Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой Мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Максим Оськин cтр.№ 51

Таким образом, сбылись худшие предположения наиболее дальновидных русских командиров. Армейская кавалерия была возглавлена механическим перенесением штаба одной из кавалерийских дивизий на корпусную основу. Разумеется, что штаб 2-й кавалерийской дивизии не был для этого подготовлен, да и сама дивизия пострадала, так как логично, что Хан Нахичеванский, образуя штаб армейской конной группы, взял с собой лучших офицеров. Несовершенство (а еще лучше сказать — отсутствие) организации управлением большой конной массой сказалось на ходе операции самым негативным образом. И причина для этого во многом объективная — отсутствие заблаговременно подготовленного кавалерийского корпусного штаба. Участник войны и восточнопрусского похода В. Рогвольд, оценивая действия армейской кавалерии 1-й армии в ходе Восточно-Прусской операции, замечает: «Оказывается, во-первых, что мало собрать несколько кавалерийских дивизий вместе и назначить общего начальника, чтобы создать конный отряд, а необходимо организовать его, создать органы управления, снабдить всем необходимым. Во-вторых, мало иметь большое количество конницы, нужно еще уметь ею пользоваться. И в том, и в другом отношении командование 1-й русской армии много погрешило, несмотря на то что во главе армии стоял кавалерист, который, казалось бы, должен был знать свойства кавалерии, ее нужды, условия деятельности и что от нее и в каких условиях можно требовать и ожидать. Штаб армии, очевидно, обо всем этом имел очень слабое представление » ^[224].

Дело, конечно, не в «слабом представлении» штаба 1-й армии, которую возглавлял генерал от кавалерии Ренненкампф, командовавший кавалерийской дивизией в русско-японской войне 1904 — 1905 гг. Суть проблемы в неправильной организации кавалерии, которая, как говорилось выше, была введена в жизнь всего лишь за несколько лет перед войной. Этого оказалось достаточно, чтобы превосходная подготовка личного состава русской конницы была сведена на нет отвратительной ее организацией. Вдобавок, как ясно, тыл стратегической конницы также оказался совершенно неподготовлен, и дело решилось лишь с переходом русской кавалерии на постоянную корпусную основу. По иронии судьбы, первый кавалерийский корпус был образован в сентябре 1914 года, как раз после окончания первых операций (далее них планирование Генерального штаба не распространялось) и именно на левом берегу Вислы!

В свою очередь, все воюющие стороны в самом начале войны старались сводить свою кавалерию в большие массы, так как сразу же выяснилось, что слабый огонь одной кавалерийской дивизии не может сдержать и одного неприятельского пехотного батальона. Так, во Франции к началу войны было 10 кавалерийских дивизий, из коих 1, 3 и 5-я были сведены в кавалерийский корпус генерала Сордэ. На австро-русском фронте противники оперировали отдельными конными дивизиями, действовавшими сами по себе и совместно с армейскими корпусами. В отличие от союзников германское командование старалось усилить свою конницу пехотинцами. Когда в начале войны немцы свели свои конные дивизии в сводные корпуса временного состава, то на каждую кавалерийскую дивизию в таком корпусе придавались 1 — 2 егерских батальона.

Итак, чтобы совершить глубокий рейд по тылам противника, сосредоточивавшегося в Восточной Пруссии, у русско-германской границы на ее неманском отрезке сосредоточивалась главная масса русской кавалерии, предназначенной для ведения борьбы с Германией на первом этапе войны. Это — пять с половиной кавалерийских дивизий. Причем лучших дивизий — в том числе здесь располагалась гвардейская конница. Как упоминает участник событий, «планом войны в 1-й армии предполагалось сформировать конный отряд из четырех дивизий, но особого управления для этой массы формировать не предполагалось, и оно было создано без предварительных соображений из тех лиц, которые находились под рукой» ^[225].

