"Спасите наши души!". Неизвестные страницы истории советского ВМФ - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 45

Видимо, старпом никогда не крутил маховик гриба, да и по штату делать ему это не положено.

Предположение консультанта старшего мичмана В. Казанова о намерзании льда на поплавковый клапан РДП, что послужило при­чиной трагедии, маловероятно. За несколько лет до прихода С-80 на флот на двух лодках 25 БПАСФ С-345 Сормовской постройки и С-387 Николаевской для испытаний, помимо многих других механизмов, были вместо серийных поплавковых клапанов РДП установлены экс­периментальные штоковые клапаны с подогревом водой, отходящей от дизеля, посадочного седла клапана и приемной трубчатой решетки, что исключало их обмерзание.

Лодку С-345 я встречал в Лиепайской ВМБ в середине 70-х годов, она входила в состав известного центра в г. Палдиски. На «С-80» сто­ял клапан именно такой конструкции. Со слов капитана 1-го ранга Минченко (крупного специалиста по судоподъему), руководившего подъемом лодки с помощью спасательного судна «Карпаты» по­стройки Николаевского завода, автор очерка пишет, что С-80 перед трагедией уклонялась от какого-то судна, о чем, мол, свидетельству­ет положение вертикального руля «лево на борт», отсюда пошла гулять версия о «супостатах». Акт обследования поднятой С-80, да и конструкция вертикального руля позволяют утверждать другое. Перо руля на лодках 613,644 и многих других проектов несколько выступает за обводы кормовой оконечности легкого корпуса лодки, поэтому при ударе лодки о грунт кормой перо руля должно неиз­бежно переложиться на один из бортов, преодолевая сопротивление гидропривода или ломая его, как в случае с С-80. В акте указано, что С-80 первоначально лежала на грунте с дифферентом 14 на корму. Об этом свидетельствуют все механические дифферентометры, у которых стрелки приржавели в этом положении. Затем по мере затопления носовых отсеков за счет фильтрации воды через сальники переборок дифферент отошел, лодка легла на ровный киль.

Оставшиеся в живых подводники понимали трагизм своего положения — глубина была для лодки запредельной, выпущенные аварийные буи до поверхности не дошли, так как длина трос-кабелей всего 125 метров при глубине моря 214 метров. Паники не было, об этом свидетельствует накрытый в кают-компании стол...»

В своих мемуарах «Фарватерами флотской службы» Герой Совет­ского Союза адмирал флота Г.М. Егоров также высказал свое мнение относительно возможной причины этой катастрофы: «Командир лодки допустил нарушение инструкции, запрещающей плавание под РДП при сильном волнении моря и обледенении. Решение командира С-80 тренировать экипаж при плавании под РДП в условиях тяжелого шторма в полярную ночь не вызывалось ника­кой необходимостью. По существу, это стало роковым для него и всего экипажа. Мои сомнения относительно возможностей этого командира, к несчастью, подтвердились».

Увы, море не прощает даже небольших ошибок...

Одновременно с установлением причин гибели подводной лодки происходило опознание тел погибших, которое было начато 29 июля и завершено только 3 октября. Всего из отсеков подводной лодки извлекли 68 тел. Из них: из рубки — 2, из первого отсека —10, из второго — 19, из третьего — 10, из четвертого — 11, из пятого — 2, из шестого—никого, из седьмого —14. По документам было опозна­но 18 человек, сослуживцами 5 человек, опознано предположительно 4 человека Среди опознанных 12 офицеров — это и понятно, так как сослуживцы матросов срочной службы давно уволились в запас и опо­знавать их было, по существу, некому. От асфиксии или утопления погибли 56 человек, от механических травм — 11 и от электротрав­мы — 1. Отравления окисью углерода не было ни у кого.

В боевой рубке найдены старший помощник командира лодки капитан 3-го ранга Осипов и командир БЧ-3 капитан-лейтенант Черничко. Оба лежали на приподнятой крышке нижнего рубоч­ного люка. Старший помощник был опознан по документам, а командир БЧ-3 — сослуживцами по часам на руке.

