумя главными «странностями», главными и необъяснимыми проявлениями бездействия высшего руководства страны. Кроме этих основных событий (бездействие — это тоже событие), есть ещё большая масса частных фактов, событий и документов, которые в своей однотипности и множественности не могут не навести на определённые раздумья и предположения. Условно эти странные факты можно разделить на две группы:

— события, которые можно интерпретировать как тайное введение в действие плана прикрытия;

— события, свидетельствующие о фактическом или демонстративном снижении уровня боеготовности вооружённых сил.

По нормальной человеческой логике пункт первый никак не может сочетаться с пунктом вторым. Тут уж или — или. Или развёртываем армию к бою, или объявляем общий отбой. И тем не менее, вопреки всякой логике, оба процесса шли одновременно!

Наиболее значимым проявлением процесса «скрытого и постепенного» введения в действие окружных планов прикрытия является создание фронтовых управлений и вывод их на полевые командные пункты. Формирование на базе войск округов действующих фронтов, вывод штабов фронтов из окружных центров (Риги, Минска, Киева, Одессы) на полевые командные пункты — это война. Никаких других объяснений этим фактам огромная и шумная армия «антисуворовцев» пока ещё не придумала. В мирное время фронты в СССР никогда не создавались (развёрнутый с конца 30-х годов Дальневосточный фронт может служить только примером «исключения, подтверждающею правило» — граница с оккупированным Японией Китаем непрерывно вспыхивала то большими, то малыми вооружёнными конфликтами). И, напротив, фронты и их штабы создавались перед каждым «освободительным походом» (11 сентября 1939 г. — за шесть дней до вторжения в Польшу, 7 января 1940 г. — после того, как «триумфальный марш на Хельсинки» превратился в настоящую войну, 9 июня 1940 г. — за девятнадцать дней до оккупации Бессарабии и Северной Буковины). Всё это не ново. Пятнадцать лет назад опубликован собственноручно написанный Маленковым текст проекта решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 июня. В этом документе, в частности, сказано:

«…Командующим Южного фронта назначить… Поручить т. Жукову общее руководство Юго-Западным и Южным фронтами… Поручить т. Мерецкову общее руководство Северным фронтом… Назначить членом Военного совета Северного фронта…» (6. стр. 414) Как видим, уже 21 июня о фронтах в секретных документах писали как о реально существующих единицах. Тогда же, 21 июня, было принято решение и о фактическом формировании ещё одного, Резервного фронта. В г. Брянске предполагалось развернуть штаб «армий второй линии», командующим этими армиями назначался маршал Будённый, членом Военного совета — сам автор проекта постановления, секретарь ЦК Маленков.

Интереснее другое — после того, как в 1996 г. были опубликованы планы прикрытия западных округов, появилась возможность «наложить» фактические даты вывода штабов фронтов на хронологическую «сетку» планов прикрытия. Картина вырисовывается следующая.

Завершение вывода штабов фронтов на полевые командные пункты во всех округах планировалось к М-3 (т. е. к третьему дню мобилизации). Эта дата называется во всех окружных планах прикрытия как дата выхода штабов соседей. Например, в плане прикрытия Западного ОВО читаем: «Правее — ПрибОВО. Штаб с М-3 — Паневеж (Паневежис). Левее — КОВО. Штаб с М-3– Тарнополь». Но М-3 является временем завершения процесса. Штаб фронта — это много людей, много техники, средств связи, охраны. На передислокацию всего этого (тем более — передислокацию тайную) нужно было время, 1–2 дня. Соответственно первые эшелоны штаба начинали выдвижение в М-1. Например, в плане прикрытия Прибалтийского ОВО записано: «Через 6 часов после начала войны или объявления мобилизации оперативный эшелон штаба выезжает в место расположения штаба Северо-Западного фронта, в лес сев. Паневеж 8 км». Не вполне понятна только ситуация с местом нахождения штаба Западного фронта. В плане прикрытия Киевского ОВО о северном соседе сказано: «Штаб округа с 3-го дня мобилизации — Барановичи». Этот же район (точнее говоря — станция Обус-Лесна рядом с Барановичами) указан и в апрельской (1941 г.) Директиве на разработку плана оперативного развёртывания Западного ОВО, но в самом плане прикрытия Западного ОВО о передислокации штаба из Минска ничего не сказано, а фактически штаб округа (фронта) в первые дни войны оставался в Минске.

Приказы вывести к 22–23 июня штабы фронтов на полевые командные пункты были отданы не позднее 19 июня. Так, в телеграмме начальника Генерального штаба от 19 июня 1941 г. командующему войсками Киевского ОВО было сказано: «Народный комиссар обороны приказал: к 22.06.1941 г. управлению выйти в Тарнополь, оставив в Киеве подчинённое Вам управление округа… Выделение и переброску управления фронта сохранить в строжайшей тайне, о чём предупредить личный актив штаба округа» (2, стр. 88) Примечательно, что этот сенсационный факт по халатности не вырезали из прошедшей все виды цензуры и изданной в 1971 г. книги мемуаров маршала Баграмяна:

«…Утром 19 июня из Москвы поступила телеграмма Г. К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь… У нас уже всё было продумано заранее… Командующий округом приказал железнодорожный эшелон отправить из Киева вечером 20 июня, а основную штабную автоколонну — в первой половине следующего дня» (45)