Бородинская битва - читать онлайн книгу. Автор: Борис Юлин cтр.№ 20

Развертывание без боя на линии от Новой до Старой Смоленских дорог, до входа в сектор обстрела батареи Шевардинского редута (Головина — Ельня), тоже мало что дает Наполеону. В этом случае французская армия нависает над флангом русских войск, но должна будет наступать через довольно широкий лес, не имея возможности поддержать наступление огнем тяжелой артиллерии из-за отсутствия удобных позиций для последней. Подобное направление ограничивает используемые силы и принуждает выстраиваться для атаки уже на опушке у Доронино, в зоне не просто досягаемости, а эффективного огня батареи Шевардинского редута.

Собственно, эта версия подтверждается в одной из редакций рапорта императору Александру I о Бородинском сражении и самим М. И. Голенищевым-Кутузовым: «…построенный нами 24-го числа редут, а также егеря, засевшие в рвах и кустарниках на правом берегу реки Колочи и занимавшие деревни Фомкину, Алексину и Доронину, весьма затрудняли приближение неприятеля по большой дороге». О том же писал в своей фундаментальной работе по войне 1812 года А. И. Михайловский-Данилевский. Он полагал, что одной из задач Шевардинского редута было «удобство действовать во фланг наступающим по большой дороге к Бородину колоннам». Современник событий Д. П. Бутурлин писал: «Огонь, производимый из редута, при селе Шевардине построенного, равно и российскими стрелками… весьма обеспокоивал прохождение неприятельских колонн по большой дороге». Так что основной задачей Шевардинского редута, кроме собственно обеспечения устойчивости фланга армии, являлось ограничение маневра Наполеона на момент развертывания его войск перед сражением.

Основным возражением против данной версии служат утверждения о невозможности ведения огня с Шевардинского редута по Новой Смоленской дороге. При этом основной упор делается на большую дистанцию. Кстати, именно это возражение мешает осознать и значение Масловских флешей. Обычно историки ссылаются на Кутайсова и на существующие в русской армии нормативы по ведению артиллерийского огня. Например, в параграфе третьем статьи Столыпина «Как батарея должна действовать» предлагалось: «На 400 сажен расстояния выстрелы невыгодны; от 300 до 200 они становятся точнее; но ближе 200 они весьма смертельны; посему на первом расстоянии должно стрелять медленно и редко, на втором скоро, на третьем поспешнее и стремительно» (в подлиннике — расстояния указаны прописью) А вот что рекомендовалось в пункте «1» правил Кутайсова: «В полевом сражении выстрелы за 500 саженей сомнительны, за 300 довольно верны, а за 200 и за 100 смертельны… Следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нем редко… во втором расстоянии стрелять чаще… и напоследок наносить удары со всевозможною скоростью…».

По при этом забывают, что речь идет об эффективном огне по таким мишеням, как, например, батальонная колонна. Действительно, вероятность попадания в подобную цель из 12-фунтовой пушки на дистанции 400–500 саженей была меньше 40 %. А тут речь идет о дистанциях 1 тыс. саженей и более. Но, как показывает пример самой Бородинской битвы, французы эффективно обстреливали Багратионовы флеши с такой же дистанции — порядка 1 тыс. саженей. Судя по всему, обычно исследователи и историки путают эффективный огонь по конкретным единичным целям (даже типа батальонной колонны) и эффективную стрельбу по площадным целям (походные порядки пехотного корпуса или расположение главных сил неприятеля). Но когда речь идет об обстреле городов или больших масс войск на поле боя или на марше, то огонь на предельные дистанции вполне допустим и актуален.

