Бородинская битва - читать онлайн книгу. Автор: Борис Юлин cтр.№ 31

Наполеон I на Бородинских высотах

Атака саксонцев в районе Семеновского оврага

Сражение при Бородине 26 августа

И в очередной раз французы сочли, что вот он — кризис боя и сейчас русские будут опрокинуты. В это время уже пошли первые победные реляции в Париж. Русские отступают на своем левом фланге, центр держится из последних сил. В это время маршалы упрашивают Наполеона бросить в бой гвардию и обещают принести императору победу.

Как писал по поводу этих просьб в своей работе «Бой за Семеновские высоты» Л. Л. Ивченко: «Ней, Мюрат и Даву вновь готовились к атаке. Они давно уже требовали ввести в бой гвардию, потому что для решительного удара сил уже не хватало. Однако повелитель Франции, по словам генерала Пеле, чувствовал, что гвардия «предназначалась не для такого боя». Около получаса было потеряно им в раздумьях. Отказ, последовавший через генерала Бельяра, по словам историка, «вызвал более одного нетерпеливого движения, более одного очень живого выражения со стороны Мюрата и Нея… Ней, между прочим, воскликнул: «Пусть же он едет в Париж!» Наконец Наполеон отдал приказ ввести в бой дивизию Фриана, которая изначально сберегалась императором «для исправления ошибок». Обеспечить успех атаки дивизии Фриана должен был 4-й кав. корпус генерала Латур-Мобура. Около 10 часов утра Фриан двинулся к деревне Семеновское и, не дожидаясь кавалерии, попытался ворваться в деревню, но был сброшен в овраг, за которым в течение уже длительного времени находился в бездействии маршал Мюрат с кавалерией, «подвергаясь губительному огню батареи Семеновского». Король Неаполитанский приказал Латур-Мобуру «взять бригаду кирасир французских и саксонских, перейти овраг, изрубить всех, галопом влететь с задней стороны…».

Обычно отказ Наполеона от ввода в бой Гвардии объясняют от болезни и вялости с французской стороны до ура-патриотической версии о страхе Наполеона, вызванного обходным маневром корпусов Уварова и Платова. Но, практически, все рассматривают этот отказ Наполеона как ошибку, помешавшую ему вырвать победу в критический момент боя.

Действительно ли так серьезна ошибка французского императора? И точно ли это ошибка? Или, может, Наполеон видел то, чего не видели его маршалы и современные критики? Похоже, что видел.

Местность как была, так и осталась трудной для стремительных маневров и атак. На двухкилометровом фронте от слияния речки Каменка и Семеновского оврага до леса было развернуто 3 пехотных и 2 кавалерийских корпуса, что даже после всех потерь составляло порядка 40 тыс. человек. Им противостояли на высотах за Семеновским оврагом остатки 2-й армии с 300 орудиями, к которым постоянно подходили подкрепления. При этом огневое превосходство перешло на сторону русских, так как тяжелые батареи не доставали до новых позиций русских, а подвижные батареи уступали числом и калибром орудий. В резерве у Кутузова оставались не введенные в бой 4-й корпус Остермана-Толстого и 5-й гвардейский корпус Лаврова. Кроме того, резервная артиллерия позволяла нарастить число орудий на угрожаемом участке до 500. Но главное — русские войска были готовы сражаться дальше.

Что же получал Наполеон в случае ввода в бой гвардии на этом участке? Он получал на узком фронте фактически фаланги своей пехоты и конницы под огнем сотен русских орудий. Конечно, гвардия могла опрокинуть русский фронт на этом участке. Но с учетом готовности русских сражаться дальше, наличия у Кутузова резервов и огневого превосходства русской артиллерии при подобной атаке даже частный успех гвардии не гарантировал победы. А вот колоссальные потери были гарантированы. Даже если бы русскую армию вынудили к отходу атакой гвардии, но не смогли добить на поле боя, то соотношение потерь изменилось бы в пользу русских.

Наполеону не нужна была победа любой ценой. Ему нужна была такая победа, плодами которой можно воспользоваться. Для этого требовалось сохранить армию боеспособной. Вот собственные его слова, сказанные генерал-интенданту армии, Дюмасу, ввечеру, после окончания Бородинской битвы: «Будут удивляться, зачем я не употребил резервов для приобретения значительнейших успехов, но мне надобно сохранять резервы и нанесть ими решительный удар в сражении, которое неприятель даст нам под Москвой. Успех сегодня обеспечен, а потому мне должно помышлять об участи всего похода и для этой цели сберегать резервы». Хотя это становилось все более проблематичным, так как русские, которые должны были давно обратиться в бегство, продолжали ожесточенно сражаться.

Каре лейб-Гвардии Измайловского полка в Бородинском сражении

Полковник Кутузов, командовавший Измайловским полком, доносил: «Истребляя ряды наши, неприятельский огонь не производил в них никакого беспорядка. Ряды смыкались и были поверяемы с таким хладнокровием, как бы находились вне выстрелов».

Выходит, что маршалы и критики Наполеона просто поставили во главу угла сиюминутный тактический успех, который не гарантировал победы, не заметив угрозы всему походу, которую увидел император. И он был полностью прав, ответив маршалам, что «не может рисковать гвардией в тысячах лье от Парижа». Но если не идти на такой риск, то оставалось Наполеону только одно — продолжать «убивать и валить» русскую армию артиллерийским огнем. Ведь когда-то должен был наступить предел ее стойкости и готовности нести страшные и бесполезные потери от вражеского огня? Тем более она уже перешагнула все мыслимые пределы и надлом мог произойти в любую секунду. И русские побегут либо бросятся в самоубийственную атаку, как знаменитые в свое время испанские войска в XV веке в сражении при Равенне, не сумевшие долго выдержать безнаказанный огонь всего нескольких десятков орудий. Либо русские войска просто растают в этом страшном сражении, хотя это был и худший для Наполеона вариант, чреватый страшными потерями и для его армии.

«Следствием ужасного боя на левом крыле было уступление неприятелю укреплений, защищенных русскими несколько часов с геройским мужеством. Успеху французов способствовали превосходство их в числе и рана князя Багратиона, лучшего из наших боевых генералов. Его львиная храбрость, величавое спокойствие, быстрые соображения получали полное развитие в пылу сечи, составлявшей стихию Багратиона. С удалением главного начальника прекратилась общая, необходимая связь в действиях, не направляемых более одной мыслью, одной волей. Коновницын отвел войско к Семеновскому и занял ближние высоты. На них в один миг взвезли батареи, чем на самое короткое время удержано наступление французов. Прибыл герцог Александр Вюртембергский, до тех пор находившийся подле князя Кутузова и посланный им на левый фланг при первом известии о ране князя Багратиона. Вскоре потом поручено начальство над 2-й армией, бесстрашному защитнику Смоленска, Дохтурову».