Устав монастыря Корби, составленный Адальгардом в первой половине IX в., представляет собой яркую и жизненную картину абсолютно самодостаточной, самообеспечиваемой и самоуправляемой общины, живущей в замкнутом мире своего хозяйства и своей системы управления. В этом уставе вы не найдете ни слова о продаже; все, производимое в монастыре, там и оставалось. Сроки поступления продукции в монастырь, число обитателей которого достигало 400 человек, были расписаны самым подробным и тщательным образом понедельно с 1 января текущего до 1 января следующего года. Указывалось, что и в каком количестве будет поставлено для нужд монастыря. В монастыре трудились матрикулярыи (монахи, которые вели учетную книгу — матрикулу) и миряне, в частности сапожники, чеканщики, золотых дел мастера, плотники, мастера, изготовлявшие пергамент, кузнецы, лекари и др. Монастыри жили главным образом за счет оброка крепостных крестьян, выплачиваемого обычно натурой, а также за счет барщины, которую крестьяне отрабатывали на монастырских землях. Именно в то время, как мне представляется, возникло прикрепление крестьян к земле и ограничение их в правах
[249].
Мы можем живо представить себе общество того времени, буквально оплетенное сетью монастырей и церквей, бывших важнейшей составной частью той эпохи. Именно там было возможно ведение хозяйства, именно там существовало то, что можно было назвать экономической жизнью; одной из причин этого было то, что там умели читать и писать.
Земли, принадлежавшие церкви, были единственными земельными владениями, которые постоянно расширялись, что происходило благодаря щедрым пожертвованиям верующих. Королевские же земельные владения непрерывно сокращались, поскольку они раздавались в качестве бенефициев приближенным короля на условиях, что те будут служить ему. Эти земли попадали в руки военной аристократии. А трудно себе представить что-то более вредное для эффективного использования этих земель, независимо от того, попадали они в руки представителей высших слоев военной аристократии или мелких вассалов, занимавших средние и низшие военные должности. Мы никоим образом не можем предположить, что на этих землях производилось что-либо для продажи и что представители военной аристократии содействовали развитию торговли либо сами ею занимались. Более того, эта знать пыталась наложить свою руку и на земли церкви, навязывая себя ей в качестве защитников и покровителей и истощая тем самым земельные и производственные ресурсы, сконцентрированные в церковных владениях. Строго говоря, свободные крестьяне-арендаторы могли теоретически производить продукты для продажи на рынке, однако они все более и более обременялись барщиной, оброком и другими повинностями и взысканиями
[250].
Среди крестьян было немало тех несчастных, которые жили милостыней либо батрачили во время уборки урожая. У нас нет никаких оснований считать, что крестьяне производили продукцию на рынок. Самым страстным желанием тех, у кого имелся небольшой участок земли, было скорее попасть под покровительство монастыря, чтобы укрыться таким образом от вымогательства алчных сеньоров, обиравших их под видом сбора налогов.
Короче говоря, общество все более и более оказывалось в зависимости от землевладельцев и чиновников, отправлявших правосудие, в то время как власть в обществе постепенно переходила из рук государства в частные руки; другими словами, государство все более и более распадалось на отдельные вотчины. Экономическая независимость, обеспечиваемая свободной хозяйственной деятельностью, как и денежное обращение, упали до самого низкого уровня, который когда-либо существовал.
В капитуляриях того времени, правда, время от времени упоминаются вольноотпущенники, но в подавляющем большинстве случаев, освободившись от одних повинностей, они получали другие, попадая под власть нового хозяина — сеньора.
Королевская власть, пока она обладала какой-то силой, влиянием и авторитетом, руководствуясь христианской моралью, пыталась не допустить угнетения бедных, беззащитных и обездоленных. Экономическое законодательство Карла Великого и Луи Благочестивого отнюдь не было направлено на защиту обогащения за счет угнетения и обирания этих людей; наоборот, подобные действия объявлялись незаконными, представляющими собой бесстыдную, нечестивую наживу.
Однако все попытки подобного вмешательства канули в пучине анархии феодальной системы, над которой все еще маячил призрак христианской империи. Наступило Средневековье.
2. Политическое устройство общества
Многие историки рассматривают то, что они называют франкской эпохой, как единое целое, в рамках которого период правления Каролингов рассматривается ими как преемственное продолжение и развитие периода правления Меровингов. Однако в этом они явно ошибаются, и вот по каким причинам.
1. Период правления Меровингов протекал, так сказать, в окружающей среде, коренным образом отличавшейся от той, в которой проходил период правления Каролингов. В VI и VII вв. Средиземное море было открыто для общения и взаимодействия и государство Меровингов находилось в постоянном контакте со всем Средиземноморьем, а традиции Римской империи по-прежнему сохранялись во многих областях жизни.
2. Германское влияние ощущалось лишь в северных пограничных районах государства Меровингов, причем оно было очень слабым и проявлялось лишь в некоторых областях законодательства, основывавшихся на германских обычаях и традициях.
3. Между наивысшим уровнем развития меровингского периода, когда государство Меровингов достигло своего расцвета, продолжавшегося до середины VII в., и началом каролингского периода лежало столетие упадка и потрясений, в ходе которого были утрачены многие традиции античной цивилизации, в то время как ряд сохранившихся традиций получил свое дальнейшее развитие; именно этот период упадка, распада и потрясений и лежал в основе начавшегося периода правления Каролингов. Правители династии Каролингов были преемниками не королей меровингской династии, а майордомов. Карл Великий, с какой точки зрения ни смотреть, ни в чем не был преемником Дагоберта; он был наследником Карла Мартелла и Пипина.
4. Нас не должен вводить в заблуждение титул короля франков — повелитель франков. Надо правильно понимать его реальное содержание. Новое королевство простиралось до Эльбы и включало в себя часть Италии, и среди подданных короля франков было почти столько же римлян, сколько и германцев.
5. Наконец, в каролингский период отношения государства с церковью были совершенно иными, чем в меровингский. Государство Меровингов, как и Римская империя, было светским. Короли династии Меровингов носили титул «повелитель франков». Короли же династии Каролингов носили титул «Божьей милостью повелитель франков»
[251].