Трамп и эпоха постправды - читать онлайн книгу. Автор: Кен Уилбер cтр.№ 33

Зеленому особенно важно понять, что способность придерживаться своих ценностей возникает у него в результате прохождения нескольких стадий развития. Это продукт холархии роста, поэтому, даже если он просто хочет видеть в мире больше зеленого многообразия и всевключения, он категорически обязан признать тот факт, что генеалогия, или холархия роста, является по-настоящему достоверным — и истинным — способом продвижения вперед в постсовременном плюралистическом мире.

Такое движение также будет подразумевать и необходимость очиститься от экстремальных и вышедших из строя зеленых элементов, которые заполонили все остальные первопорядковые стадии (красную, янтарную, оранжевую и саму здоровую зеленую). На этой стадии необходимо переосмыслить и отринуть болезнь аперспективного безумия во всем многообразии ее проявлений. Как мы уже обсуждали в нашем небольшом академическом отступлении, приведенном ранее, вполне верно утверждение, что всякое знание зависит от контекста (но некоторые контексты универсальны, поэтому некоторые формы знания тоже универсальны); также верно, что всякое знание сконструировано (но оно соконструируется в сочетании со скрыто существующими неотъемлемыми факторами реального мира, следовательно, не является просто фабрикацией); наконец, верно и то, что ни одна перспектива не занимает привилегированного положения (это на самом деле означает, что чем больше точек зрения вы включаете, тем более адекватной и точной становится ваша карта). С технологической точки зрения информационная эпоха слишком быстро оказалась заражена аперспективным безумием; как мы видели, она утратила алгоритмы, позволяющие выделять то, что представляет собой Благое, Истинное и Прекрасное, вместо этого, посредством механизма обратной связи, подкрепляя лишь собственные нарциссические тенденции. Вот как это сформулировали в журнале Time.

Обитающая в интернете личность претерпела изменения. Раньше завсегдатаем сети был компьютерщик с возвышенными идеалами о свободном распространении информации. Теперь же, если вы хотите повысить скорость закачки, сеть с радостью даст вам технические инструкции; но если вы сообщите ей, что страдаете от депрессии, она попытается подтолкнуть вас к самоубийству. Психологи называют это эффектом онлайн-расторможенности, когда такие факторы, как анонимность, невидимость, отсутствие контролиру­ющего авторитета и коммуникация не в реальном времени, отчуждают людей от морально-нравственных принципов, которые выстраивались обществом на протяжении многих тысячелетий. Это исходит из наших смартфонов и проникает во все аспекты нашей жизни.

Обстоятельства настолько ухудшились, что способствуют регрессии не просто к этноцентрическим формам поведения, но и к глубоко эгоцентрическим и нарциссическим устремлениям (причем под нарциссизмом здесь понимается не здоровая и преисполненная достоинства уверенность в себе, а то, что человек ценит только себя и действует исключительно в своих интересах за счет всех остальных).

Совершенно свободное распространение всей информации и равный доступ к ней — благородные идеалы. Но это именно что идеалы и ценности. В дополнение к свободному распространению данных необходимо составить перечень и других ценных способностей — связанных с такими понятиями, как степень глубины, широта охвата перспектив (и, следовательно, количественная мера истины), холархии развития и прочие ценностные суждения (например, о Благе, Истине и Красоте). Необходимо распространить свободный доступ к этим способностям в не меньшей степени, чем доступ к якобы ценностно нейтральным системам. Мы убедились, что Google ищет информацию преимущественно на основе ее популярности, поэтому сведения, которые предоставляет эта поисковая система, в сущности, отражают предрассудки большинства. Можно для начала хотя бы позволить сортировать результаты поиска по критерию наименьшей популярности в дополнение к наибольшей популярности. Но необходимо все активнее заниматься вопросом о путях, с помощью которых сетевой мир фактически вмещает и передает очень обширные — и ограниченные — системы ценностей. Когда медиавед и публицист Дуглас Рашкофф находит основания для того, чтобы сесть и написать книгу под названием Throwing Rocks at the Google Bus («Кидаясь камнями в автобус Google»), вы понимаете: что-то явно пошло не так.

Итак, зеленому нужно позаботиться о себе и исцелить свое экстремистское, деконструирующее, мерзостное аперс­пективное безумие (например, путем выражения трех своих основных принципов в более умеренных и здоровых формах, а также введения различия между иерархиями доминирования и холархиями роста, что позволит нащупать направление движения и воплотить подлинное лидерство). Какие еще меры он может предпринять, чтобы исправить ущерб, на­несенный более низким стадиям?

Если говорить об оранжевой экономике, то, хотя анализ ситуации требует одной или двух отдельных книг (что, впрочем, справедливо и для остальных рассматриваемых факторов), можно начать с экономической концепции гарантированного годового дохода. Как мы уже отмечали, в технологическом смысле мир движется по направлению к по-настоящему утопической, но вполне реалистичной ситуации освобож­дения человека от необходимости в труде, когда всем людям будет так или иначе гарантировано получение всех фундаментальных (материальных) ресурсов для хорошей жизни. И чем скорее это произойдет, тем лучше для всех нас. Но для этого потребуется провести значительную перестройку и экономических теорий, и экономических практик. Ведь фундаментальная проблема большинства ныне существующих экономических теорий заключена в том, что они все еще, по сути, отражают воззрения научного материализма XVIII и XIX веков — времен, когда они впервые были созданы. Если вкратце, такие воззрения способны отслеживать только внешние факторы — деньги и материальные блага, — но не внутренние реалии (сознание и культуру). Проблема с деньгами состоит в том, что на них можно купить почти любой из артефактов, созданных в правосторонних квадрантах (все это материальные объекты), но на них буквально ничего не купишь из реалий внутренних, или левосторонних, квад­рантов (ни сознание, ни любовь, ни заботу, ни сочувствие, ни интеллект, ни ценности, ни смысл, ни предназначение, ни видение, ни мотивацию, ни духовность, ни эмоциональные блага, ни ментальные идеи). В общем, когда подсчитывается валовой национальный продукт — часто считающийся основным показателем успешной жизни людей, — ни одна из этих по-настоящему важных вещей вообще не учитывается, даже хотя бы отдаленно. Сегодня нарастает волна громкого недовольства тем, что нынешние экономические индикаторы не включают такие моменты, как реалии заботы о ближнем, родительства или семейной жизни/отношений, равно как и какие-либо ценности (и это лишь верхушка интегрального перечня вещей, ими не учитываемых). Когда придет время решать, что отныне общество станет обеспечивать своих членов всем необходимым для полноценной жизни (а у нас уже есть теории, модели и статистические выкладки, начинающие отслеживать все эти компоненты), что именно окажется включено? Раздробленный зеленый — последняя волна, к которой стоит обращаться за ответом на подобный вопрос.

Когда средняя продолжительность жизни человека достиг­нет, а затем и перевалит за столетний рубеж, чем будут заниматься люди, если им не надо работать? Каждой культуре придется найти по-настоящему эффективный ответ на этот вопрос… или она столкнется с катастрофой. Моя основная мысль здесь такова: наихудший сценарий — позволить аперспективному безумию взять в свои руки поиск ответов на эти вопросы.