Гвардия в огне не горит! - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 19

– Разведчики мы, боец, – успокоил Илья. – Вызывай разводящего или начальника караула.

А дальше уже всё известно. Оружие в траншее отобрали, сопроводили до штаба батальона, связались с Витковским. Пока ждали машину, разведчики и немец продрогли в мокром и грязном обмундировании. Начштаба батальона дал фляжку с водкой, разведчики глотнули и даже немцу дали. Кляп, естественно, вытащили. Выпил оберст, закашлялся. А начальник штаба уже чай горячий по кружкам разливает, да с заваркой крепкой. Такое угощение в самый раз. Согрелись, форма подсыхать стала, жирная грязь в корку превратилась.

Часа через полтора грузовичок подъехал с Витковским, все в крытый брезентом кузов забрались. Брезент больше для укрытия от посторонних глаз, но и от непогоды пригодился. По приезде разведчиков отдыхать отпустили. Илья первым делом волглую и грязную униформу снял, простирал в тазу три раза, а вода всё равно грязная. Выполоскал и сушиться повесил, потом спать. А после обеда его к Витковскому вызвали.

– Ну, старшина, зуб даю – медаль получишь! Твой оберст – просто кладезь информации!

– Я не один его брал, товарищ старший лейтенант. Тогда всю группу награждайте.

Награды не последовало, уж очень редко в 1941–1942 годах бойцов награждали. РККА отступала, неся потери, какие награды? Впрочем, так считало руководство. Но пленение очень ценного «языка» имело последствия. Недели через две после поиска Илью вызвали к командиру роты. Постучал в дверь, получив разрешение, вошёл. За столом сидел незнакомый майор с эмблемами танкиста, покуривал «Звезду» – были такие папиросы. Командирам выдавали папиросы, бойцам – махорку. Когда в январе 1943 года ввели погоны, командиры стали именоваться офицерами, а бойцы – солдатами.

Сталин и руководство РККА вдруг вспомнили многие традиции русской армии, даже гвардейские дивизии появились. Гвардию утвердили 21 мая 1942 года, нагрудные знаки к званию. Командиры гвардейских частей получали полуторный оклад от обычных частей, а бойцы – двойной.

Илья, узрев незнакомого командира, вытянулся по стойке «смирно», доложил, как положено.

– Вольно! Сафронов, с тобой товарищ из штаба армии побеседовать хочет.

И вышел. Хм, с чего бы вдруг приватная беседа? Причём лицо у Витковского какое-то расстроенное.

– Садитесь, Сафронов, – предложил майор.

Илья сел.

– Как служится, старшина?

– Отлично! – вскочил Илья.

– Да не вскакивайте, к чему такое солдафонство? Как здоровье? Насколько я знаю, вас после госпиталя признали годным к нестроевой службе?

– Так точно! Мина угодила в блиндаж, меня завалило, сломало брёвнами ноги. Но чувствую себя вполне сносно.

– Да, марши вы совершили далёкие. Предлагаю вам перейти в разведуправление фронта. Правда, придётся немного подучиться.

Илья задумался. Понятно, почему такой интерес к его личности. За месяц два удачных поиска с ценными «языками». Причём пленные взяты в глубоком тылу, а не в передовых траншеях. Командование оценило: не каждый разведчик сможет такое. Илья знал, что не везение это, а хорошая подготовка в военном училище, где дали теоретические и практические знания, присвоили первое офицерское звание. А со стороны – удачливый, толковый старшина. Вот и присмотрели его. А только неизвестно, чем придётся заниматься в новом подразделении, как сложатся отношения с сослуживцами, начальством.

Разведка в армии оказалась в раздрае. Главное разведуправление Генштаба было образовано из 5-го Управления ГШ в феврале 1942 года, в октябре выделяется в отдельную структуру, непосредственно подчинявшуюся наркому обороны И. В. Сталину. Начальником ГРУ стал И. И. Ильичёв, и задачами ГРУ стала разведка в зарубежных странах и оккупированных землях.