Начальное развертывание русской армии

Перенесение основного направления действий с Новой на Старую Смоленскую дорогу было оценено как не особо значимое ввиду заброшенности Старой дороги и лесистой местности в ее районе. Более вероятным, похоже, считалось продвижение французов не южнее, а севернее Новой Смоленской дороги. Да, собственно, так оно и было, севернее, по проселкам, шел корпус Богарне, который был в два с половиной раза больше идущего по Старой Смоленской дороге корпуса Понятовского. Однако возможность обхода предусматривалась — и для его парирования было осуществлено выдвижение резервов в район Старой Смоленской дороги и начато сооружение Багратионовых флешей.

Центр русской позиции, а точнее, стык левого фланга и центра, опирался на построенное южнее Бородина укрепление — курганную батарею, которая фланкирующим огнем прикрывала нашу линию на левом фланге и совместно с Шевардинским редутом позволяла обеспечить устойчивость фронта не меньшую, чем в центре и на правом фланге, где фронт прикрывался крутыми берегами реки Колочи.

Что же получается в итоге? Весьма разумное и продуманное расположение русской армии в соответствии с требованиями военной науки того времени. При этом развертывание противника было затруднено и много внимания было уделено защите от таких действий противника, которые могут привести русскую армию к катастрофе даже без прямого разгрома на поле боя. Кутузов не зря считался прекрасным полководцем — он образцово выбрал позицию и провел развертывание. Таким образом, Наполеон был поставлен в крайне неудобное положение еще до начала боя. Но император Франции не уступал в военном искусстве Кутузову. И как он сумел выкрутиться из цугцванга, который ему пытался навязать русский командующий, мы узнаем в следующей главе.

Накануне главного сражения, ранним утром 24 августа (5 сентября), русский арьергард под командованием генерал-лейтенанта П. П. Коновницына, находившийся у Колоцкого монастыря в 8 км к западу от расположения главных сил, был атакован авангардом противника. Завязался многочасовой упорный бой. Но после того как было получено известие об обходном движении противника, Коновницын отвел войска за реку Колочу и присоединился к корпусам, занимавшим позицию в районе деревни Шевардино. Около Шевардинского редута был размещен отряд генерал-лейтенанта А. И. Горчакова. Всего под командованием Горчакова находилось 11 тыс. войск и 46 орудий.

Взятие редута французскими гренадерами

Силы Горчакова и находящиеся поблизости войска располагались следующим образом. На самом редуте было размещено двенадцать орудий 12-й батарейной роты под командованием подполковника Винспера. За Шевардинским редутом стояла в батальонных колоннах 27-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Д. П. Неверовского: Одесский и Симбирский пехотные полки — в первой линии, Виленский и Тарнопольский — во второй. Шесть егерских полков 5-й, 6-й, 41-й, 42-й, 49-й и 50-й — заняли позиции от хутора Алексинки вверх по реке Колоча, в кустах и оврагах ее правого берета, затем — от деревни Доронино, в Доронинской роще, и далее — в кустарнике до самой дороги в д. Ельню. Севернее деревни Шевардино встали Харьковский и Черниговский драгунские полки. Новороссийский и Киевский драгунские — позади деревню Доронино, поддерживая егерей в Доронино и роще, а два эскадрона Ахтырского гусарского полка прикрывали восьмиорудийную батарею 9-й конной роты, которая находилась на возвышенности южнее редута. Кроме того, справа от редута находились шесть орудий 23-й легкой роты, двенадцать орудий 47-й легкой роты и четыре орудия 21-й легкой роты, а также четыре орудия 9-й конной роты. В тылу 27-й пехотной дивизии уступом влево стояла 2-я кирасирская дивизия генерал-майора Дуки в полковых колоннах. Значительно далее — у ручья Каменка — была расположена 2-я гренадерская дивизия под командованием генерал-майора К. Мекленбургского. 2-я сводно-гренадерская дивизия генерал-майора Воронцова, четыре батальона которой тоже приняли участие в «деле», первоначально находилась у деревни Семеновской. Всего, таким образом, в Шевардинском бою с русской стороны приняло участие, с учетом переданных во время боя Горчакову резервов, 36 батальонов пехоты, 38 эскадронов кавалерии и 46 орудий.