Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких и Мессереров - читать онлайн книгу. Автор: Азарий Плисецкий cтр.№ 69

— Я был поражен, что занимаясь такими разными вещами: вы — химией твердого тела, а я — физикой мягкого, мы нашли так много общего!

Когда «Терпсихору» попытались закрыть по распоряжению сверху, положение спасла… Алисия Алонсо. Труппа Кубинского национального балета в это время как раз гастролировала в Москве. Выбрав день, мы с Алисией отправились в Новосибирск, где она выступила с пламенной речью, из которой следовало, что она как представительница Фиделя Кастро счастлива побывать в далеком сибирском городе, где так почитают искусство балета и открывают для балетоманов такие замечательные клубы, как «Терпсихора».

— Мы обязательно последуем Вашему примеру и организуем на Кубе такое же общество! — заявила она.

Упоминания Фиделя и Кубы магически подействовали на местное руководство. «Терпсихора» была спасена!

На одной из творческих встреч, организованных «Терпсихорой», меня и увидела Люба, которая училась в аспирантуре на химическом факультете Новосибирского университета. Жаль, что знакомства тогда не произошло, а случилось оно лишь спустя двадцать лет.

В 1990-е годы, когда российская наука оказалась на грани распада, а университеты едва сводили концы с концами, многие ученые, чтобы не остаться без средств к существованию, подались в бизнес. Люба же решила не изменять профессии и разослала свое резюме сразу в несколько зарубежных университетов. Вскоре пришел ответ из Лозанны, из одного из самых престижных университетов Европы — Федерального политехнического института (EPFL). Сначала там она руководила небольшой группой исследователей, а затем возглавила лабораторию. Автор сотен научных публикаций, в том числе патентов, монографий и учебников, Люба получила международное признание коллег и была удостоена звания профессора EPFL. С научными докладами она облетела чуть ли ни полмира от Токио и Сингапура до Филадельфии и Гавайских островов. Неоднократно мы летали вместе, и я с большим интересом слушал ее выступления. Меня ведь с детских лет интересовала физика, механика, ну а сейчас стал понимать и что такое катализ!

Вместе мы уже более десяти лет. Несмотря на разницу профессий, у нас много общих интересов. Например, Люба очень любит и тонко чувствует балет. Мы часто ходим в кино, на выставки, ну а уж когда прилетаем в Москву, то почти каждый день что-нибудь посещаем. Городок Сен-Сюльпис на берегу Женевского озера, в котором мы с Любой снимаем дом, считается «профессорским» — здесь живут многие преподаватели Университета Лозанны и Федерального политехнического института. Поселившись в Сен-Сюльписе, мы решили непременно завести лодку. Наша с братом Александром страсть к моторам и лодкам проявилась опять, благо Люба разделяла это увлечение. Сначала у нас был надувной «Zodiac». Потом — алюминиевая лодка, вроде нашей «Казанки», которая, к счастью, продавалась сразу с местом в порту в пяти минутах от дома. Позже «Казанку» сменили на катер с каютой, позволявшей укрыться в ненастье. Какое же это удовольствие — выйти на середину озера в солнечный день, превратив лодку в плавучую купальню! Иногда мы на ней выезжаем «за границу» — это всего каких-то десять километров по воде, разделяющих Швейцарию и Францию. Зимой лодку сменяют горные лыжи, к которым меня тоже приобщила Люба. А полет на параплане в Швейцарских Альпах был ее подарком мне на день рождения.

У Любы двое детей. Ее младший сын, Лев, живет и работает в Лозанне, он математик, доктор наук. Старший сын, Александр, прожив некоторое время в Швейцарии, вернулся в Новосибирск. У него небольшой бизнес и большая семья. Он влюблен в сибирские просторы и длинные снежные зимы, которые дают ему возможность заниматься любимым спортом — гонками на собачьих упряжках.

