Несостоявшиеся столицы Руси. Новгород. Тверь. Смоленск. Москва - читать онлайн книгу. Автор: Николай Кленов cтр.№ 74

Страница

Не так и важно, насколько велико было личное участие Федора в делах правления. Для нас главным является то, что предоставленная сама себе сложная система государство — элита — общество вернулась в доопричное состояние — и тут же нашла пути для масштабной восточной экспансии. Причем на этом пути внешне просто и буднично состоялся настоящий прорыв: началось масштабное строительство городов как центров колонизации (а не только как опорных военных пунктов для обороны на Юге и наступления на Востоке и Западе). Да, на первых порах сложно было заметить разницу между Самарой и Велижем Василия III, Царицыном и Ряжском Ивана IV, между быстро сошедшей на нет военной крепостью и будущим городом-миллионником. Но сейчас с нашим послезнанием разница эта очевидна. Увы, Федору и Борису Годунову банально не хватило времени, и к началу Смуты колонизация еще не начала приносить свои основные плоды.

А о масштабе этих плодов можно судить по реальным итогам освоения Черноземья, которое в нашей истории пришлось практически заново начинать уже после Смуты, в XVII в. Тогда при первых Романовых после катастрофы Смуты Россия начала заново масштабную работу, подходы к которой были отмечены и во времена Грозного. И результат вышел грандиозный, изменивший место государства и народа в мире. Со времени строительства Большой засечной черты за одну лишь вторую половину XVII в. площадь пашни в «заселенных» областях Центра романовской России возросла с 8 до 13 млн десятин, а в «заселявшихся» областях Юга — с 4 до 16 млн, в некоторых южных уездах запашка возросла в 7 раз [Важинский В. Н. Сельское хозяйство в черноземном центре… С. 9–10]. За счет Юга стремительно росло и население: в 1678 г. в Черноземном центре проживало уже 1,8 млн человек, в то время как в старом Нечерноземном центре — 3,5 млн, а с 1678 по 1719 г. население четырех черноземных губерний будущей имперской России увеличилось до 2,1 млн человек [Водарский Я. Е. Население России в конце XVII — начале XVIII века. С. 106, табл. 19; с. 155, табл. 29; с. 167, табл. 3]. С 1670-х гг. началась помещичья «колонизация» Юга, крайне актуальная с точки зрения выхода из замкнутого круга проблем «грозного» времени: помещики стали в массовом порядке переводить своих крестьян на отмежеванные им земли «дикого поля» и уже в 1678 г. три четверти бояр имели владения на Юге.

«В Тульских и в Орловских и в иных к тому краю прилегающих местах, — говорилось в докладе Разрядного приказа в 1681 г., — многие государевы ближние люди… помещики и вотчинники в диких полях построили многие села и деревни… а тем в Московском государстве хлеба и съестных запасов учинилось множество и покупке всего цена дешевая…»

У государства всего за тридцать лет появилась новая опора для формирования армии, новая возможность для реализации старой договоренности с дворянством под кодовым названием «населенные земли за службу». А в XVI в. появление новых земель для раздачи ко всему еще обозначало, что для выполнения обязательств перед растущим дворянством государству не пришлось бы так сильно давить права крестьян, не состоялось бы (или состоялось бы не так) вызванное опричным лихолетьем введение настоящего крепостного права. Ведь в нашей реальности именно после военных поражений и дворянского разорения времен Ливонской войны, когда встал вопрос о сохранении армии, государство:

а) сняло ограничения с взимаемых помещиками повинностей, и во ввозных грамотах к крестьянам указание «платить по старине» или «платить помещичье» (то бишь по установленным расценкам) сменяется на страшное «чем вас изоброчит» [см., напр.: ЦГАДА. Новгородская приказная изба. Стлб. № 42 753, ч. III, л. 3; РГАДА. Ф.1209, оп. 3, № 16 931, л. 158, 159];

б) отменило все налоговые привилегии монастырей (чтобы не бежали люди на монастырские земли);

в) в 1581 г. начало новую перепись и объявило на время этой переписи «заповедные лета», то есть временно запретило переход крестьян от помещика к помещику как таковой.

Могла ли Россия «опередить время» и обхитрить судьбу? Ресурсов, ушедших на случившуюся в нашей реальности Ливонскую войну, вполне могло бы хватить если не на маловероятный разгром Крыма, то уж на создание Белгородской засечной черты по «взрослому варианту» задолго до того, как это произошло в нашей реальности. Политические силы, что лоббировали именно «южное» направление экспансии тоже можно разглядеть. И если бы в начале 60-х гг. XVI в. восторжествовали бы «южное» и «восточное» направления в российской внешней политике, если бы было выбрано «восточное» направление экспансии, то мог бы измениться и весь последующий ход отечественной истории. Не состоялись бы военные неудачи, давшие повод для введения опричнины. На два, а то и три десятилетия раньше на лучших переправах через Волгу встали бы Самара, Царицын, Саратов, разрезая степные кочевья. На два, а то и три десятилетия раньше началось бы движение на юг степной границы Руси: аналоги Белгорода и Царева-Борисова возникли бы в 70-е гг. XVI в., а значит, к моменту династического кризиса и экосоциальной катастрофы нулевых гг. XVII в. страна подошла бы, поднакопив жирок за предыдущие тучные годы. И этот факт (при всей очевидной проблематичности столь далеко идущих прогнозов), давал России шанс вырваться из петли положительных обратных связей, что притащила нас к опричному краху, а затем и к Смуте, не разрушая при этом в пользу дворянства и государства хрупкого равновесия системы государство — элита — народ».

Подводим итоги проведенного историко-альтернативного исследования основных развилок в истории Средневековой Руси-России. Для простоты и наглядности итоги эти стоит собрать в одну простую таблицу:

Чтобы разобраться с тем, по каким критериям я оценивал альтернативы, выбирая «позитивные» и «негативные» развития событий, потребуется отдельный разговор, который и станет центром предлагаемого вашему вниманию странного эпилога. Как обычно, придется зайти издалека и сформулировать предельно общую модель развития средневековой России, в рамках которой мы только и сможем сравнивать между собой перечисленные, столь разнородные альтернативы. Причем нам придется все время помнить, что на сегодняшний день в принципе не существует подходящей модели, признаваемой большинством научного сообщества.

Страница