Перекресток Старого профессора - читать онлайн книгу. Автор: Александра Миронова cтр.№ 39

– Расскажи мне о себе, – тихо попросила она, – что ты здесь делаешь?

– Извини, я сейчас. – Библиотекарь резко поднялся, схватил одежду с пола и, не оглядываясь, вышел за двери.

Мона с недоумением смотрела ему вслед, на глаза выступили слезы – что она сделала? Что-то не то сказала?

– Ян! Подожди! Я ничего такого не имела в виду. – Она немного замешкалась, одеваясь, а затем бросилась за ним.

Он уже успел спуститься по лестнице, она услышала, как хлопнула дверь. Ускорила шаг. Потянув на себя двери, оказалась в коридоре второго этажа, – Яна нигде не было видно. Она бросилась к маленькой комнатке и оказалась права: парень сидел с ноутбуком на руках и что-то лихорадочно печатал.

– Ян, прости меня, я просто дура! Папа прав, я ничего не умею! Я только все порчу.

Но он не слышал ее, был полностью погружен в свой текст. От обиды Мона затопала ногами и закричала:

– Да что с тобой? Поговори со мной!

Она подскочила к нему и попыталась выдернуть из его рук дурацкий ноутбук, но Ян держал его крепко.

– Не трогай, – вдруг крикнул он, и девушка, пораженная тем, сколько злости прозвучало в его крике, отступила, подняв руки.

– Ок, как знаешь. – Резко развернувшись вышла из комнаты и направилась к выходу, все ускоряя шаг, не в силах бороться с душившими рыданиями. Выскочив на обледеневшее крыльцо, которое так никто и не почистил, она упала. Это досадное происшествие настолько выбило ее из колеи, что она зарыдала во весь голос.

Жалкая неудачница. С чего она решила, что кто-то может полюбить ее просто так? Он просто переспал с ней, потому что с девушками здесь негусто, и даже не потрудился поговорить с ней после всего.

Ей отчаянно захотелось хоть кому-нибудь рассказать о том, что произошло. Пожалуй, никогда она не чувствовала свое одиночество так остро. Но графиня была занята, у нее дети, ей не до нее, не плакаться же Кириллу в самом деле?

Слезы застилали глаза, и Мона сама не заметила, как оказалась возле почты. Она остановилась около единственного горевшего во тьме окна и увидела, что Савельич уже собирается домой. Он закрыл книгу, которую читал, встал из-за стола, вышел из-за конторки и подошел к вешалке. Проделал тот же самый ритуал, что девушка наблюдала днем ранее. Снял с вешалки пальто, надел его, укутал шею шарфом, а на голову надел смешную вязаную шапку, затем он взял огромный черный зонт, стоящий на подставке, и направился к двери. Возле нее он снова открыл зонт, как и в тот раз, зонт перекрыл собой выход. Держа зонт перед собой, Савельич попытался выйти, но, естественно, ему это не удалось – диаметр зонта был шире дверного проема. Он попытался снова и снова.

Слезы высохли, и Мону начала бить крупная дрожь. Она сама не заметила, как выскочила из библиотеки без пуховика. А затем ей вдруг стало страшно. Что он делает? Он в своем уме? Девушка обхватила себя руками. Единственным способом убедиться в том, что этот мир не сошел с ума, было заглянуть к графине. Хотя бы через стекло посмотреть на чужое счастье, прикоснуться к нему. Она вдруг поняла мотыльков, что летят на пламя. Да, обожжет, но хотя бы на несколько секунд согреет. Иногда даже несколько мгновений человеческого тепла могут спасти жизнь. Она не будет заходить, просто посмотрит на счастливую семью и убедится в том, что в этом мире еще остались незыблемые ценности.

Мона побежала вдоль улицы. Она поскальзывалась, один раз даже упала лицом в ставший колючим и острым снег. Снова поднялась, не обратив внимания на то, что падая больно ушибла руку. Несколько сот метров вдоль по странной улице, залитой мертвым светом луны, показались ей бесконечными.

Дом графини, ставни плотно закрыты, сквозь них пробивается слабый свет. Девушка подошла совсем близко и попыталась хоть что-нибудь рассмотреть в маленькую щелочку, но увы, напрасно.

И тут она услышала крик. В этот раз ей совершенно точно не показалось. Кричала графиня. Со всей скопившейся внутри болью и яростью Мона обрушилась на ее дверь, готовая снести ее с петель, но дверь оказалась открыта. Она чуть не упала, ворвавшись в прихожую. Узкая лестница вела наверх, и оттуда снова донесся крик графини, полный боли:

– Нет, нет, пожалуйста!

Не думая о том, что она делает и что может ждать ее наверху, она бросилась вверх по лестнице, отворила дверь и схватила за руку невысокого роста коренастого мужчину, уже занесшего ногу над лежащей на полу графиней.

– Оставь ее, сволочь, – завопила, запрыгивая ему на спину и принимаясь колотить его куда попало, давя всем своим весом, пытаясь сбить мужчину с ног.

– Нет, Мона, нет, – закричала графиня, – не надо!

– Ах ты тварь. – Несмотря на то, что она значительно уступала мужчине в габаритах, все-таки удалось свалить того на пол, и она обрушила на него град ударов. Не ожидавший нападения мужчина закрывался руками от разъяренной девушки, не противясь ей, а Мона вкладывала в свои удары всю ненависть к Кириллу и к себе самой, злость за то, что она не поняла с самого начала, что здесь происходит. Что не увидела очевидного. Дура, какая же она дура!

Она добралась до лица обидчика своей подруги и вцепилась в него ногтями, целясь в глаза. Мужчина, собравшись с силами, стряхнул ее, и девушка свалилась на пол, но в последний момент успела схватить его за руку и впилась в нее зубами.

– Сука! – Мужик завопил от боли и ослабил хватку. А Мона вскочила и принялась бить его ногами.

– Вот тебе, тварь, сволочь, ненавижу, не бей ее!

Графиня, вскочив с пола, бросилась к разъяренной девушке и попыталась оттащить ее от своего обидчика:

– Нет, Мона, нет, не трогайте его, это мой муж!

– Да хоть принц Персии, он не должен вас бить. – Задыхаясь от бессильной злобы, девушка нанесла удар куда-то мужчине в ребра, когда услышала топот бегущих по лестнице ног.

В комнату ворвались Никита и Кирилл. Молодой человек бросился между Моной и лежащим на полу мужчиной, а Кирилл скрутил ее и прижал к себе:

– Успокойся. Немедленно успокойся.

– Где ваши дети? Почему они его не остановили? – заорала она, уже сама зная ответ на свой вопрос. Все встало на свои места.

Странные тени за ставнями, отсутствие людей, необъяснимое поведение Яна, уверенность Кирилла, что она никуда отсюда не денется, камеры наблюдения. Мысли обрушивались на Мону одна за другой, словно первые тяжелые капли дождя, грозящего обернуться градом и полностью разбить и уничтожить ее.

– Вы все больны, да? Все, все больны? – в отчаянии закричала она, пытаясь вывернуться и поймать взгляд графини.

– Успокойся, – снова встряхнул ее Кирилл.

– А то что? – задыхаясь от злобы и не оставляя попыток вырваться, продолжала кричать Мона. – Убьешь меня? Да лучше убей, чем жить с психами!

– Я думаю, нам лучше поговорить, – совершенно спокойно ответил Кирилл.

* * *