Мифы и предания Древнего Рима - читать онлайн книгу. Автор: Дина Лазарчук cтр.№ 44

Смерть Юлия Цезаря. Художник Ж. Л. Жером

Двадцать три удара пронзили тело Цезаря, и кровь его забрызгала цоколь пышной статуи Помпея, стоявшей в курии, словно сам Помпей явился отмстить давнему врагу. Многие из заговорщиков тоже оказались ранены — друг другом, так как орудовали кинжалами в тесноте и давке и каждый желал дотянуться до Цезаря. Тело его заговорщики хотели сбросить в Тибр, но не решились, и оно было торжественно предано огню на Марсовом поле.

Однако после похорон ненависть к Цезарю сменилась всенародной скорбью: на форуме ему воздвигли колонну из нумидийского мрамора с надписью «Отцу отечества», у подножия которой долгие годы решали споры и давали обеты, клянясь именем Цезаря. Говорят также, что из его убийц никто не прожил более трех лет. Все они погибли, и все разной смертью, а Кассий и Брут покончили с собой, причем Кассий бросился именно на тот кинжал, который обнажил против Цезаря.

Император Октавиан Август, преемник Цезаря, известен тем, что успешно провел множество войн, возвел в Риме немало пышных построек — по собственным же словам, он принял город кирпичным, а оставил мраморным, — и правил много лет справедливо и милосердно, сам же жил скромно, отчего был крайне любим народом. В памяти же народа он остался на долгие годы, в том числе благодаря своему остроумию, свидетельств которому великое множество.

Не секрет, что Октавиан Август был очень щедр к народу. То и дело он раздавал людям денежные подарки, когда по четыреста, когда по триста сестерциев на человека, а в неурожайные годы даром раздавал на улицах хлеб. Однако заботился он не о собственной славе, как большинство богатых римлян, а о всеобщем благе, и к народу был по-отечески строг. И потому, когда люди стали жаловаться на дороговизну вина, Август был глубоко возмущен. «Мой зять Агриппа построил в городе достаточно водопроводов, чтобы вы не страдали от жажды!» — разгневался император.

Аудиенция у Агриппы. Художник Л. Альма-Тадема

Однако, несмотря на всю свою щедрость, Август терпеть не мог, когда кто-то пытался вымогать у него нечто большее, чем он хотел дать. Так, некий Пакувий Тавр просил у императора подарка, ссылаясь на то, что по всему городу говорят, будто бы Август уже пожаловал ему немалые деньги. «А ты не верь», — едко отвечал Август.

Еще рассказывают, будто бы некий человек, отстраненный от командования конным отрядом, просил у Августа жалованье. Просьбу свою он объяснял желанием спасти собственную честь: дескать, получив деньги, он сможет говорить, что жалованье его было слишком мало и оттого он добровольно сложил с себя должность. Выслушав его, Август заметил: «Ну так и говори, что сочтешь нужным. Я не стану опровергать», — и отказался давать деньги.

Октавиан Август славился и тем, что к вершимому им суду относился не только с тщательностью, но также и со снисхождением. Некого юношу обвиняли в отцеубийстве, и по древней традиции его зашили бы в кожаный мешок и бросили в море. Желая спасти несчастного от жуткой казни, Август перво-наперво обратился к нему со словами: «Так, значит, ты не убивал своего отца?»

А однажды, разбирая дело человека, в вину которому вменялись главным образом дурные отзывы об императоре, Август отказался давать ход делу, возмутившись: «У меня тоже есть язык, и я могу наговорить о нем еще больше!» А когда его приемный сын и наследник Тиберий в письме жаловался ему на то же самое, Август отвечал: «Не поддавайся порывам юности, милый Тиберий, и не слишком возмущайся, если кто-то обо мне говорит дурное: довольно и того, что никто не может нам сделать дурного» ^[8].

Справедливый Август вдобавок не поощрял жестокости. Известно, что однажды он ужинал на вилле некоего богача и молодой раб, прислуживая за столом, разбил дорогостоящий хрустальный кубок. Хозяин приказал бросить провинившегося в пруд на съедение муренам, а обезумевший от ужаса раб упал на колени перед Августом, моля даже не помиловать его, а казнить не такой мучительной смертью. Август в ответ просил подать остальные кубки и хладнокровно, один за другим, на глазах хозяина виллы разбил их о плиты пола. Говорили, что раб избежал наказания.

О суде Августа рассказывают еще одну поистине удивительную вещь. Как-то один ветеран, которому предстояло отвечать по иску, пришел в приемную к Августу за помощью. Август, не особо вникая, назначил ему защитника в суде из собственной свиты. Тут неожиданно ветеран бросил с упреком: «А когда ты, Цезарь, подвергался опасности в битвах, я лично сражался за тебя, а не искал заместителя!» — и показал императору старые шрамы. Говорят, Август густо покраснел и сам взялся защищать ветерана в суде, чтобы не показаться неблагодарным.

Живому уму Октавиана Августа приписывают и множество острот, сказанных им в повседневной жизни. Так, некоего юношу по имени Херенний, уличенного в пороках, Август приказал выслать из военного лагеря. Умоляя императора простить его и оставить в лагере, Херенний спросил со слезами на глазах: «Что же я скажу своему отцу?». — «Скажи ему, что я тебе не понравился», — предложил император.

В другой раз один тирский торговец предлагал Августу купить у него пурпурную ткань, Августу же пришелся не по нраву ее цвет — слишком темный. «Подними ткань повыше, чтобы лучше рассмотреть цвет», — посоветовал торговец. «И что дальше? — поинтересовался Август. — Мне прогуливаться по крыше, чтобы римский народ говорил, что я хорошо одет?»

Не чужд был Август и литературного творчества. Стихи и эпиграммы давались ему без труда, когда же он с воодушевлением взялся за трагедию о греческом герое Аяксе, то трагедия не задалась, и император стер рукопись. И когда друзья спросили его, как поживает Аякс, расстроенный Август мрачно усмехнулся и ответил, что Аякс покончил с собой, бросившись на губку.

Меценат представляет императору Августу свободные искусства. Художник Дж. Б. Тьеполо

Удивительно и то, с какой несвойственной его статусу легкостью Август сносил шутки в собственный адрес и как спокойно выслушивал любые словесные проявления неповиновения. Однажды в Рим прибыл некий юноша, видом очень похожий на Августа, чем и обратил на себя внимание разного рода зевак. Прознав о том, Август решил лично познакомиться с этим человеком. Убедившись в действительном их сходстве, Август с улыбкой поинтересовался у юноши, не случалось ли в Риме бывать его матери. «Нет, — ответил юноша, но, не удержавшись, добавил: — Зато там часто бывал мой отец». Язвительное это замечание довольный Август пропустил мимо ушей.