Тайны советского футбола - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Малов cтр.№ 21

Он поразил своим великолепием и размерами не только зрителей, но и спортсменов. Под высокими и широкими трибунами нашлось место для просторных спортивных залов, где могли тренироваться боксеры, борцы и гимнасты, двух тиров, кабинетов врачей, помещений для различных стадионных служб. Для футболистов были устроены невиданные доселе великолепные раздевалки, душевые, комнаты для отдыха и для теоретических занятий.

И все же несколько лет спустя даже такой спортивный гигант уже не мог вместить всех желающих, когда на нем проходили самые интересные футбольные матчи. Осенью 1934 году началась реконструкция.

Чтобы увеличить число мест, построили Восточную трибуну, соединившую все трибуны в овал. Но и этого было мало: «дно» стадиона углубили на три метра, вывезя огромное количество земли. Это позволило устроить еще один, нижний ярус трибун.

Теперь стадион вмещал больше пятидесяти тысяч зрителей. Кроме того, по всему его периметру тянулась широкая открытая площадка, с которой можно было смотреть футбольные матчи стоя. Это увеличивало число зрителей еще на несколько тысяч.

Но реконструированный стадион удивлял уже не только размерами. Впервые в стране дикторы стали объявлять составы команд, а также авторов забитых мячей. На башнях Восточной трибуны появилось табло: названия команд и счет. К услугам зрителей на стадионе был теперь также ресторан и кинотеатр.

Словом, это был целый спортивный город, одна из новейших достопримечательностей столицы и, конечно, очередное подтверждение успехов советской страны во всех областях.

Однако вопреки пропаганде крупнейшим в Европе московский стадион «Динамо» так и не стал. Для сравнения, знаменитый лондонский стадион «Уэмбли», открытый в 1923 году, вмещал вместе со стоячими местами 120 тысяч зрителей. А шотландский «Хэмпден Парк» в Глазго, построенный в 1908 году, и того больше. Однажды на матч сборных Шотландии и Англии, проходивший в Глазго, было продано 149 415 билетов.

Правда, зрителям, заполнявшим трибуны стадиона «Динамо», было, конечно, не до таких сравнений, когда на поле выходили футболисты и начиналось очередное завораживающее футбольное действо.

Вместе с тем в стране великих строек и грандиозных пятилетних планов, разумеется, не могли не думать и о сооружении гигантского «суперстадиона», несравненно большего, чем «Динамо». Решение о его строительстве было принято еще в 1931 году. По замыслу, новому стадиону предстояло стать настоящей «фабрикой спорта», раскинувшейся на нескольких сотнях гектаров в живописном московском уголке — Измайлове. Согласно проекту трибуны вокруг главного футбольного поля должны были вмещать 120 тысяч зрителей.

По окончании строительства было намечено провести на этом «суперстадионе» спортивный праздник невиданного масштаба, посвященный успешному завершению первого пятилетнего плана. Пятилетку, судя по отчетам, выполнили за четыре года и три месяца к 1933 году, а вот стадион-гигант не успели не то что построить, даже толком начать строительство.

Лишь к 1935 году выполнили некоторую часть подземных работ, после чего дело надолго застопорилось. Выяснилось, что подземные бетонные опоры трескаются из-за плохого качества материала и не способны выдержать предстоящих огромных нагрузок. Когда в 1941 году началась война, строительство «суперстадиона» полностью прекратилось, а потом о нем даже и не вспоминали. Уже в 50-х годах новый московский стадион-гигант начали строить в Лужниках…

Но еще раньше, в 1950 году, первый советский стадион, вмещающий сто тысяч зрителей, открыли в Ленинграде — стадион имени Кирова на берегу Финского залива. Строительство началось в 1933 году, шло очень медленно, в войну и блокаду, разумеется, прекратилось. И все же в отличие от московской «фабрики спорта» его довели до конца.

Но как бы то ни было, главной футбольной ареной Советской страны, начиная с 30-х годов и до 1956 года, когда были построены «Лужники», оставался московский стадион «Динамо».

Стадионы стадионами, но и сам советский футбол эпохи, предшествующей началу регулярных чемпионатов страны для клубных команд, в мировой «табели о рангах» тоже был далеко не на первых местах.

В том, что в 20–30-е годы прошлого века советская пропаганда безудержно преувеличивала значение побед сборной СССР, опять-таки преподнося их как убедительное доказательство преимуществ коммунистического строя, сами футболисты тех лет были, конечно, не виноваты. Футболисты занимались своим делом: они играли, как умели. Демонстрировали мужество, волю, выносливость, атлетизм, скорость, — словом, все те качества, что необходимы хорошему футболисту. Для побед над откровенно слабыми соперниками, силу которых советская пропаганда с теми же целями преувеличивала, этого было вполне достаточно. Однако в других компонентах, чего уж греха таить, советский футбол отставал прежде всего в тактической выучке.

Сказывалось, увы, именно то, что с сильными по-настоящему соперниками, в матчах с которыми даже жестокие поражения всегда поучительны, встречаться тогда не приходилось. Советский футбол, в отличие от футбола царской России, пусть делающего лишь первые робкие шаги, находился в стороне от большого футбольного мира. А затворничество, понятно, никому и ни в одной сфере человеческой деятельности не идет на пользу.

Мировой футбол между тем не стоял на месте, и доказательством этого в первую очередь становились как раз чемпионаты мира. На них соперничали новые футбольные идеи и демонстрировались припасенные загодя прогрессивные тактические новинки, опробованные до этого в клубных чемпионатах разных стран. Удачные находки, разумеется, перенимали другие команды. Но чтобы брать их на вооружение, надо было хотя бы видеть игру сильнейших команд мира, а в те далекие годы возможность этого для советских футболистов полностью исключалась — ведь даже телевизионные трансляции матчей были тогда делом далекого будущего. Советский футбол продолжал оставаться на краю большого футбольного мира.

В начале 30-х годов и клубы, и сборная СССР показывали примерно такую же игру, что и десятилетие назад, когда расстановка футболистов представляла собой схему с двумя защитниками, тремя полузащитниками и пятью нападающими. В Англии по такой схеме играли еще в начале века. В 1925 году, однако, изменилось правило положения «вне игры», что в свою очередь в мировом футболе повлекло за собой определенные изменения тактических схем.

По прежним правилам игрок нападающей команды не считался в офсайде, если между ним и воротами находились три игрока противника, один из которых мог быть вратарем. Но защитники, в конце концов, мастерски освоили «ловушку» для нападающих, разом отходя от своих ворот в момент паса вперед и таким образом оставляя сразу нескольких игроков соперника в офсайде.

Результативность игры резко снизилась, к тому же судье то и дело приходилось давать свисток, фиксируя очередное положение «вне игры». Поэтому в 1925 году законодательный Международный совет ФИФА принял революционное решение: отныне игрок не считался в офсайде, если между ним и воротами было уже не три, а только два игрока соперника.