В состав 2-й русской армии ген. А.В. Самсонова, которая должна была наступать в Восточную Пруссию с юга, вошли 15-я (П.П. Любомиров) и 6-я (В.Х. Рооп) кавалерийские дивизии на левом фланге армии, а также 4-я кавалерийская дивизия (ген. А.А. Толпыго) на правом фланге.

Затронем вопрос о количестве и соотношении кавалерии в составе армий противоборствующих сторон на Восточном фронте в начале войны. Тем более что эти вычисления являются весьма интересным моментом для исследования численности и организации конницы в разных армиях. Действительно, в начале войны кавалерия составляла весьма существенную величину в армиях противоборствующих государств. Особенно это заключение верно в отношении России, где процент конницы заходил за двадцать единиц. В начале стратегического развертывания стороны представляли собой следующие силы (в дивизиях) ^[226].

Следует учитывать, что русская кавалерийская дивизия по численности уступала пехотной дивизии в пять раз (для армий центральных держав соотношение 1:3), поэтому при подсчете людского состава общий процент кавалерии должен быть несколько меньше, чем указанный в таблице. С другой стороны, в августе 1914 года русские армии начали наступление, не успев полностью укомплектовать по штату свои войсковые единицы. При этом комплект людей кавалерии был более высоким, чем в пехоте, так как в мирное время конница, в отличие от пехоты, содержалась в полном составе своих кадровиков. Однако мы говорим здесь не о соотношении родов войск как мощи армий, а о преимуществе, изначально полученном русскими полевыми армиями в маневренной войне. Посмотрим, что 1-я армия почти наполовину состояла из конницы (не по численности, конечно, а по дивизионным единицам). Другое дело, что воспользоваться этим преимуществом русские не сумели. Важнейшее маневренное средство ведения боя либо применялось не в полной мере (Юго-Западный фронт), либо практически вовсе не использовалось (Северо-Западный фронт). А во 2-й армии ген. А.В. Самсонова в период проведения Восточно-Прусской наступательной операции августа 1914 года конница послужила вообще балластом.

Интересным вопросом является соотношение численности русской и германской кавалерии в августе 1914 года. Так, как показано в таблице, на первом этапе Восточно-Прусской наступательной операции (во второй фазе к обеим сторонам подошли подкрепления) русский Северо-Западный фронт в составе двух армий — 1-й и 2-й — выставил против немцев 17,5 пехотной и 8,5 кавалерийской дивизий при 1104 орудиях. Общая численность — около 250 000 штыков и сабель. В свою очередь, против русского Северо-Западного фронта немцы выставили 17 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии при 1116 орудиях. Общая численность — 190 000 человек, без учета корпуса Войрша (30 000 штыков), отправленного на поддержку австрийцев.

Между тем если считать по числу эскадронов, то соотношение кавалерии противоборствующих сторон окажется вовсе не 8,5:1. Необходимо учитывать, что немцы имели очень сильную войсковую конницу, не входившую в состав кавалерийских дивизий, а придаваемую пехотным дивизиям и корпусам. Так, в составе 1-й кавалерийской дивизии 8-й германской армии находилось двадцать четыре эскадрона, а при корпусах и пехотных дивизиях состояло еще в два с половиной раза больше конницы — шестьдесят пять эскадронов. Каждая германская пехотная дивизия имела до десяти конных эскадронов в качестве войсковой конницы. Поэтому при исчислении соотношения конных масс сторон надо помнить, что русские имели 196 эскадронов и сотен в 8,5 кавалерийской дивизии, а немцы — 89 эскадронов ^[227] и при этом всего одну кавалерийскую дивизию, прочая конница находилась при общевойсковых соединениях. То есть соотношение представляется 2,2:1 в пользу русских. Русские армейские корпуса также должны были иметь войсковую конницу, однако большая часть корпусов их не получила. Например, 13-й армейский корпус 2-й армии вовсе не имел кавалеристов, а 15-й армейский корпус имел слабый конный полк, составленный из полицейских казачьих формирований Варшавы: так, 8-я пехотная дивизия 15-го армейского корпуса имела для разведки только одну донскую отдельную казачью сотню третьей очереди ^[228].