В первом отсеке на четырех подводниках были маски ИДА-51, а еще на двоих маски от противогазов. Торпеды в отсеке находились на своих штатных местах, но весь воздух из них был стравлен...

Во втором отсеке обнаружены командир лодки капитан 3-го ранга Ситарчик, врио командира БЧ-5 капитан-лейтенант Жук, командир рулевой группы лейтенант Киряков, командир БЧ-1 старший лейте­нант Евдокимов, начальник РТС лейтенант Князев, второй командир капитан 3-го ранга Николаев, второй командир электронавигационной группы старший лейтенант Порутчиков, начальник медслужбы лейте­нант Зубков. Старшина команды радиотелеграфистов мичман Боровой найден со следами поражения током кистей обеих рук. Капитан 3-го ранга Николаев был опознан по золотым часам «Победа», высокому росту и светло-русым волосам Старший лейтенант Порутчиков — по металлической печати, ластику и ключам в кармане, старший лейте­нант Евдокимов — по клетчатой рубашке и часам «Маяк», врач лодки лейтенант медицинской службы Зубков — по таблеткам в карманах.

В четвертом отсеке опознан командир моторной группы старший лейтенант Проллетин. Один труп извлечен из аккумуляторной ямы со следами электротравмы. На многих трупах, обнаруженных в третьем и четвертом отсеках, видны следы грубого механического воздействия: обширные травмы тела и головы. Несколько тел были найдены даже с оторванными руками и ногами, что, скорее всего, явилось результатом воздействия ворвавшегося в отсек потока воды.

В заключении судебно-медицинской комиссии сказано о том, что точную причину смерти подводников, находившихся в средних отсеках, из-за гнилостных изменений тканей и органов установить трудно. «Есть признаки асфиксии (пятна Рассказова — Лукомского под плеврой и мелкоотечные кровоизлияния под конъюктивами век у наиболее со­хранившихся трупов). Обширные травмирования поврежденных тел, в большинстве своем сопровождавшиеся разрушением головы, обна­руженные на одиннадцати исследованных трупах, могли возникнуть в результате грубого механического воздействия».

В ходе расследования всех волновал вопрос сколько жили мо­ряки, остававшиеся в первом и седьмом отсеках? Проведенные рас­четы показали, что в первом отсеке при полном покое люди могли оставаться в живых двадцать с половиной часов, в седьмом — около шести часов. Но, учитывая большое психическое перенапряжение, когда дыхание учащается, в первом отсеке находившиеся там десять человек могли жить немногим более десяти часов, а в седьмом на­ходившиеся там четырнадцать моряков — около трех часов. Если отсеки были частично затоплены еще при жизни людей (а они нахо­дились там без гидрокомбинезонов), то переохлаждение также могло сократить их жизни почти на час

Как стало известно при обследовании подводной лодки, в первом отсеке четверо подводников включились в ИДА-51 на дыхание чистым кислородом. Это могло помочь им продержаться еще час-полтора, после чего наступило неизбежное кислородное отравление. Один из находившихся в первом отсеке старшин, не выдержав мучений, по­кончил жизнь самоубийством. Его так и нашли лежавшим в койке и затянувшим себе шею ременной петлей- В седьмом отсеке никто ИДА не использовал. Почему ни в первом, ни в седьмом отсеках не ис­пользовали находившуюся там регенерацию, осталось неизвестным.

Для розыска и извлечения тел погибших были созданы группы из врачей подводных лодок, водолазов и матросов срочной службы. Из-за исключительно тяжелых физических и психологических нагрузок каж­дая смена работала не более сорока минут, причем врачи и водолазы успевали спуститься за это время в лодку по 2—3 раза. Рядом с под­нятой подводной лодкой встал десантный корабль, на который трупы переносили через опущенную аппарель. Офицеры-судмедэксперты производили обследование тел Затем тела погибших помещали в спе­циальные брезентовые мешки с бирками и лямками и переносили на самоходную баржу, где укладывали в трюме со льдом, для подготовки к захоронению. Все это было настолько тяжело для участников данной процедуры, что даже сейчас, по прошествии многих лет, все они вспо­минают о тех страшных днях с содроганием.