Идея сибирской самостоятельности вчера и сегодня - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Верхотуров cтр.№ 78

Отказ от «оборонного сознания» делает не нужным следующие явления российской жизни. Не нужны становятся многочисленные силовые ведомства. Большая армия нужна только тогда, когда есть априорное представление об окружающем мире, как о потенциальных врагах. При нормальном подходе численность армии резко сокращается, ибо становится понятно, что большинство политических проблем и внешних угроз можно решить политическими методами.

Не нужна детальная регламентация общества, и отпадает принуждение общества жить в рамках высочайше установленных образцов. Это делает ненужным многочисленные силовые ведомства: МВД, ФСБ, МЧС и другие, чья численность падает по уровня, необходимого для поддержания правопорядка. Именно поддержания правопорядка, а не навязывания полицейского режима! Значительно сокращается административный аппарат, чьи функции при здравом подходе также являются излишними и дублирующими друг друга.

Здесь нужно понять вот какой момент. Тщательная регламентация общественной жизни нужна только для принуждения гражданина к повиновению любому государственному указу и превращения его в «мобилизационный резерв». Такой государственно-политический строй, какой есть сейчас у нас, направлен только на это. Главная его цель – создать такие условия, чтобы никакой человек ничего не мог сделать без обращения к государственным органам, и получения письменного разрешения. Это очень удобно для милитаризованного государства. Единым разом можно все хозяйство, все общество перевести на военное положение и принудить его к исполнению приказов.

Раздутая армия, силовые ведомства и административный аппарат – это совсем не пороки этой системы, с точки зрения «оборонного сознания». Это величайшая его сила, и величайшие возможности, ибо при существующей системе изменить общество можно иногда буквально за день путем отдачи соответствующего распоряжения. Мы видим уже, как это делается на примере монетизации льгот и отмены выборов губернаторов.

Разрушить эту систему, растрачивающую силы русского народа, невозможно путем частичных изменений в этой системе. Ее можно разрушить только поразив ее в самый центр и ядро – «оборонное сознание».

Долгое время русский патриотизм был понятием достаточно абстрактным. Он распространялся на всю огромную державу, в одну шестую часть суши, на все ее самые разнообразные условия, ландшафты от субтропиков до субарктических пустынь, города и поселки. Русский патриотизм был многоликим и многонациональным, и к нему на полных основаниях мог присоединиться человек любой национальности, любой культуры и языка. Этот вид патриотизма правильнее было бы назвать имперским патриотизмом. Русские построили огромную империю и на полных правах любили каждый завоеванный кусочек земли, считая его своим на том основании, что он полит русской кровью при завоевании.

Этот вид патриотизма, а, именно, имперский патриотизм имеет несколько ярких отличительных сторон.

Во-первых, центр для империи – это столица империи, где сосредоточена центральная власть. Отсюда исходят указания, распоряжения, сила, принуждающая народы, входящие в империю, к повиновению. Здесь же сосредоточена основная часть богатств и культурных достижений империи. Потому, вполне законно, столица империи любима и воспеваема ее гражданами.

Гражданин империи вполне мог никогда не бывать в столице, или быть только проездом, что не мешало ему гордиться столицей и превозносить ее выше всего на свете. Что же здесь любимо и воспеваемо? Город? Нет, поскольку город населяет лишь незначительная часть граждан империи, а вот культ столицы проникает во все концы имперской территории. Нация? Тоже нет, ибо в столице живут представители всех народов, входящих в империю. Имперская столица – город многонациональный по определению.

Скорее всего, когда воспевают столицу империи, то любят и превозносят власть. Вот она-то, в отличие от города, является для всех важной. Она достает любого гражданина империи, она устанавливает все порядки, от нее все зависят. Центральная власть – это высшая ценность гражданина империи, и потому неудивительно, что на ее поддержание и превознесение тратится столько много сил.

Во-вторых, патриотизм в империи не связан с какой-то территорией. Даже столица не является тем местом, где патриотические чувства выражаются сильнее всего. Что уж говорить о других частях империи? Имперский патриотизм связан с символами. Патриотизм для гражданина империи – это приверженность символам, их определенному набору. Это тоже самое превознесение центральной власти, только в несколько опосредованном виде.

В Российской империи главным символом был императорский двуглавый орел, который мы встречаем на всех предметах, так или иначе связанных с властью. Даже обращения в органы власти полагалось писать на особой, «гербовой бумаге», с оттиском двуглавого орла и соответствующими водяными знаками.

В СССР символом империи были серп, молот и красная звезда, которые также использовали решительно везде. На всех предметах, связанных с властью, государством, неизменно были эти символы.

В-третьих, имперский патриотизм не имеет четко выраженного национального лица. Конечно, есть в имперской культуре национальная основа – культура народа, создавшего империю. Однако, имперская культура легко и охотно воспринимает влияние извне, влияние покоренных народов. Все, что приживается в культурной атмосфере империи, то получает свои права гражданства. Зато огромное значение приобретают все достижения, так или иначе связанные с властью. Сама культура развивается, в значительной степени, как воспевание власти.

И сейчас в России существует патриотизм совершенно бесспорно имперского типа.

Огромное внимание уделяется государственной власти.

После короткого периода первое лицо в государстве снова стало культовой фигурой. Весьма показательна в этом отношении покатившаяся по России волна выражения приверженности Владимиру Путину: вывешивание портретов, широкое использование путинских лозунгов. Самая крупная партия в стране позиционирует себя как «партия Путина». После короткого перерыва в России снова стали в почете государственные символы. Стало общепринятым выражать свою лояльность власти путем выставления на видное место государственного флага.

Патриоты и государственники представляют себя как продолжателей великой русской культуры, что, впрочем, сочетается с поразительным невниманием к мерам сохранения этой самой культуры. Можно долго описывать положение культурных учреждений, но мы ограничимся фразой государственного человека, министра культуры Михаила Швыдкова: «Музеи – кладбища культуры».

Легко заметить, что почти все государственные усилия в области культуры на протяжении 90-х годов ушли на превознесение государственной же власти. Восстановление храма Христа Спасителя, гигантский памятник Петру Первому в Москве, колоссальных размеров памятник Александру Невскому во Пскове, гигантский мемориальный комплекс на Поклонной Горе в Москве – все это, и многое другое, показывает, что власть видит культуру как некий подсобный инструмент для самопревознесения. Что же, подход вполне в рамках имперского патриотизма.