Следующие шальные пули прилетели целой стаей, ударили в деревянную дверь дома и оставили на ней отверстия. Я обернулся, чтобы посчитать их, и шесть раз ковырнул пальцем эти дырки. Наверное, это и был как раз тот самый случай, когда рука убитого человека сжалась, да так и осталась.
Девочки стояли у двери.
— Видите, как пули бьют! — сказал я им. — Они и вас так же продырявят. А ну, быстро в кровать!
На этот раз они вроде послушались и нырнули за дверь.
Но Айна тут же высунулась из-за нее и спросила:
— Дяденька военный, а у тебя ружье игрушечное?
— Почему?
— Не громкое. Стреляет не так, как настоящее.
— Вот и хорошо, что негромкое, — проворчал я. — Спать, я сказал!
— Вы в войну играете? А папу к себе примете?
— Не будете спать, он к вам не придет. Я его не пущу! — пригрозил я, и это возымело свое действие.
Но, может быть, девочку напугала новая пуля, ударившая в дверной косяк.
Мне подумалось, что для шальных они летят сюда слишком часто. Но случайностей на войне можно встретить множество. Поэтому я с крыльца не ушел, продолжал стрелять, как и младший сержант Агафонов.
Его настоящее ружье грохотало и изрыгало из ствола огонь, несмотря на наличие дульного тормоза, который служил одновременно и пламегасителем. В сравнении с выстрелами из «Корда» очереди моего автомата и в самом деле могли бы показаться несведущему человеку какими-то игрушечными и совершенно несерьезными. Тем не менее бандиты продолжали падать и от них.
— Ничеухин, ты где? — спросил я старшего сержанта.
— В боевом строю! На самой что ни на есть передовой линии, товарищ старший лейтенант, — задорно отозвался Василий.
Я тут же услышал две короткие очереди, который выпустил мой заместитель.
— Неужели все кончено? А столько было старания приложено, чтобы их с гор вытащить. Даже обидно, что мы так быстро их всех перебили, — проговорил Ничеухин.
— Нет, не всех, — поправил его сержант Махалов. — Человек пять или шесть, которые самыми первыми шли, в какую-то яму под большим камнем залезли, оттуда несколько раз стреляли, потом притихли. Думают, наверное, что спрятались и мы их не заметим. Я сейчас туда гранату брошу. Далековато, конечно, но вдруг да долетит.
Командир первого отделения сержант Махалов в моем взводе считался лучшим специалистом по метанию ручных гранат. Он умел бросать их не только далеко, но и предельно точно. Однажды этот парень метров с сорока умудрился гранатой Ф‐1 попасть прямо в разинутый в крике рот боевика, бегущего ему навстречу. А ведь эта лимонка весит аж шестьсот граммов. Зубы бандиту она, естественно, выбила, но это уже и роли никакой не сыграло, потому что граната взорвалась.
Все это произошло на моих глазах. Ей-богу, не вру.
— Расстояние до ямы?.. — спросил я.
— Немного больше сорока метров, — навскидку предположил сержант. — Может, сорок два или сорок три, но никак не больше.
Необходимости пользоваться в такой ситуации лазерным дальномером сержант не видел. Я тоже таковой не замечал.
— Пробуй, — разрешил я.
Как граната летела, в сумраке видно не было. Взрыв раздался, как ему и положено, секунды через четыре.
Я не стал терять время на настраивание бинокля. Тепловизор, установленный на прицеле моего автомата, показал это место, но из ямы, как я видел, вылетали только земля и дым.
Я ожидал, что взрыв выбросит оттуда еще что-то. Пусть даже не тело бандита или часть такового, а хотя бы приклад автомата. Но ничего такого не случилось.
Я догадался, что тут к чему, и закричал:
— Махалов, Ничеухин, туда!.. Там вход в галерею. Бандиты ушли.
Я спрыгнул с крыльца и побежал в нужном направлении, не заботясь о том, что кусты стремятся зацепиться за мою одежду и порвать ее. Иногда мне приходилось рукой прикрывать лицо, чтобы не лишиться глаз. Я слышал за собой топот. Это бежал младший сержант Агафонов со своим тяжелым «Кордом». Летели мы быстро.
А вот Ничеухин и Махалов подступали к яме под камнем не торопясь, соблюдая осторожность. Один перебегал, второй держал яму на прицеле, прикрывая первого. Потом парни менялись местами.
Делали они все правильно. Да иначе в боевой обстановке и невозможно. Ошибешься и не выживешь, нарвешься на пулю. Из ямы вполне могла прозвучать встречная очередь.
У цели все мы оказались одновременно. Я еще на ходу включил тактический фонарь, расположенный под стволом автомата, и теперь посветил в яму. На ее дне после дождя были вода, грязь и следы человеческих ног, причем разных и довольно многих. На стенках отчетливо просматривались следы лопаты. Это однозначно говорило о том, что бандиты и здесь приложили свои старания.
Особенно к той стене, которая находилась под камнем. Именно там располагался лаз, ведущий в подземный тоннель. Он был узкий, и протиснуться в него можно было только боком. Видимо, когда первые бандиты забирались туда, другие ждали своей очереди, стреляли, а потом и сами ушли.
— Спасибог! — позвал я ефрейтора. — Ко мне!
— Бегу! — Сапер оказался рядом уже через пять секунд.
— Первым идешь!
— Подождите, товарищ старший лейтенант, — потребовал снайпер Агафонов. — Давайте-ка я сначала свой громобой пущу в ход.
Я понял мысль младшего сержанта. Подземная галерея в данном случае будет работать как продолжение ствола его винтовки. Грохот мощного выстрела «Корда» долбанет по ушам бандитов куда крепче, чем лопата по морде.
Агафонов сам в лаз благоразумно не сунулся. Он только пихнул туда винтовку, насколько ему позволяли руки, и нажал на спусковой крючок. Звук ударил даже по нам, находящимся в открытой яме и имеющим шлемы с наушниками. Я откровенно не позавидовал тому человеку, который мог сейчас находиться в галерее. Барабанные перепонки могут не выдержать. Кроме того, шумовая волна способна активировать взрывные устройства, установленные бандитами в тоннеле. Такое бывало даже на поверхности, что же тогда говорить о подземельях, где эта волна несравнимо сильнее.
— Может, огнемет в дополнение использовать? — предложил старший сержант Ничеухин.
— Запрещаю! — резко заявил я.
— Почему, товарищ старший лейтенант? — осведомился мой заместитель.
Я простил ему такую вольность и ответил:
— Сейчас мне вдруг в голову пришло, что пока я на крыльце прохлаждался, бандитов постреливал, эмир мог вытащить дочерей через окно и запихнуть их сюда, в этот вот лаз. Если так оно и было, то мы девочек сожжем.
— Их отец — главарь банды! — заявил Ничеухин.
— Да, так и есть. А они дети, да еще и девочки, — ответил я вполне нейтрально, хотя хотел проявить жесткость.