Танки Первой Мировой - читать онлайн книгу. Автор: Семен Федосеев cтр.№ 54

Расчет каждого пулемета составлял два человека — ошибка, которой в тот же год едва избежали французы при разработке танка «Рено» и происходившая, видимо, из стремления обеспечить пулеметам наибольшую боевую скорострельность с быстрой заменой ленты Пулеметчики помещались на сиденьях с низкой спинкой, укрепленных на полу на тех же стойках, что и пулеметы. Коробка с лентой на 250 патронов крепилась на сиденье стрелка, запасные коробки укладывались под сиденьем. Танк мог возить с собой 40–60 лент, т. е. 10–15 тысяч патронов. В бортах корпуса и дверях имелись лючки с бронезаслонками для стрельбы из оружия экипажа. Вооружение экипажа должно было включать ручной пулемет, карабины, пистолеты, ручные гранаты и даже один огнемет. То есть экипаж танка набирался и вооружался подобно гарнизону форта. На практике это не соблюдалось (по крайней мере, огнемета не получил ни один танк), и экипаж имел с собой личное оружие и гранаты. Для укладки карабинов служили скобы внутренних лестниц.

Танк № 501 оказался полностью «симметричным» — вместо артиллерийской установки в его передней части, так же как и в кормовой, устанавливались два пулемета. Таким образом обеспечивался действительно круговой обстрел. Позже танк № 501 был перевооружен 57-мм пушкой на тумбовой установке.

57-мм пушки «Максим-Норденфельд» на тумбовых установках пригодились не только для танков — 150 таких установок было смонтировано на грузовиках в качестве самоходных орудий ПТО.

Спереди и сзади к раме машины крепились буксирные крюки. В боевой обстановке вырезы корпуса для буксирных крюков прикрывались шарнирно укрепленными треугольными крышками. На минимальной скорости тяговое усилие достигало 15 т. Танк нес с собой ЗИП и шанцевый инструмент. ЗИП помещался в коробке под полом в передней части корпуса — перед бензобаками, шанцевый инструмент крепился на бортах снаружи.

Для питания электрооборудования внутреннее и внешнее освещение) служил электрогенератор с приводом от двигателя. Из средств внутренней связи следует упомянуть указатель на цель. Он крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и поворачивался командиром танка с помощью троса. Перед расчетом орудия над правым смотровым лючком располагалась панель с белой и красной лампочками: их сочетания означали команды «заряжай», «внимание» и «огонь». Остальному экипажу, как и во всех танках того времени, командиру приходилось подавать команды криком, перекрывая шум двигателей и трансмиссии. Средств внешней связи не предусматривалось Надежность работы имевшихся радиостанций внутри трясущегося корпуса танка вызывала большие сомнения, не было уверенности и в эффективности световой сигнализации. Семафоры быстро сбивались бы пулями, осколками или взрывной волной. Предусмотрели лючок для сигнализации флажками. Однако на практике управление свели к принципу «Делай, как я», а при необходимости — посыльными. Был, правда, разработан вариант «связного танка», оснащенного радиостанцией с поручневой антенной на крыше корпуса, вооруженного только двумя пулеметами, с экипажем 11–13 человек, включая радистов и наблюдателей. Но, в отличие от британских и французских «радиотанков», этот проект остался на бумаге.

В целом конструкция танка воплощала в себе идею «подвижного форта», приспособленного более для круговой обороны и поддержки действий пехоты, нежели для прорыва обороны противника и поддержки пехоты. Несмотря на обильное вооружение, кругового обстрела в прямом смысле слова не получилось; из-за ограниченных углов наведения орудия два сектора в переднем направлении представляли собой мертвое пространство. Если проводить аналогии со штурмовыми машинами древности, можно условно считать, что первые британские тяжелые танки создавались как «таран», французские средние — как «черепахи» с катапультами, а тяжелые германские — как обильно вооруженные «штурмовые башни».

