Расстрелянные Герои Советского Союза - читать онлайн книгу. Автор: Тимур Бортаковский cтр.№ 103

Бывший в то время начальником Генерального штаба и представителем Ставки на Сталинградском фронте будущий маршал и дважды Герой Советского Союза А.М. Василевский вспоминает: «Несмотря на то, что советским войскам в результате упорной борьбы удалось вначале замедлить наступление немецких войск на дальних подступах к Сталинграду, а затем и остановить их продвижение перед внешним оборонительным обводом, положение на сталинградском направлении оставалось для нас в конце первой половины августа крайне напряженным. Протяженность Сталинградского фронта возросла до 800 км.

Ставка и Генеральный штаб с каждым днем все более и более убеждались в том, что командование этим фронтом явно не справляется с руководством и организацией боевых действий такого количества войск, вынужденных к тому же вести ожесточеннейшие бои на двух разобщенных направлениях. Не справлялось оно и с руководством теми мероприятиями, которые по заданиям ГКО и по требованиям военной обстановки должны были проводиться для усиления обороны города и удовлетворения нужд войск продукцией, производимой городской промышленностью. 5 августа Ставка приняла решение разделить Сталинградский фронт на два самостоятельных фронта — Сталинградский и Юго-Восточный»{7}.

6 августа 1942 года немецкие танки прорвали оборону по южному фасу Сталинградского обвода. В то же день Ставка Верховного главнокомандования Директивой № 170556, возложив ответственность за прорыв на командующего фронтом генерал-лейтенанта Гордова, потребовала от него во что бы то ни стало восстановить положение и отбросить противника на юг. Но восстановить положение ему не удалось. Следует признать, что в те трагические дни, когда немцы рвались к Волге, ни он и никто другой не смог бы их задержать. За эти просчеты в управлении войсками, приведшие к прорыву противником внешнего оборонительного обвода Сталинграда, генерал-лейтенант Гордов был отстранен от должности командующего фронтом.

С 10 августа 1942 года Ставка Верховного главнокомандования подчинила Сталинградский фронт командующему Юго-Восточным фронтом генерал-полковнику А.И. Еременко. Генерал-лейтенант Гордов назначался заместителем командующего по Сталинградскому фронту с 13 августа 1943 года. Н.С. Хрущев вспоминает: «Позвонил Сталин и сказал, что решили назначить новым командующим войсками Сталинградского фронта именно Еременко, а Гордова — его заместителем. Таким образом, Еременко вступил в командование, а Гордов сдал командование и приступил к исполнению новых обязанностей....

Мы с Еременко использовали далее Гордова для направления на особо опасные участки, с тем чтобы он там помогал командирам оказывать противнику более упорное сопротивление. И Гордов делал все, что мог. Я не чувствовал особого его недовольства. Или же он просто умел подавлять в себе такое чувство после того, как был смещен с поста командующего»{8}.

Если Василий Николаевич «подавлял чувство» и держал себя в руках, то только с равными по должности и по положению. С подчиненными он бывал крут и груб. Служивший в штабе под его командованием будущий Герой Советского Союза генерал армии С.П. Иванов вспоминает: «Спустя примерно час после отдания команды на выдвижение второго эшелона на НП позвонил В.Н. Гордов. Он занимался до этого, как видно, боевыми делами войск 63-й и 21-й армий, на участке которых ожидались попытки врага ликвидировать наш плацдарм в районе Серафимовича. Заместитель командующего фронтом потребовал доложить обстановку. Я сделал это весьма обстоятельно, особо выделив причины выдвижения второго эшелона. В ответ послышались шумные тирады, характерные для так называемого матерного руководства. В.Н. Гордов приказал немедленно остановить, а затем вернуть назад, в исходное положение, выдвигавшиеся на север соединения, и прежде всего танковый корпус. Он считал решение командарма преждевременным. Дело осложнялось тем, что К.С. Москаленко выехал в войска и соединиться с ним не удалось. Г.К. Жуков направился в 24-ю армию, чтобы форсировать ее наступление. К Д.Т. Козлову он еще не прибыл, а со следующей за ним радиостанцией связь по какой-то причине нарушилась. В.Н. Гордов отдавал свои распоряжения таким громовым голосом, что я невольно отодвинул телефонную трубку от уха и все присутствующие на НП, включая Я.Н. Федоренко и Л.Ф. Минюка, слышали его категорический приказ. И вот как бывает — эта деталь сыграла затем важную роль в моей личной судьбе.

Раньше я знал Василия Николаевича как начальника штаба и командующего 21-й армией. Он вел себя тогда с подчиненными более корректно. Мне думается, что последующее неожиданное выдвижение его в июле 1942 года вскружило ему голову. И некоторые далеко не лучшие особенности его характера проявились слишком резко...

Когда я вернулся на КП, то узнал, что, прикрываясь авиацией, враг предпринял мощную контратаку при поддержке 50 танков и вновь овладел высотой 154,2. В блиндаже собралось все начальство: Г.К. Жуков, Я.Н. Федоренко, В.Н. Гордов, К.С. Москаленко. Замкомандующего фронтом был вне себя от гнева. Он рвал и метал, причем основным виновником срыва операции выставлял меня.

— Снять с должности, немедленно отдать под суд военного трибунала за самоуправство, граничащее с изменой Родине! — восклицал он. Из его крика можно было понять, что якобы я сам, по собственной инициативе, остановил танковый корпус А.Г. Кравченко.

Г.К. Жуков тоже был изрядно взведен. Он бросал весьма красноречивые взгляды то на меня, то на Гордова, то на Федоренко. В это время к нему подошел Леонид Федорович Минюк и что-то сказал шепотом. Жуков поднялся и вместе с Минюком вышел из блиндажа.

Минут через десять Жуков вернулся и, посмотрев прямо в глаза бушевавшего замкомфронтом, сказал:

— Гордов, прекратите истерику и спокойно разберитесь в случившемся.

Слова эти были произнесены с таким холодом отчужденности, что мне стало ясно, что генерал Минюк напомнил Георгию Константиновичу, как в действительности было дело.

С этого момента Жуков говорил с Горловым лишь строго официально. И я думаю, что тогда-то и было предрешено последовавшее вскоре отстранение от должности Гордова, которого в конце сентября сменил К.К. Рокоссовский»{9}.

Маршал и дважды Герой Советского Союза К.К. Рокоссовский вспоминает о своей первой встрече с Василием Николаевичем: «На наблюдательном пункте я познакомился с заместителем командующего фронтом В.Н. Горловым, которого до этого не знал. Он явно нервничал, распекал по телефону командармов, причем не очень-то выбирал слова (я уже слышал, что солдаты такое руководство метко прозвали «матерным управлением»). Жуков не вытерпел.

— Криком и бранью тут не поможешь, — сказал он Гордову, — нужно умение организовать бой.

Объективно оценивая сложившуюся на этом участке обстановку, должен признать, что дело было не в неудачном командовании, а в недостатке сил и средств для успешного решения задачи. Сказывалась и спешка. От командующего фронтом настойчиво требовали перелома в боевых действиях, не учитывая, что на стороне противника в это время было значительное превосходство в силах. Желание снова не соответствовало возможностям войск.

К вечеру стало ясно, что наступление и на этот раз не даст результатов. Войска несли потери, но прорвать оборону противника нигде не могли.