Исчадие ветров - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Ламли cтр.№ 10

— Вы телепат, да? — спросил я, впрочем, скорее, утвердительным тоном. Он немного повернул лицо ко мне и вскинул одну белую бровь.

— Что вы можете знать о телепатии?! — произнес он таким тоном, что мне стало ясно, что мои собственные способности здесь не котируются. — Кто я… каков я… это совершенно не важно. — Он обвел взглядом салон самолета. В профиль он со своим крючковатым носом походил на какую-то странную белую хищную птицу. Взглядом прищуренных глаз он впился в Трейси, съежившуюся в хвосте самолета. — Важно лишь то, — продолжил он, — зачем я послан сюда! — Он хозяйским жестом указал на Трейси: — Девушка! Иди со мною. Немедленно!

Я не успел ничего сказать, просто захлебнулся изумлением и гневом от этих слов, а он тут же вновь повернулся ко мне.

— Вы здесь главный, да? Я вижу, что да. Все остальные — вы трое — приглашены присоединиться к Братству Итаквы. — Ваши судьбы совсем не безразличны Шагающему с Ветрами. А мы, Дети Ветров, его народ здесь, на Борее, и я его посол. Времени на раздумье у вас будет немного, но подумайте как следует. Альтернатива ужасна. Сейчас я заберу девушку, которая приглянулась Итакве, а потом вернусь узнать, что вы решили. У вас три часа. — Он снова повернулся к Трейси; его тонкие, ледяные даже на вид губы перекосились в дьявольской ухмылке. — Пойдем, девушка. Тебя надо подготовить для встречи с Итаквой!

Я шагнул к нему и уткнул дуло пистолета в ямку под нижней челюстью.

— Как тебя зовут, собака? — прохрипел я, утратив всякую способность владеть голосом. Он вытянулся во весь рост — на дюйм или два больше меня, — глаза его сделались похожими на два куска темного мрамора.

— Меня звали Борис Жаков, но это не важно. А теперь я верховный жрец Итаквы, воля которого непререкаема. Ты отказываешься отпустить девушку со мною?

— Послушай, Борис Жаков, — проговорил я, пытаясь выкинуть из головы кровожадные намерения. — Эта девушка — моя сестра. И ни ты, ни любой другой человек или чудовище никуда не уведет ее против ее воли. Пока я жив, такому не бывать. Ты пришел безоружным, так что я не стану убивать тебя. По крайней мере, сейчас. Но если мы снова встретимся…

— Тогда тебе точно не жить! — перебил он меня.

Еще секунду мы глядели друг другу в глаза, а потом он презрительно махнул рукой и снова повернулся к Трейси.

— Ну что, девушка, хочешь увидеть брата и его друзей мертвыми? И, вероятно, погибнуть самой вместе с ними? Или все же предпочтешь стать спутницей Итаквы, невестой Владыки снега и вечно жить в славе и радости? — Его глаза вновь засверкали блеском безумия.

Трейси шагнула вперед и, не успел я пошевелиться, чтобы остановить ее, как она со странным, ошеломленным лицом протянула к русскому дрожащую руку. Он схватил ее своей бледной клешней… и вдруг запрокинул голову и заорал так, будто его проткнули раскаленным добела копьем!

Мне показалось, что он бесконечно долго стоял с протянутой рукой, которая тряслась, будто он схватился за голый высоковольтный провод; потом он отдернул руку, прижал ее другой к груди и рухнул на колени. В его глазах уже не было прежнего высокомерия, они превратились в запавшие черные дыры на мертвенно-бледном лице. Трейси сделала еще шаг, и он в испуге вскинул руки и взвизгнул, как побитый пес. И только тут я заметил, что рука, которой он схватил Трейси, почернела, как смола, с мизинца слезли кожа и мясо, явив напоказ белую кость!

