Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд - читать онлайн книгу. Автор: И. Петровский cтр.№ 8

Как сообщил [начальник штаба оперативного руководства вермахта] генерал Йодль в докладе гауляйтерам 7 ноября 1943 года, Гитлер еще во время Западной кампании сказал ему о своем «принципиальном решении» ликвидировать большевистскую опасность, как только это позволит военное положение Германии. Действительно, после победы над Францией нападение на Советский Союз (план «Барбаросса») все сильнее овладевало помыслами и желаниями Гитлера. Однако отнюдь не «жизненное пространство на Востоке», насильственное завоевание которого уже с 20-х годов пронизывало политические расчеты Гитлера, служило главным активизирующим моментом; нет, главным импульсом являлась наполеоновская идея разбить Англию, разгромив Россию.

Большое число уцелевших военных документов, относящихся к лету 1940 года, едва ли оставляет какое-либо сомнение в том, что Гитлер начал серьезно планировать нападение на Советский Союз уже с июля 1940 года и в принципе (правда, вначале с некоторыми временными оговорками) был полон решимости предпринять его еще весной 1941 года. Однако ОКВ отговорило его от этого, ибо русская распутица могла создать трудности продвижению германской армии на восток.

* * *

21 июля 1940 года Гитлер приказал ОКХ подробно изучить все предварительные условия наступления на Востоке и начать соответствующие приготовления. Как заявил Гитлер Браухичу и Гальдеру десятью днями позже, он считал, что Англия скорее заключит мир, если Советский Союз, ее последний потенциальный союзник на континенте, будет уничтожен. Продолжительность операции на Востоке он определял примерно в пять месяцев. Тогда Германия сможет считать себя «неограниченным господином» в Европе и на Балканах.

Вне всякого сомнения, начавшееся тем временем советское продвижение в Прибалтике и в Юго-Восточной Европе (аннексия Бессарабии и Северной Буковины) в июне 1940 года не столько обескуражило, сколько обеспокоило нацистское руководство; ибо в результате этого возникла несомненная угроза важным для Германии румынским нефтяным районам. Ведь со времени подписания германорусского секретного соглашения от августа 1939 года Гитлеру было ясно, что его партнер рано или поздно представит свой счет за «спокойное поведение» во время германских наступлений.

В остальном же из ставших ныне известными документальных источников явствует, что Гитлер принял решение о нападении на Советский Союз отнюдь не на основании указанных выше событий. Гораздо больший вес имели следующие соображения.

Если Советский Союз, последняя континентальная шпага Англии, будет побежден, у Великобритании едва ли останется какая-либо надежда на перспективное сопротивление. Ей придется прекратить борьбу, особенно если удастся побудить Японию к действиям против Англии в Восточной Азии, прежде чем вступят в войну США.

Если же она, несмотря на все это, будет сражаться дальше, Гитлер решил путем захвата Европейской России осуществить завоевание новых огромных экономически важных областей, используя резервуар которых он в случае необходимости сможет выдержать и более длительную войну. Тем самым наконец-то осуществлялась его великая мечта: Германия приобретала на Востоке то жизненное пространство, на которое она претендовала для своего населения. Одновременно ни одно государство в Европе больше уже не могло оспаривать у Германии главенствующее положение; ставший обременительным конкурент устранялся и больше не мог продолжать свою «вымогательскую тактику». Не последнюю роль играло и то соображение, что «окончательное столкновение» обеих систем — национал-социализма и большевизма — однажды все равно станет неизбежным; данный момент казался Гитлеру наиболее благоприятным для этого, ибо Германия обладала сильными, испытанными в боях вооруженными силами и, кроме того, была высокооснащенной для войны страной.

Разумеется, только переговоры с Молотовым в ноябре 1940 года в Берлине окончательно избавили Гитлера от последних сомнений в том, что принятое им решение — правильный и единственный выход. Эти переговоры показали, что единство между обоими жаждущими экспансии партнерами в вопросе о разделе «сфер интересов» в мировом масштабе теперь, а также и в будущем едва ли возможно.

В этой связи необходимо разрушить одну все еще распространенную легенду: германское нападение на Советский Союз в 1941 году (как об этом свидетельствуют результаты изучения документальных источников) не являлось превентивной войной. Решение Гитлера осуществить его было порождено отнюдь не глубокой тревогой перед грозящим Германии предстоящим советским нападением, а явилось конечным выражением той его агрессивной политики, которая с 1938 года становилась все более неприкрытой.

Как можно судить, Советы не считали нападение на Германию в 1940–1941 годах средством своей политики; до тех пор они осуществляли свои намерения гораздо более безопасным «холодным путем» — их излюбленным методом. При внезапном нападении летом 1941 года не было захвачено никаких документов, которые бы, несмотря на сосредоточение советских войск у границы, давали основание для выводов о вражеских наступательных намерениях. К тому же Красная Армия еще только собиралась модернизировать свои танковые войска и авиацию. И наконец, Хрущев на XX съезде КПСС выдвигал против Сталина тяжкие обвинения именно в том, что тот, несмотря на британские предупреждения, не придавал достаточного значения возможности германского нападения и верил, что все еще имеющиеся разногласия между обоими государствами можно устранить дипломатическим путем. Другой вопрос: что сделал бы Советский Союз, если бы положение Германии, скажем, после высадки в Англии, стало менее благоприятным? Но такой способ рассмотрения лежит за пределами стремления к историческому познанию.

Однако не имели ли место в эти драматические месяцы 1940 года предложения и усилия с германской стороны закончить войну политическим путем? Разве Гитлер не достиг при помощи оружия своей великой цели? «Честь Германии» была восстановлена. «Позор Версаля» смыт. Чего проще было предложить разбитому врагу великодушный мир? К сожалению, ответить на этот вопрос с полной уверенностью мы сегодня еще не можем; хотя документы германской внешней политики и дают на этот счет некоторые важные разъяснения, они все же оставляют многие вопросы открытыми. Что же касается цитируемой сотрудником имперского министерства иностранных дел Хессе в его «Воспоминаниях» программы, на основе которой Гитлер якобы был готов заключить выгодный мир с Англией, то она до сих пор не имеет документального подтверждения. Поэтому некоторые выводы, позволяющие ответить на поставленный выше вопрос, мы можем сделать лишь из поведения самого Гитлера в то время.

Возможно, непосредственно после победы на Западе он некоторое время предавался иллюзии, что сможет установить мир, но окончание войны политическим путем уже зависело не только от его волевого решения, а во многих отношениях определялось его роковой внешней политикой по отношению к своим союзникам. 23 августа 1939 года он предоставил восточную часть Польши Советскому Союзу; без сомнительных по своему результату переговоров статус-кво здесь было не восстановить. Кроме того, зловещая немецкая оккупационная политика в Польше, с ее первыми «мерами по уничтожению чуждых расовых элементов», затрудняла любой разговор о восстановлении этого государства. А Италия выдвинула в качестве цены за свое участие в войне высокие территориальные требования (Ницца, Корсика, Тунис, часть Алжира, владение Средиземным морем, базы в Сирии, Трансиордании, Палестине, Ливии и Египте).