К нам часто приезжает моя дочь, Александра Зонина — Санька, как мы все ее любовно называем. Санька появилась на свет в декабре 1988 года в Москве. Ее мать — известный переводчик французской прозы Маша Зонина. Машина мама, Ленина Александровна Зонина, переводила на русский язык крупнейших французских писателей, она же перевела первую часть мемуаров Мориса Бежара «Мгновение в жизни другого». Со второй частью — «В чьей жизни?» — познакомила русского читателя уже Маша. Санька живет с мамой в Париже, так что до Лозанны рукой подать. Александра окончила Сорбонну, пробует свои силы в театральной сфере, увлекается пением, фотографией и помогает с переводами маме. Французский язык для Саньки родной, она знает все его тонкости и может с легкостью найти французский эквивалент любому русскому слову.

Приезжая в Москву, я, конечно же, возвращаюсь домой — в родные закоулки, где оживает память о детстве. Мне все здесь близко и знакомо: квартира на Тверской, где за фасадом нашей сталинки в тесном дворе «спряталось» Саввинское подворье; трехэтажный дом в Щепкинском проезде, казавшийся мне после Чимкента настоящим небоскребом; Театральная площадь, бывшая площадь Свердлова, через которую мы во время воздушной тревоги бегали в бомбоубежище на станции «Охотный ряд»; Центральная музыкальная школа; здание Хореографического училища на Пушечной улице… и, конечно, Большой театр, где все начиналось.

Я довольно часто приезжаю в Москву по приглашению Большого театра на мастер-классы. Получилось как бы возвращение блудного сына после странствий. Счастье, заходя утром в репетиционный зал, видеть у станка замечательных артистов балетной труппы. Давать класс таким танцовщикам — все равно что скрипачу взять в руки Страдивари. В Большом я не только преподаю, но и получаю новые знания, опыт, вижу свежие постановки, знакомлюсь с молодыми танцовщиками. Сам театр уже другой — знакомый, но совершенно обновленный. Однако, встречая билетершу, которая помнит меня еще танцовщиком, или дежурную по этажу, которая при виде меня радостно восклицает: «Ах! Вы снова у нас!», я чувствую тепло дома.

Не прерывается и моя связь с Кубой. Осенью 2016 года я был приглашен на 25-й Международный фестиваль балета, который проходил в Большом театре Гаваны под патронатом Алисии Алонсо. Приглашения поступали и раньше, тем более что первый фестиваль состоялся еще в мою бытность на Кубе. Я не всегда находил возможность прилететь в Гавану, но каждый раз становился свидетелем того, как новые поколения танцовщиков уже без моего участия разучивают балеты, когда-то поставленные мной.

В 2010 году первый танцовщик Лондонского Королевского балета кубинец Карлос Акоста выбрал мою постановку «Сanto vital» для гала в театре «Колизеум» в Лондоне. Концерты с огромным успехом шли в течение недели. Акоста не был моим учеником, он — ученик моих учеников, то есть уже третье поколение. А мои ученики разъехались по всему свету: Хорхе Эскивель сейчас балетмейстер в Сан-Франциско, Пабло Морре — ведущий педагог в Римском балете, Орландо Сальгадо — в Буэнос-Айресе. Особая моя гордость — прославленный премьер American Ballet Theatre Хосе Мануэле Карреньо. Вся эта плеяда продолжает приносить славу Кубинскому балету.

Но вернемся в Гавану, куда я прилетел после многолетнего перерыва. С одной стороны, здесь видны перемены — появились новые машины, модернизированы аэропорты, оснащенные кондиционерами. А с другой — все осталось как было. Когда проезжаешь по улицам и видишь множество надстроенных, заколоченных или полуразрушенных домов, узнаешь ту самую Кубу, которую покинул много лет назад. Все узнаваемо: и Театр Амадео Рольдана на улице Кальсада, где базировалась труппа, и набережная, и гостиница «Капри», в которой поначалу жил, и даже обаятельная безалаберность кубинцев, помноженная на их врожденную необязательность. До сих пор любимое слово на Кубе — «mañana», то есть «завтра».