Соблазн - читать онлайн книгу. Автор: Хосе Карлос Сомоса cтр.№ 63

Вера закончила наносить тени на веки. Ничто, однако, в ее облике не выглядело завершенным. Костюм для наживки всегда второстепенен. «Как ты действуешь и как ты не действуешь – вот что на самом деле важно в любой маске», – сказала ей как-то Диана. Для Дианочки оказалось очень тяжелым испытанием решение сестры тоже стать наживкой, но она, конечно, в конце концов сдалась. Вера очень хорошо помнила тот день, когда сестра уезжала учиться в «специализированную школу»: ей тогда было десять лет и она долго плакала, оставшись одна с дядей и тетей. Через пять лет ее и саму протестировали, и она узнала, о какой «школе» шла речь. Диана, уже ставшая к тому времени профессионалом, надавила на все известные рычаги, чтобы помешать ей пойти той же дорогой, но добилась только того, что Вера еще больше уперлась.

Она наложила тени погуще, не переставая думать о Диане.

Конечно же, не было ничего удивительного в том, что Диана стала одной из лучших в мире наживок: она просто родилась для того, чтобы носить маски. Никогда не угадаешь, о чем она на самом деле думает, – такая хитрюга! «Она для тебя – просто богиня, ты слишком зависима от нее», – говорила Элиса. Вера знала, что сестра и подруга не очень-то ладили, но в этом случае готова была признать, что Элиса права. По ее мнению, даже Клаудия Кабильдо, с ее огромным опытом, не могла соперничать в мастерстве с ее Дианой.

И поэтому-то Вера так удивилась, когда старшая сестра сказала, что бросает работу.

«И все ради того, чтобы жить с таким чуваком, как Мигель Ларедо», – думала девушка, сжимая зубы. Настоящим театральным жиголо, самонадеянным красавцем, который оставил работу по специальности ради того, чтобы – о, бога ради – уберечь свою гладкую кожу от шрамов. И не то чтобы ей было дело до того, что там натворил Ларедо, да и не ревнует она вовсе – на что однажды ядовито намекнула Элиса – к тому, что ее сестра с ним спит. Чего она действительно не может принять – так это то, что Диана предпочла жить с этим типом, вместо того чтобы прикрывать собой амбразуру. Неужто в этом и заключается зрелость – предпочесть вульгарность, предпочесть трусость? «Вовремя» выйти в отставку, пока кто-нибудь – о, бога ради – не причинил тебе серьезного вреда, такого, как Клаудии Кабильдо (или Элисе, но лучше об этом не думать)? Если уж ты так боишься, зачем стала наживкой? Зачем сказала «да», сестренка? Разве не лучше снять облачение, прежде чем дать обет? Кого ты на самом деле боишься? Наблюдателя? Возможно, ее сестре следовало посоветоваться с Элисой: «Что нужно сделать, чтобы стать такой, как ты, Элиса, чтобы выйти на арену и привлечь к себе быка, вместо того чтобы сунуть голову под подушку, как трусиха, такая, как…»

Вера почувствовала, что глаза ее повлажнели, а это угроза для макияжа, сделанного с таким тщанием. Она глубоко вздохнула и решила побыстрее завершить сборы. Еще раз расчесала длинные каштановые волосы, сделав пробор посередине. Вдела в мочки серебряные серьги. Сложила помаду, тушь, тени и сунула в боковой карман рюкзака, который оставался в спальне. Вернулась в ванную и нажала на клавишу «Delete», стирая записи с репликами из «Все хорошо, что хорошо кончается» – одной из наименее популярных пьес Шекспира как у читателей, так и у постановщиков. Лично ей нравилась история героини пьесы Елены – Золушки, которая бросается в бой за истинную любовь, не обращая внимания на социальное неравенство и даже выступая против того мужчины, которого любит. В их профессиональной среде поведение Елены ассоциировалось с маской Жертвы, однако больше всего Веру привлекали сила и отвага героини: «Чья власть к звездам любовь мою манит?» ^[49]

Вера прошла в спальню и убрала плеер в тумбочку, стараясь не заглядывать внутрь ящика, где было столько вещей, напоминающих об Элисе.

Ее ноутбук, открытый, все еще лежал на постели. Она закрыла испещренный пометками текст «Все хорошо» и открыла сайт карты с распределением наживок по зонам охоты на Наблюдателя.

Ожидая, пока загрузится сайт, она улыбнулась. Боже, как же ей нравится эта работа! От нее никуда не денешься – и пугает, и возбуждает одновременно. Прошлой ночью, в Цирке, ей удалось подцепить на крючок пьяного парня, который перешел черту, разделяющую приставание и агрессию. Веру до сих пор смех разбирает при воспоминании о том, как легко это было: простая фантазия на тему Вонга, дабы освободить его подсознание и умерить желание, а она всего лишь принимает позу Ульриха. Всего лишь. Было так клево увидеть лицо этого парня, пускающего слюни от…

И вдруг девушка замерла.

На этот раз звук был хорошо слышен – скрип дверных петель.

В ее квартире.

От волнения пересохло во рту. Вера пошла в гостиную. Краешком глаза заметила сексапильную фигуру, скользившую вдоль стены, и непростительно долго не могла понять, что это она сама, отраженная в зеркале.

На первый взгляд в гостиной все было на своих местах: маленький столик посредине, кресла, постеры с любимыми исполнителями, остатки торопливого ужина на большом столе. Дальше коридорчик к входной двери, а налево дверь в кухню, но что там внутри, с того места, где стояла Вера, увидеть она не могла.

Она вспомнила, что скрипит именно кухонная дверь. Элиса уже несколько раз напоминала, что нужно вызвать мастера, потому что смазка не помогает.

Кухня.

Это не мог быть ветер – все окна в квартире закрыты.

Там кто-то был. Вере даже стало казаться, что она представляет себе маршрут его перемещения по квартире: «Он вошел в дом, когда я красилась… И это был первый звук, который я слышала. Спрятался в кухне, а когда решил закрыть дверь…»

Сердце колотилось о ребра, пока она раздумывала, что делать.

Сначала возникла мысль позвонить в полицию, но она тут же отказалась от этой затеи. Черт возьми, ведь она – наживка! Да она одна опаснее целого наряда полиции, особенно в костюме. Несколько жестов маски Жертвы пригвоздят предполагаемого вора, да так, что он с места не сдвинется, и ей хватит времени, чтобы подцепить его на крючок.

Ей-то нечего бояться – стоит опасаться тому, кто сюда проник.

Вера заставила себя двинуться вперед. Вокруг царила тишина. Девушка прошла через гостиную и увидела, что дверь на кухню открыта. Припомнила, что так ее и оставила, но порожденный молодым инстинктом сигнал тревоги уже завывал в мозгу, предупреждая, что, несмотря на видимость, тот, кто спрятался на кухне, несомненно, хотел, чтобы она считала, что там никого нет.

«Наблюдатель», – подумала она вдруг и почувствовала, что по спине будто заструился ледяной ручеек. Но этот убийца никогда никого не похищал из дома, компьютеры не указывали на квартиры как на возможную зону охоты, насколько она знала. Абсурдно предполагать, что…

И тут она поняла, что упустила самое простое.

Бросила быстрый взгляд на пульт сигнализации у входной двери. Сигнализация не снята. Не может здесь никого быть. Ей показалось.