Отпустите их. Как подготовить детей к взрослой жизни - читать онлайн книгу. Автор: Джули Литкотт-Хеймс cтр.№ 6

Cтраница 6

Даже если лично мы не боимся, придется проявлять постоянную бдительность и быть готовым к любым опасностям, чтобы не прослыть нерадивым родителем. Оставленный без опеки ребенок вне дома — такое редкое зрелище, что сразу возникает мысль, что что-то не так. Может, он потерялся? Или, того хуже, беспризорный? Кто-то может сообщить в полицию или в службу защиты детей.

Дебру Харрелл из Южной Каролины в 2014 году посадили в тюрьму по обвинению в лишении ребенка родительской опеки после того, как она отправила девятилетнюю дочь поиграть в парке, пока сама работала в «Макдоналдсе». Ее выпустили под залог на следующий день, и вскоре она восстановила родительские права в отношении девочки, которую уже успели отправить в детский дом, но дело в Департаменте социального обеспечения не закрыли, и ее ждет судебное разбирательство ^[32].

Писательница Ким Брукс была арестована за то, что в холодный день на пять минут оставила своего четырехлетнего сына одного в машине. Ей пришлось провести больше года в судебных баталиях и отбиваться от обвинений в «содействии преступлению в отношении несовершеннолетнего» ^[33]. На парковке оказался «добрый самаритянин», который снял оставленного ребенка на видео, а затем позвонил в полицию.

Незнакомцы, заметившие сына Брукс и дочь Харрелл, — благородные спасители или паникеры? Ведь с детьми не произошло ничего дурного, а все преступление их матерей заключалось в потенциальном ущербе. Это лишь два из более чем дюжины недавно преданных огласке дел, в которых родителям (почти всегда матерям) предъявили уголовные обвинения за поступки, которые не только были нормой всего поколение назад, но и, пожалуй, необходимы сегодня в том смысле, что дети не могут постоянно ходить за нами на привязи. Вероятность, что ребенка убьет родственник, в 20 раз выше, чем шанс погибнуть от руки незнакомца ^[34], и тем не менее такие «дружинники», как злые самаритяне, готовы обвинить мать в том, что она в сложных обстоятельствах пыталась действовать наилучшим образом. Мать ребенка, с которым в реальности ничего не случилось. Настоящее беспокойство должны вызывать как раз такие «помощники правосудия».

Ленор Скенейзи, борец за «свободный выгул» детей, пытается противостоять этим людям. В конце своей книги Free-Range Kids ^[35] она дает совет для родителей, не возражающих, чтобы их дети были на улице сами по себе: повесить на рюкзак ребенка или приколоть булавкой к футболке бирку, на которой написано: «Я не потерялся. Я ребенок на свободном выгуле!», а затем дать объяснение причин ^[36]. Звучит абсурдно, как антиутопия, однако это практичное профилактическое средство от вмешательства людей, которых может напугать то, что мы безрассудно позволили ребенку играть в одиночку вне дома. Конечно, бирка на футболке в определенной степени перестраховка, и над ней могут похихикать соседи. С другой стороны, полиция все равно может обвинить нас в нарушении пока еще не написанного закона, определяющего, когда разрешается выпустить ребенка поиграть, а когда запрещено. Как показал опрос, проведенный в 2014 году после дела Дебры Харрелл, 68 процентов американцев считают, что девятилетнего ребенка не следует оставлять в парке без присмотра, а 43 процента думают так же и о двенадцатилетних детях ^[37]. Остальные с этим не согласны.

У таких родителей, как Брукс, по крайней мере есть деньги и свободное время, чтобы углубляться в хитросплетения судебного процесса, разбираться со службой защиты детей и платить штрафы. А как быть бедным родителям, рабочему классу вроде Харрелл? Она зарабатывала восемь долларов в день и вынуждена была оставлять дочь в парке на время работы как раз из-за того, что не могла позволить себе детский сад или летний лагерь. Такие неразрешимые конфликты возникают регулярно. Вторжение полиции в личную жизнь пугает ^[38], и здесь проявляется настрой против работающих женщин — не знаю, явный или скрытый, но не сулящий ничего хорошего. И я точно знаю — как будто испытала это на себе, — что и Брукс, и Харрелл перенесли психологическую травму, которую невозможно измерить.

А каково детям, которые видят, что решения их родителей публично оспаривают? Каково детям, которых забрали из семьи, пока их мать боролась с системой правосудия? В некоторых обстоятельствах это само по себе горе. Что думать такому ребенку?

У меня в Стэнфорде работала женщина по имени Аманда — она координировала исследования для этой книги. Они с мужем живут в сельской части Кремниевой долины и воспитывают двоих сыновей. Старшему, Роланду, четыре года, и он очень активно все пробует и развивает независимость. Обычно Аманда с удовольствием позволяет ему проявить самостоятельность, например положить белье в стиральную машину и сушилку или помочь что-нибудь приготовить.

Недавно Роланд несколько раз спрашивал, можно ли ему оставаться дома или в машине, а не ходить с мамой, если ей надо быстро отлучиться. Аманда уверена, что он более чем способен спокойно подождать и ненадолго занять себя без постоянного присмотра родителей и других взрослых. Однако, учитывая, как часто «беспечные» матери в последнее время попадают в новостные выпуски, ей пришлось объяснить сыну, что другим людям и полиции это не понравится, и у семьи могут возникнуть проблемы.