Критическая масса. Как одни явления порождают другие - читать онлайн книгу. Автор: Филип Болл cтр.№ 5

Петти казалось, что введение количественных оценок само по себе превращает его политическую арифметику в точную науку, но по-настоящему социология стала отдельной научной дисциплиной лишь в результате работ его современника Томаса Гоббса, который не ограничился простым использованием количественных показателей, а попытался вскрыть механизмы социальных процессов. Гоббс первым понял, что ученого должно интересовать не только описание процессов (как это происходит), но и их объяснение {почему это происходит). В первой части книги мы увидим, как сочетание «арифметики» Петти с механистическим подходом Гоббса позволило понять некоторые закономерности социальных явлений и как — парадоксальным образом — оно стимулировало развитие самой физики в XIX веке. Мы увидим также, как физики описывают системы с большим числом взаимодействующих частиц и как регулярное и вполне предсказуемое поведение возникает в статистической форме из этого кажущегося хаоса.

Разумеется, любое прямое уподобление (и даже попытки уподобления) людей бездушным атомам является сомнительным делом, поэтому мы будем приближаться к описанию общества на основе физических моделей осторожными шажками, начиная с рассмотрения того, что не существует никаких прямых запретов на изучение жизни (хочется сказать, «примитивной жизни») методами статистической физики. Сначала бактерии, потом — все остальное.

Не следует ожидать, что в книге вы найдете теорию общества. Конечно, в настоящее время наблюдается сильная тенденция к так называемому великому объединению, т. е. созданию обширных, объединяющих теорий, однако многие ученые относятся к этому весьма скептически. Социальная физика как отдельная научная дисциплина не будет представлять собой несколько обобщенных уравнений, из которых можно будет рассчитать социальное поведение любой группы людей, просто подставляя в уравнения значения соответствующих параметров. Скорее эта новая наука будет включать в себя некий набор примеров и методик, которые следует модифицировать для каждого конкретного случая. Такой набор, естественно, не может быть полным или всеобъемлющим, поэтому предлагаемый в книге обзор достижений социальной физики ограничивается описанием всего нескольких довольно стандартных ситуаций: перемещение людей в ограниченных пространствах, процессы выбора или голосования, образование групп по интересам и т. п. Читатель сможет сам убедиться, что физические методы вполне адекватно описывают некоторые особенности функционирования современной экономической системы или структуры невидимых сетей социальных и деловых контактов, а также позволяют оценивать общественные явления в рамках теории конфликтов и сотрудничества.

Основная проблема, связанная с развитием предлагаемой читателю социальной физики, сводится к очень непростому вопросу: должны ли мы использовать физические методы только для описания и объяснения наблюдаемых социальных явлений или мы вправе применять их для решения конкретных проблем, т. е. для совершенствования общественных институтов и построения более справедливого и безопасного мира? Или все это есть лишь очередная мечта в бесконечной череде утопий прошлого?

Приведенные строки взяты из древнескандинавского эпоса, описывающего страшную, братоубийственную войну, которой должна закончиться история нашего мира — викинги красиво называли это время Рагнарёк, Сумерки богов. Однако в 1651 году эти стихи могли бы показаться простой хроникой текущих событий для английского философа Томаса Гоббса, убежавшего во Францию от ужасов гражданской войны на родине. По всей Англии, от Нейсби и Марстонмура до Ньюбери и Эджхил- ла, бравые английские йомены отчаянно и беспощадно сражались друг с другом. Страной, которая после казни короля вдруг неожиданно для себя превратилась в республику, единолично управлял назначенный лордом- протектором Оливер Кромвель.

В отличие от других кровавых гражданских войн вроде Великой французской революции и войны Севера и Юга в США воюющие группировки в Англии вовсе не были разделены идеологическими противоречиями. Конечно, роялисты сражались под королевским знаменем, но противостоящие им «круглоголовые» шли в бой с призывом «За короля и парламент!». Несмотря на свое известное высокомерие, король Карл I даже не помышлял править страной без конституции и соблюдения традиционных законов. Обе воюющие стороны состояли из приверженцев англиканской церкви и дружно ненавидели католиков, презрительно называемых папистами. При этом среди сторонников парламента было множество аристократов, но и среди роялистов, так называемых кавалеров, было много простолюдинов. Проблема состояла в том, что большинство сражавшихся не могло бы точно определить причину разногласий, заставляющих их сражаться в бою, а не убеждать друг друга в дискуссии.

Такой конфликт не мог привести ни к чему, кроме полнейшего хаоса, и лишь приведенный в исполнение смертный приговор королю положил ему конец. Озабоченный огромной ответственностью, которую судьба возложила на него, Кромвель тщетно искал конституционные решения, позволяющие хоть как-то обеспечивать стабильность общественной жизни. При этом, опираясь на преданные ему полки прославленных «железнобоких», Кромвель в качестве лорда-протектора сосредоточил в своих руках такую полноту власти, какой никогда не имел ни один из правителей в истории Англии. Он неоднократно собирал и разгонял парламент, пытаясь возложить на него бремя ответственности за страну, но каждый раз убеждался в его бессилии и бесполезности.

В этой тревожной и постоянно меняющейся обстановке друзья легко превращались во врагов, а вчерашние противники — в союзников. Пресвитерианский парламент Шотландии, чья вражда с Карлом I и вызвала конфликт короля с парламентом в 1630-х годах, позднее, в 1653 году, принял сторону его сына, будущего короля Карла II, в его борьбе с Кромвелем. Палата общин, созванная Кромвелем, исключила из парламента самого лорда-протектора, который после этого был вынужден вновь бороться за контроль над созданной им армией. После смерти Кромвеля в 1658 году армия восстановила власть парламента и положила конец протекторату. Джон Ламберт успешно воевал против восставших в 1659 году роялистов, хотя до этого лично участвовал в заговоре, целью которого было возвращение* престола Карлу II (при этом Ламберт даже успел породниться с королем через удачный брак своей дочери). Позднее, в 1660 году, генерал Джордж Монк, бывший роялист, росле победы над Ламбертом созвал парламент, который должен был вернуть в страну изгнанного короля.