Лицо Трейси тоже сразу переменилось. Куда делось то обреченное, как у загипнотизированной, выражение лица, которым она обманула меня, своего брата, так же успешно, как и русского? Она снова протянула руку, на сей раз раскрытой ладонью вверх, и показала ему один из звездных камней. Потом взяла пальцами цепочку и покачала камнем перед перекошенным лицом Жакова.

— Скажи Итакве, что если он хочет заполучить Трейси Силберхатт, ему придется взять и вот это!

Русский, шумно хватая ртом воздух и всхлипывая от боли, страха и ярости, с трудом поднялся на ноги; его глаза вновь налились тем же безумным черным блеском, что и прежде. Прижимая к груди обожженную руку и с трудом заставив себя отвести глаза от камня, он, неотрывно глядя в лицо Трейси, начал пятиться к двери.

— Ты!.. — резко бросил он. — Клянусь, ты достанешься Итакве! — Его голос дрожал от маниакального гнева. — И когда он натешится тобой… о, пусть даже вечность пройдет…

— Вон! — крикнул я. — Вон, или я пристрелю тебя прямо здесь!

Я подал знак Уайти. Тот распахнул дверь, а потом всем своим весом толкнул русского в спину. С изумленным сдавленным криком Жаков полетел вниз. Мгновением позже он вновь появился в поле зрения и, не оглядываясь, зашагал к своему волку. Ему помогли взобраться зверю на спину, он вцепился здоровой рукой в мех на загривке волка и, пнув его пятками, погнал зверя в сторону пирамиды. Подпрыгивая на спине чудовищного «коня», похожий на колдуна из кошмара, который может присниться после фильма ужасов, Жаков вскинул голову и жутко, протяжно заулюлюкал. Его вопль громко раскатился в морозном воздухе.

Не успело замереть эхо, как в носу самолета резко прогремела винтовка Джимми.

— Началось! — крикнул Уайти, сгорбившись у пулемета. Я кинулся к своему окну. И тут разверзся ад.

На равнине поодаль, за стягивавшимся сплошным кольцом наездников на волках, шесть жрецов в белых накидках воздели руки к небу и повторили тот же вопль, который только что испустил удалявшийся от самолета русский. Мы отчетливо слышали этот пронзительный, сливавшийся в один голос вой даже сквозь собственную стрельбу, которую открыли по приближавшимся воинам, — и видели его действие.

Как только первые из наступавших легли под нашими пулями, серые небеса Бореи начали темнеть. Невесть откуда натянуло серые тучи, порывистый ветер понес метель. Под этой мятущейся белой завесой наездники волков, подступавшие к самолету, разделились на две группы. Одна устремилась к застекленной пилотской кабине, а другая собралась под дверью. Перед Уайти выстроилась стена рычащих ярящихся волчьих морд и непроницаемых светло-коричневых плоских лиц. Всадники вставали на спины своих зверей, чтобы прыгнуть в овальный проем, зиявший в стене самолета, но прежде получали смертоносные свинцовые подарки, летевшие им навстречу из этой самой двери. На снегу под дверью уже образовалось алое непрерывно растущее пятно людской и звериной крови, которая россыпью алых жемчужин разбрызгивалась по белой снеговой постели. Пулемет, ворочая раскаленным дулом по широкой дуге, вновь и вновь выкрикивал свои безумные тарахтящие смертные приговоры.

Джимми в носу самолета то и дело переходил с места на место, стреляя то с правого борта, то с левого. Резкий отрывистый треск винтовки каждый раз выхватывал из наступавшей толпы то одно из человеческих тел, то мохнатую тушу. Я со своей позиции мог высовываться из окна и стрелять в наездников, круживших вокруг самолета в надежде отыскать уязвимые места в нашей обороне. Но я быстро сообразил, что через иллюминатор не сможет протиснуться ни человек, ни тем более зверь, и перешел в нос, чтобы заменять Джимми, когда он переходит с одной стороны на другую. Потом мы расположились спина к спине. Он продолжал стрелять из винтовки, я же, пристроив дуло пистолета на согнутую в локте руку, прицельно отстреливал наступавших по одному.