Войсковая разведка выделилась в отдельную структуру Генштаба, которую возглавил генерал-лейтенант Кузнецов Фёдор Фёдорович. Ему подчинялись разведывательные подразделения в полках, дивизиях, армиях и фронтах. Если ГРУ было военно-стратегической разведкой, то войсковая – оперативно-тактической. При разделе разведки были и ошибки. Так, войсковой разведке запретили заниматься разведкой агентурной, чем сильно навредили делу. Одумались и решение отменили уже весной 1943 года.

А была ещё разведка НКВД, больше политическая, других спецслужб. Илья вкратце историю разведки знал, изучали. Подумав, дал согласие. Чем выше уровень, тем интереснее и больше возможностей.

– Я не сомневался, – обрадовался майор. – Продолжайте служить и ждите приказа о переводе.

Приказ такой пришёл через три дня. Илья откомандировывался в распоряжение разведотдела Брянского фронта, где начальником был Чекмазов Пётр Никифорович. Витковский был недоволен: уходил ценный кадр.

До штаба фронта добирался на перекладных. Где голосовал и ехал на попутных машинах, а где и пешком. Разведотделы всегда размещались недалеко от штабов соединений – дивизии, армии, фронта. Задачами разведотделов были сбор и проверка сведений о противнике – расположении его частей, передвижениях, планах, их анализ и информация начальников штабов и командиров. Сбор осуществлялся поисками и рейдами войсковых разведчиков, заброска их в глубокий тыл врага, допрос «языков» и захваченных документов. Важным моментом было налаживание агентурной разведки из местных жителей на оккупированной территории или из числа военнослужащих – немцев и их союзников – румын, итальянцев, венгров, финнов. Раздел армейской разведки на два управления – ГРУ и войсковую – больно ударил по деятельности. С 22 ноября 1942 года войсковой разведке запретили вербовку и сотрудничество с агентурой, поставлявшей ценные сведения. Ошибку исправили лишь в апреле 1943 года, но многие контакты были утеряны. Так же с целью разведки и проведения диверсий в немецкие тылы забрасывали партизанские группы и диверсионно-разведывательные. При всей схожести задач и действий разница была. Партизаны должны были осесть в лесах, наладить контакты с местными жителями. А РДГ – разведывательно-диверсионные группы – выполняли полученное задание и возвращались.

Кроме того, армейская и фронтовая разведка занималась радиоразведкой, для чего в разведотделах были отделения радиосвязи и радиоразведки.

Все данные, полученные от авиаразведки, войсковой и агентурной, стекались в информационно-аналитические, обрабатывались и передавались командованию.

Структура разведотделов во всех фронтах была одинаковой, штатной. Первое отделение – войсковой разведки, второе – агентурное, третье – информационное, четвёртое – радиоразведки и радиосвязи, пятое – спецслужбы, шестое – по допросу пленных и седьмое – шифровальное. Были также совсем небольшие отделения – военной цензуры, финчасть, техническое, где изготавливались фальшивые документы при заброске в глубокий тыл противника – паспорта, военные билеты, пропуска.

Илья попал на службу в разведотдел фронта, который возглавлял полковник Чекмазов. Для начальника разведки фронта он слишком мелкая фигура, а с военным комиссаром беседу имел и направлен был в первое отделение – войсковой разведки – для прохождения службы. Там уже беседовали обстоятельно: где и кем служил, имел ли какое-то специальное образование. Вопросов было много, и ответы требовались развёрнутые. Зачислили в штат и сразу направили для обучения в спецшколу № 1, к майору Чернышову. Как понял Илья, раз была школа под номером один, были и другие школы. Но в разведке уровень секретности такой, что сослуживцы зачастую не знали фамилий и званий друг друга, только псевдонимы. Два месяца Илья усердно изучал то, что уже знал, причём в значительно больших объёмах. С утра до вечера с перерывом на обед шли минно-подрывное дело, радиодело, методы и способы ведения разведки, топография, маскировка, практические занятия. После отбоя все курсанты падали на койки как подкошенные от усталости. Илья иной раз помимо своей воли выполнял учебные задания лучше других курсантов – всё же был уже опыт реальных боевых действий в одиночку в сорок первом году, а главное – знания, полученные в военном училище. Когда осознал, что выделяться не стоит, начал специально делать небольшие ошибки. Но всё равно закончил курсы в числе лучших курсантов.