Знак кота - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 35

Биалле уже не шла ровным шагом — ее шатало из стороны в сторону, тяжелая голова опустилась почти до самой земли. То и дело она жалобно вздыхала, почти как человек, но во много раз громче. Она нуждалась в частых передышках, и я тоже в изнеможении останавливался рядом с ней.

Мурри я не видел с начала этой ночи.

Испуганный вой заставил меня очнуться, Я не сомневался, что Мурри попал в беду. Но где? Что заставило его так отчаянно закричать? Если бы нам предстояла драка, в его голосе не было бы такой отчаянной мольбы о помощи.

Биалле замычала, замотала тяжелой головой и, спотыкаясь, припустила вперед. Я опередил ее, хотя предательские камни не давали мне бежать так быстро, как хотелось бы. Затем мы оказались на краю небольшой ямы. Величиной она была почти с обычный водорослевый водоем, и из нее пытался выбраться Мурри, которого наполовину затянуло в самую страшную ловушку пустыни — в зыбучий песок, который жадно заглатывает всех несчастных, кто попадает в его пределы.

Оттуда, где бился Мурри, пытаясь найти какую-нибудь опору, исходило зловоние, словно там действительно была пасть какой-то мерзкой твари, пытающейся его сожрать, а не просто песок.

Я сбросил свой мешок и высвободил веревку.

— Мурри! — Я говорил на языке котов, насколько это возможно для человека. — Не двигайся, еще больше проломишь корку! Готовься схватиться за веревку, когда она будет рядом с тобой!

Я торопливо привязал веревку одним концом к Биалле и направил ее прочь от ловушки. Затем, упав ничком, пополз вперед, толкая перед собой посохом петлю, сделанную из свободного конца веревки. У меня руки дрожали от усилий, требовавшихся, чтобы удержать посох над поверхностью зыбучего песка и все же не слишком высоко — чтобы Мурри мог схватиться за петлю.

Он перестал дико барахтаться. Но его страх был так же силен, как зловоние, вызывающее приступы кашля. Мои глаза слезились и горели, и я вынужден был смаргивать застилающие их капли.

— Биалле! Вар! — подгонял я ее пастушьим криком, слушаться которого яксы были приучены. Она еще раз замычала, но все же двинулась неуклюжей, неровной рысью.

Теперь все зависело от меня. Я один раз видел в пути, как подобным способом спасали человека.

Времени оставалось мало. Песчаный кот погрузился в песок почти по подбородок. Я еле удерживал посох в вытянутой руке.

Мурри последний раз отчаянно мотнул головой, и через мгновение веревка туго натянулась, я вытащил посох обратно, освобождая ее, но она осталась натянутой.

Бросив посох, я повернулся так, чтобы перекинуть ту часть веревки, которую держал в руках, через плечо. Было трудно встать, не ослабляя хватки на ней, и засасывающая Мурри сила едва не опрокинула меня, как будто желала присоединить меня к своей добыче.

— Вар! Вар! — Это был скорее задушенный хрип, а не подбадривающий крик. Но веревка натянулась сильнее, поскольку к моим усилиям прибавились усилия якса.

Хотя Мурри был еще подростком, он уже был тяжелее меня. Его плотное тело, хотя и истощенное тяготами пути, мне все равно было бы не под силу вытащить одному. Я мог надеяться только на силу Биалле, поскольку ее род на протяжении поколений тянул телеги по торговым тропам.

Я упал на колени, ободрав ноги об острые камни, но, по счастью, резкая боль не заставила меня выпустить веревку. Мне уже не хватало дыхания подгонять криками.

Рывок назад! Меня потянуло назад! Я не мог тратить ни времени, ни сил на то, чтобы посмотреть, насколько близко меня подтащило к опасному краю.

— Вар! — Это был уже не крик, а шепот сквозь пересохшие губы. Однако, словно услышав меня, Биалле внезапно двинулась вперед, и я приложил все оставшиеся силы, чтобы поддержать ее рывок.

На протяжении нескольких тяжелых вдохов мы продолжали тянуть. Затем веревка впереди чуть ослабла, словно Биалле больше не могла выдерживать это напряжение.

Испарения из зыбучего песка стали сильнее, и я услышал сухой кашель, доносящийся сзади. Если Мурри держал веревку в зубах, как я полагал, это могло свести на нет все наши усилия. Однако веревка все еще была натянута, врезаясь мне в плечо сквозь одежду и обдирая кожу.

— Биалле, — умоляюще позвал я. Я знал, что силы мои почти на исходе. Тяготы последних дней пути собрали с нас всех щедрую дань.

Веревка снова натянулась, последовал сильный рывок, я снова налег на веревку, но вдруг споткнулся — сзади послышался резкий звук.

— Мурри! — пронзительно крикнул я. Ослабшая веревка снова бросила меня на колени. Мне пришлось заставить себя оглянуться — я боялся увидеть, что все наши усилия оказались недостаточными, что сила, красота и светлый дух моего друга проглочены зыбучим песком. Но каким-то образом я все же смог это сделать.

На слабо светящейся земле лежало темное пятно. Оно слабо пошевелилось, затем, словно два светильника, указывающие путь, вспыхнули открывшиеся глаза.

— Мурри! — Я бросился к нему. Мои обожженные веревкой ладони вцепились в грязный мех, заляпанный зловонной грязью ловушки.

— Побратим… — пророкотало у него в горле.

Он все еще пытался встать, и я принялся помогать ему, кое-как сумев поднять его на ноги. Мы встали, шатаясь побрели прочь от этого смертоносного места, чтобы вместе рухнуть наземь от усталости.

Как крик Мурри о помощи сорвал меня с места, так же и теперь меня вздернул на ноги низкий звериный стон. В нем была бесконечная боль — неужели все вокруг здесь усеяно такими ловушками, и на этот раз в нее попался якс? Его вытащить будет просто невозможно.

Я взобрался на каменистый гребень, окружавший впадину с зыбучим песком, и увидел впереди огромный силуэт хромающей Биалле. Хвала Высшему Духу, она не провалилась в одну из этих смертельно опасных дыр.

Но этот жестокий край нанес ей смертельный удар. Когда я добрался до нее, она пыталась подняться, но это было невозможно, поскольку было ясно, что она сломала переднюю ногу, наступив на один из предательских камней.

Она повернула голову и посмотрела на меня. В ночи глаза яксов не светятся, как кошачьи, но я ощутил ее боль и почувствовал ее отчаяние. Невозможно было и надеяться вылечить ее здесь.

— Биалле. — Я опустился на колени рядом с ней, стал гладить густую гриву между ее ушей, почесывая, лаская, как делал всегда, когда ухаживал за животными, их всегда это успокаивало. — Биалле, большая, сильная Биалле. Ты гордость своего народа, Биалле. Великая, открой свое сердце, пусть дух земли войдет в него, стань едина с землей и всем, что живет в ней, Боль уйдет, и Биалле будет свободна, как и все живое, когда приходит время,..

Продолжая говорить, я достал нож. Да пребудет дух этой земли со мной, дабы моя рука не дрогнула и мой удар был верен. Хотя я не видел ее глаз, я знал, что она смотрит на меня, понимает, что я собираюсь сделать, и приветствует это как доброту того, кто никогда не желал ей ничего дурного.