Основным производителем A7V был завод фирмы «Даймлер» в Мариенфельде. На этом же заводе, кстати, собирались и машины «Мариен-Ваген». Ручная сборка и доводки деталей по месту сказались на внешнем виде танков. Стоимость постройки одного танка A7V в ценах 1917–1918 гг. составляла 250 000 германских рейхсмарок, из них 100 000 марок приходилось на бронирование. До сентября 1918 г. было собрано всего 20 A7V. Первую серию составили танки на шасси №№ 501, 502, 505–507 и 540–544. Танки второй серии имели номера 525, 526, 527, 528, 529 (корпуса «Крупп»), 560, 561, 562, 563 и 564 (корпуса «Рёхлинг»).

Бронирование ходовой части, выступающие под рамой машины картеры бортовых передач и подвешенные под днищем спереди и сзади наклонные бронелисты вместе с высоким расположение центра тяжести снижали проходимость машины. Танк мог уверенно двигаться по рыхлому грунту, но только по открытой местности без бугров, глубоких рытвин и воронок, легко опрокидывался при боковом крене. При переходе через проволочные заграждения колючая проволока просто затягивалась к гусеницам и запутывалась в них, что иногда приводило к перегрузке и выходу из строя сцеплений. Бронирование ходовой части было применено по опыту собственной германской противотанковой обороны, часто «разбивавшей» открытые гусеницы британских танков. На первом демонстрационном образце танка бронирование доходило до осей опорных катков. Экраны, закрывавшие ходовую часть, были и на серийных танках, однако экипажи снимали их, открывая ходовые тележки, дабы грязь с верхних ветвей гусениц не забивалась в ходовую часть. Бронелисты, прикрывавшие направляющие и ведущие колеса, могли откидываться на петлях вверх. Для обслуживания ходовой части с каждого борта имелись также два небольших лючка, крышка переднего имела вырез для вывода выхлопной трубы. Лючок имелся также в нижнем кормовом листе.

Расположение командира и водителя в поднятой рубке обеспечивало им неплохой обзор местности, однако длинный высокий корпус сильно затруднял ему наблюдение за дорогой непосредственно перед танком. Водитель видел местность только в 9 м впереди машины. Поэтому в управлении ему помогали механики, наблюдавшие за местностью через лючки в бортах — под рубкой. В отличие от британских тяжелых танков (до появления Mk V) всю физическую работу по управлению танком механик-водитель выполнял один, причем она была легче и проще, чем у британских коллег. Два механика участвовали в управлении только «глазами и голосом».

Большие размеры и особенно высота танка делали его хорошо видимой мишенью для артиллерии. За громоздкий неуклюжий корпус, за экипаж, соответствующий по численности полувзводу, и за две дымящие выхлопные трубы A7V прозвали в войсках «тяжелой полевой кухней». Вентиляция танка, как и на первых английских и французских машинах, оказалась неудовлетворительной. По рассказу одного механика-водителя A7V, температура внутри танка во время боя достигала 86 °C — пожалуй, небольшое преувеличение. На марше экипажи предпочитали размещаться на крыше танка. Тряска и теснота затрудняло передвижения внутри танка, и экипажи прибегали к импровизированным приспособлениям — к решеткам крыши привязывали веревки с узлами и петлями вроде петель в трамвае. На крыше машины перевозилась маскировочная сеть, без которой укрытие такой махины на стоянке было бы невозможным даже в лесу.

Как показал боевой опыт, обилие вооружения и недостаточное время тренировки экипажей приводили к тому, что пулеметчики мешали артиллеристам и наоборот. Вообще же неудачи, которые постигли немецкие танки впоследствии, следует отнести не только на счет недостатков конструкции, но и на счет малочисленности машин и степени обученности их экипажей — у немцев просто не было времени и возможности провести должное обучение. Даже если они добивались местных успехов, это никак не влияло на ход операций. Столь разительное несоответствие целей и средств растревожило «общественное мнение».